И я уснула. Проснулась в десятом часу. Не знаю, приснилась мне, что со мной разговаривал Соян или нет. Открываю глаза, его нет, после постепенно вспоминаю, что было вчера. Ну, попадись мне только, подлый трус, я твою кошачью мордочку-то начищу.

Вскочив с постели, я метнулась в комнату Сева, надеюсь, что он уже там. Но она была пустой. Может где-то в доме? Быстро сбегав к себе, оделась и выбежала в коридор, где чуть ли не столкнулась с Люсаном.

— Доброе утро, Люс, ты что не в постели? А ну иди обратно, чтобы через пятнадцать минут я нашла тебя в ней, — произнесла я, проходя мимо.

— Лина, нам нужно поговорить, — произнёс он вслед.

— Люс, сейчас Сояна с Сева проведаю, а после приду к тебе и поговорим, а ты в постель, живо, — сказала ему.

Больше не обращая на него внимания, я пошла на кухню, где завтракал Соян, а Севы так и не было.

— Доброе утро, — улыбнулась я и надеюсь, что улыбнулась, а не оскалилась. Соян ушки поджал, на меня не смотрит, как и остальные за столом. — Так, — протянула я. — Что опять случилось? Где Севарнат? Мне ему пару ласковых нужно сказать, а с тобой, Соян, я и разговаривать не хочу, — говорю, присаживаясь на своё место.

Тот только кивнул и ещё больше погрустнел. Мне было обидно. Так со мной поступить. Что я ребёнок, можно же было нормально поговорить, я бы всё поняла, просто придумали бы план вместе, если бы Сев не вернулся. И только пусть попробует возразить, буду играть злую госпожу по полной.

— Лина, Севарнат не вернулся, — заплакала Нои. — Обещал быть с утра, но его до сих пор нет, а время уже одиннадцать. Может, с ним что-то случилось, а? Он же всегда слово держит, а тут… что делать теперь?

— Не реветь, разберёмся. Слезами делу не поможешь, — сказала твёрдо, хотя у самой сердце ёкнуло от такой новости. — Хотя мы его и вчера могли вернуть, но кое-кто меня усыпил.

— Тебе это было нужно. Ты была взвинчена. И ты б не ждала, а пошла сразу искать. А я дал Севарнату возможность самому вернуться и при этом не рисковать тобой, — произнёс Соян. — Я поступил правильно и поступил бы так же ещё раз.

— Я теперь у тебя ничего брать не буду, — зашипела я. — И как сейчас думаешь, стоит ли его вызволять или пусть там остаётся? Да ну тебя. Мне нужно думать, как Сева вызволять, а я с тобой ругаюсь. Может, уже поздно что-то делать и его не вернуть, и это всё из-за тебя.

— Да жив он, жив, — прошипел он. — А то ты бы его уже давно увидела.

— Что? — спросила еле слышно. — Как увидела? Ты о чём?

— То, что раб без хозяина и умереть не может, вот что. Ведь он к тебе не приходил? — Я отрицательно покачала головой. — Это значит, что с ним всё в порядке или в относительном порядке, но умирать пока не собирается.

Я на его слова облегчённо вздохнула, а потом вспомнила, что мы с Люсаном чуть-чуть не столкнулись в коридоре. Хотя вчера его принесли еле живого, не мог он так быстро подняться даже с помощью Арро. Я вскочила, побежала в лабораторию, где лежал Люс без сознания.

— Он приходил в себя? — спрашиваю Арро.

— Нет — ответил тот, погрустнев. — Я как понял, ты его видела?

— Да, в коридоре, но думала, что он просто не любит лежать в кровати, вот и ходит по коридору. Я же попросила его лечь назад в постель и сказала, что загляну к нему попозже, — ответила эльфу. — Вот блин, — вздрогнула я, когда увидела Люса перед собой. — Люс не пугай меня так, и не мог бы ты вернуться в своё тело, а? А то, видя тебя таким, если честно, мне становится страшно. Никогда не верила, что призраки существуют, а тут ты.

— Светлого дня, Лина, — посмотрел на меня тот грустно. — Лина, я прошу, отпусти меня, пожалуйста.

— Люс, почему? Зачем? — удивилась я его просьбе. — Прости, но может быть есть другой выход. Арро тебя вылечит, не переживай, вот увидишь, тебе нечего волноваться. Руки-ноги целы, подумаешь, побили немного, с кем не бывает.

