Энсин на голоизображении здорово струхнул, увидев позади Баккаты самого гранд-адмирала Трауна.

— Э… мм… кхм… гранд-адмирал, сэр… в ангаре это… — запинаясь, лепетал юнец.

— Возьмите себя в руки и объяснитесь, — ободряюще улыбнувшись ему, негромким, но настойчивым голосом приказал Траун.

— Я обнаружил труп штурмовика без доспехов, на форменной одежде которого отмечен знак отличия 501-го легиона!.. — быстро оттарабанил энсин, все еще дрожа и выпучивая глазные яблоки, как испуганный гунган.

— Оставайтесь там и ничего не трогайте! Мы отправим к вам помощь! — не изменившись в лице холодно отчеканил синекожий военачальник, отключая голосвязь.

Таксус Бакката почувствовал, что искусственная гравитация перестала действовать на его тело. Он настолько испугался, что мог только тупо смотреть на пластину знака отличия гранд-адмирала. Да, такой внештатной ситуации у него еще не было.

Траун схватил его за плечи и сильно тряхнул:

— Офицер Бакката, спокойствие! Включайте сигнал боевой тревоги и немедленно свяжитесь с капитаном Парком! Как поняли приказ?

Этой встряски и холоднокровного уверенного взгляда начальства хватило, чтобы вывести его из ступора:

— Вас понял! Приступаю к исполнению.

Через десять минут весь экипаж звездного разрушителя был поднят по боевой тревоге. Бакката и Траун, стоя плечом к плечу, слушали отчет медика, находившегося в каюте капитана «Мстителя»:

— Обнаружено тело капитана Восса Парка, сэр. У него отрублена правая конечность. Он жив! Без сознания. Рядом лежит шприц. По-видимому, ему вкололи седативное вещество, чтобы он оставался в отключке.

Траун повернулся к своему молодому подопечному. Взгляд его был суров и строг:

— Офицер Бакката, распорядитесь, чтобы всех штурмовиков 501-го легиона взяли под временный арест. Начинайте прочесывание корабля на предмет наличия диверсантов. Но самое главное — сейчас же прикажите отправить отряд штурмовиков в тюремный отсек! Временно передаю командование кораблем под вашу ответственность.

Он резко крутанулся на каблуке и, достав из кобуры бластер, быстро покинул мостик.

***

Как можно объяснить глубокое бездонное удивление, смешанное с чувством праведного гнева? На общегалактическом языке вряд ли можно выразить подобное одним единственным словом. Пожалуй, у холоднокровных рационально мыслящих чиссов вообще отсутствовало такое понятие в их родном лексиконе на чеунхе. По-видимому, Траун испытывал сейчас нечто похожее, быстро петляя по лабиринту коридоров имперского звездного разрушителя. Он вошел в тюремный отсек, и тут же перед ним возник салютующий штурмовик.

— Гранд-адмирал, сэр, — рапортовал он, — Губернатор Прайс находится в пыточной камере и грозится устроить взрыв. Мы оцепили коридор. Какие будут приказания?

Траун проницательно посмотрел на него, а потом протянул свой бластер солдату:

— Возьмите оружие. Готовьте группу захвата. Я попробую с ней поговорить.

Чисс кожей почувствовал, как вытаращились от удивления глаза под скрывающим лицо шлемом бойца:

— Сэр… вы уверены, что это хорошая идея?

Суровый взгляд гранд-адмирала мигом заставил штурмовика стушеваться.

— Виноват! — быстро поправился он. — Мы вас прикроем! Удачи, сэр!

***

Траун осторожно вошел в камеру пыток и сразу увидел изуродованное лежащее на полу тело, в котором с трудом можно было узнать агента Калласа. Пыточное кресло было залито кровью, на столе в хаотичном порядке валялись использованные металлические инструменты пыток. Неужели человеческие женщины способны на такие ужасные поступки?

— Я же говорила, что допрошу его! — раздался торжествующий голос губернатора.

