- Куда летите, дяденька? - тихо спрашивает она, чтобы не очень помешать парению безногого человека. - К зв?здам?

Ф?дор отсутствующе смотрит на не?.

- Отдыхаю я перед учебным воздушным боем, - нелюдимо отвечает он. - Уйди, девочка, не мешай.

- Мне сказали, здесь поблизости лес каменный раст?т, - скромно говорит Соня, нагибаясь, чтобы потрогать раненую голень.

- Лес каменный не здесь, а очень далеко, только в него никто не верит. А я его с самол?та видел, - говорит Ф?дор.

- Я верю, - говорит Соня. - Покажете мне дорогу?

- Не дойд?шь ты, девочка, - вздыхает Ф?дор, почему-то растроганный пониманием Сони до состояния, близкого к человеческому. - Вон и ножка у тебя поранена. Давай я тебя на самол?те отвезу.

- А где же ваш самол?т?

- А вот, стоит, - Ф?дор взмахивает рукой в сторону трактора. - Только вот горючего нет.

- Как же без горючего? - спрашивает Соня, недоверчиво осматривая покрытый ржавчиной механизм, кол?са которого погружены в землю, как в прибрежную воду.

- Горючее возле колхозного музея в ведре стоит, только мне туда не добраться, через забор не могу.

Не только не обнаружив в тракторе никакой способности к пол?ту, но и вообще сомневаясь в его мобильности, Соня вздыхает.

- Ты, девочка, не грусти, машина в полном порядке, - Ф?дор, приподнявшись на кулаках выпрямленных рук, подползает к колесу трактора, где гвозд?м криво нацарапаны зв?зды, обозначающие вероятно число разбитых вражеских тракторов. - Сходи за горючим и сразу полетим.

- Ладно, - устало соглашается Соня. - Где этот ваш колхозный музей?

- А прямо пойд?шь, выйдешь на околицу, к избе Володьки, так мимо не? и иди прямо, упр?шься в забор, а справа калитка. Постучись, тебе Кириловна отопр?т. Скажешь, музей приехала посмотреть. А там хватай ведро и сюда. Поняла?

- Поняла.

Прихрамывая, Соня направляется к деревне. В лунном свете видны маленькие ободранные домики деревенской окраины, прячущими за жалкими облетевшими яблонями свою старческую наготу. Вдалеке, посреди полей, горит одним ж?лтым фонар?м крупная постройка, где отстаивается до весны колхозная техника. Чуя приближение Сони, деревенские собаки поднимают лай.

Колхозный музей больше походит на сарай, из стены которого тр?хпалой рукой торчит подсвечник для праздничных красных знам?н. Штукатурка на н?м облезла, дворик зарос сухим бурьяном, а стекло в т?мном окне разбито посередине камнем, отчего изнутри окно заколочено досками. Соня стучит в дощечку с надписью "Музей колхоза имени Мичурина", косовато прибитую на заборе. Никто не откликается на стук, и Соня с силой бь?т ногой в калитку. Собака в соседнем дворе захл?бывается от лая, гремя натянутой цепью. Из музея появляется Кириловна с рыбацким фонар?м. Она светит в жмурящееся лицо Сони, не в силах очнуться от долгого предсмертного сна. Е? лицо, сморщеное, как старое яблоко, выражает испуг по поводу прихода неизвестного существа, потому что старуха опасается, уж не смерть ли за ней пришла.

- Я, бабушка, из города приехала, музей посмотреть, - говорит Соня, заслоняя рукой глаза.

- Ночью-то? - спрашивает Кириловна сама у себя. - Утром приходи. Сейчас музей закрыт.

- Мне утром в школу надо, - вр?т Соня.

Сразу поверив Соне, как реальности своей потусторонней жизни, Кириловна отпирает калитку и кряхтя доста?т из тулупа блокнот, чтобы выписать девочке билет.

- Только у меня денег нету, - грустно вздыхает Соня. - Я их на поезд все истратила.

- Не нужно денег, внучка, - говорит Кириловна, протягивая Соне трясущейся высохшей рукой листок из блокнота, на котором что-то нацарапано затупившимся карандаш?м. - Вс? одно давно никто уже не приезжает музей смотреть.

Внутри музея тесно, главную часть его занимают железная печка и койка Кириловны, на стене напротив окна висит обитая дырявым алым бархатом доска колхозного поч?та, к которой приклеены фотокарточки председателя колхоза и других коммунистов и коммунисток, в основном давно уже м?ртвых. На задней стене висит портрет старого человека в профессорских очках и при бороде, должный изображать великого селекционера Мичурина, именем которого назван колхоз. Под портретом стоит столик с двухлитровой банкой из-под огурцов, на дне котрой насыпались дохлые мухи и бурая грязь.

Кириловна зажигает голую лампочку, ростущую на проводе прямо из стены и рассказывает Соне легендарную историю становления колхоза, берущую начало ещ? в мифические годы коллективизации и борьбы с нечистой кулакацкой силой. Соня не слушает е?, тоскливо осматривая портрет старика над столом и терзая руками шнурок своей грязной куртки.

- А что это у вас в банке, - вдруг ни с того ни с сего спрашивает она Кириловну.

Сбитая с толку Кириловна тупо смотрит на запыленное стекло банки, на котором ещ? видны следы плохо отодранной наклейки.

- Это, деточка, семена гранатовых евкалиптов, которые подарил нашему колхозу уч?ный Мичурин, - наконец вспоминает она.

- А что ж вы их на посадите? - интересуется Соня, наклоняясь к банке.

- Для памяти, девочка. Семена эти погниют в нашей м?ртвой земле, и память о великом садоводе погибнет. Вот и лежат они здесь долгие годы, коммунизма дожидаются, когда вся земля ожив?т.

- А можно посмотреть, - говорит Соня, хватает банку и высыпает е? содержимое на стол.

- Нельзя! - старчески взвизгивает оторопевшая от святотатства Кириловна. Что ж ты, пакость, творишь-то!

Соня успевает увидеть в кучке пыли и подохших мух несколько крупных ч?рных семян, прежде чем старуха отталкивает е? от стола. Соня поворачивается и со всей силы бь?т Кириловну банкой по голове. Банка трескается и разваливается в сониных руках, а Кириловна, отшатнувшись, валится на пол, только после этого положив руку на лоб.

- Убить хочешь, паршивка, - хрипло говорит она.

Соня, навалившись коленями на грудь Кириловны, стаскивает с кровати подушку и прижимает е? рукой к лицу старухи. Кириловна мычит и д?ргается, задыхаясь и вяло ударяя морщинистыми кулаками по Соне, которая свободной рукой доста?т из кармана бритву и, подвинув подушку чуть вверх, перерезает старухе дряблое горло. Иссосанное жизнью костлявое старческое тело долго теряет кровь, дрожа под Соней в предчувствии наступающей смерти, но потом коченеет и затихает. Покончив с бабкой, Соня выбирает из кучки на столе мичуринские семена и прячет их в карман куртки. Потом она находит во дворе вед?рко, о котором говорил Ф?дор. Оно оказывается полным простой зацветшей дождевой воды.