— Он вылечит, но я не хочу. Лина, я устал, — произнёс он понуро. — Раньше я думал, что я смогу жить. Хоть так, но жить… чтобы ты меня поняла, мне нужно рассказать всё с самого начала. Ты расспрашиваешь всех нас, как мы жили до того, как встретили тебя, видно, пришёл мой черёд, — усмехнулся он, я же, сев на стул, стала слушать. — Одно время орков гнали отовсюду. Но мы смогли найти хорошее место в степи, где была плодородная почва, имелась питьевая вода и хорошие соседи под боком. Тогда нам так казалось, что они нормальные, но после того, как мы обжились, у нас стали пропадать дети. Вождь отправил мой отряд на поиски, и мы нашли их через некоторое время в одной из пещер уже мёртвыми, они были съедены деревьями. Деревья оказались хищными, которые питались один раз в году. Точнее, они оживали, находили пищу, запирали в себе и постепенно её поглощали. Одна из погибших тогда детей была моей дочерью. Мы сожгли эти деревья, а вернувшись, похоронили детей. Наследующий день на нас напали соседи, они убили пять женщин, тем самым сделав своеобразное предупреждение. Среди тех погибших женщин была моя жена. Они требовали убраться с их земли, иначе погибнут все остальные и всё это из-за урожая, который мы загубили. Оказывается, что деревья за одно живое существо выращивали плод желаний. Тогда-то мы и поняли, что это не простая случайность, и дети не по ошибке забрели в ту пещеру, а их украли, и специально отдали деревьям как подношение. Мы убили тех соседей, оставили в живых только детей и стариков, любой орк по обычаям наших племён имел право отомстить. После мы собрали вещи и покинули это злое место. Тогда у меня на руках остался годовалый сын. Началось опять скитание, только лет через пять, когда мы снова осели на новом месте, нас нашли родные тех, кого мы тогда убили. И снова началась война, после которой нас осталось всего двадцать орков. В той войне я и потерял сына, которому было на тот момент восемь лет. Нам ничего не оставалось, как присоединиться к другому племени, иначе дети, которые остались среди нас, просто бы не выжали. Все стали жить дальше, просто забыв о тех днях. Время лечит, но не мой отряд, мы не смогли забыть. Мы оставили своё племя и начали искать другие поселения, где приносят детей в жертву. Ты не поверишь, но мы на тот момент нашли таких деревень не меньше пятнадцати. Что произошло дальше, думаю, ты уже и так поняла, — закончил он рассказ. Я же сидела как пришибленная и находящаяся всё в том же рассказе. Ясно же, их нашли и сделали рабами. — Теперь скажи мне, зачем мне жить? Надо было изначально выбрать смерть. Многих из моего отряда продали на бои. Я думал, что смогу их найти, и мы продолжим искать поселения, в которых творится беспредел. Только это было невозможным. Оказывается, мы действительно вещи, которые и слово не могут сказать без дозволения хозяина.

— Это не так, Люсан, я же вам многое разрешаю. Да, это тяжело, но для меня вы не вещи, — произнесла я, шмыгая носом. — Вы — моя семья, а семью не бросают, — говорю я, подходя к нему. — Спроси любого из нас, всех нас потрепала жизнь. Да, кого-то больше, кого-то меньше, но никто не остался прежним. Да, ты потерял семью, но это не значит, что и ты не сможешь полюбить снова, неужели тебе никто не нравится или ты до сих пор любишь свою жену? Неужели тебе не охота ещё раз подержать на руках своего малыша?

— Люблю? — спросил он, задумавшись. — Я уже не знаю, что это такое. Я любил — да, детей любил, а сейчас не знаю, скорее всего, нет. Я запрещал себе испытывать какие-либо чувства к кому-нибудь, ведь это больно — терять кого-то. Очень больно.

— И не сможешь снова полюбить? — интересуюсь.

— Люс, нет, пожалуйста, останься, я не смогу без тебя, — произнесла Оди, всхлипывая за моей спиной, я обернулась к ней. — Ты же меня оберегал, когда и мне уже хотелось наложить на себя руки. Говорил, чтобы я боролась, а ты… ты что, сам сдался? Неужели тебе наплевать на меня? Узнал о своём отряде и решил — всё, ты никому не нужен. Севарнат тебя вернул, а сам там остался и как обещал, не вернулся, а ты умереть? Неужели тебе всё равно, что он ради тебя, можно сказать, своей жизнью пожертвовал? А ты сдался как последний трус, — высказав это она, выбежала из лаборатории.