В углу с зажатой в одной руке гранатой и бластером в другой, целясь в Трауна, стояла Аринда Прайс. Голубые глаза губернатора, напоминавшие ему когда-то два чистейших горных озера, светились охватившим ее разум безумием.

«Во имя всех правящих семей Доминации! Эта человеческая женщина сошла с ума!» — осела мысль в голове у Трауна.

— Закрой дверь! — бросила она. Чисс медленно коснулся красной кнопки на панели управления, и дверь, зловеще скрипнув, закрылась, оставляя двух существ один на один в гротескной полутьме камеры пыток. Повисла тяжелая пауза.

— Неужели я вижу выражение страха на твоем лице, Траун? — со злобной усмешкой съязвила женщина, наконец-то подав голос и плотнее прижав к себе гранату.

— Губернатор Прайс, я прошу вас проявить благоразумие, — мягко сказал гранд-адмирал. — Пожалуйста, положите оружие на пол и сдайтесь!

— Посмотри, как я расписала твоего «Фулкрума». Нравится? — не слушая его спросила Аринда Прайс. Траун обратил свой взор на тело агента Калласа и поневоле поежился. Он терпеть не мог пытки, применяя насилие в процессе своей работы имперским офицером лишь в самых крайних, безвыходных ситуациях.

— Успокойтесь, Аринда! Что с вами случилось? Зачем вы так с ним поступили? — осторожно спросил он, делая шаг вперед.

— Тебе жаль его? Ты с самого начала был с ним так нежен, как с любовницей! Я и не знала, что великий тактик гранд-адмирал Траун является любителем мальчиков! — смех ее был подобен рычанию вампы. — Стой, где стоишь, сволочь! — она нервно взмахнула бластером, заметив, как он осторожно пытается приблизиться.

— Спокойно, Аринда, — замерев, четко сказал чисс. — Я просто присяду на пол, и мы с вами поговорим. Я выслушаю все, что вы пожелаете мне сказать.

Медленно, чтобы не вызвать агрессивной реакции, Траун подогнул колени и присел на голени, элегантно положив руки на бедра.

— Гранд-адмирал преклоняется передо мной! Ха! — ее глаза удовлетворенно блеснули.

— Аринда, — нежно выговорил ее имя чисс, — Вы ведь не такая. Настоятельно прошу вас сложить оружие! Я помогу вам. Я сделаю все, чтобы вылечить ваш разум…

— Со мной все отлично! Это вы здесь все сумасшедшие!

— Прошу прощения. Да, Аринда, я не прав, — с готовностью согласился чисс.

Вдруг тело Прайс содрогнулось, и из глаз потекли слезы оставляя темные следы на щеках от растекшейся туши. Голубые глаза потускнели. Ее мощной волной гигантского океана захлестнуло невыносимое горе.

— Макет Туа… Моя сестра… Он взорвал ее. Тогда в эль-челноке… Он… он должен страдать! Испытывать муки… Так же, как мучилась она!..

Поддавшись приступу отчаяния, Аринда непроизвольно опустила бластер. Траун тут же грациозно скользнул к ней. Осторожно обняв ее за плечи, он взялся за ладонь с гранатой и аккуратно изъял ее из дрожащей руки сумасшедшей.

— Аринда, я вас понимаю. Успокойтесь. Вместе мы сможем вылечить Ваше горе, — тихо шептал он, намереваясь забрать теперь и бластер.

— Нет! Отойди от меня, сволочь! — переходя на фальцет заорала она и с силой оттолкнула его. Траун упал на спину, едва успев увернуться от выстрела из бластера, раздавшегося ему вслед. Действуя почти рефлекторно, он быстро перекатился по полу за пыточное кресло.

— Ты тоже заслуживаешь смерти! Ты много раз давал этим грязным повстанцам уйти! Это из-за них погибла Туа!

Она продолжала поливать бластерным огнем кресло, высекая искры из металла этой ужасной пыточной машины. Траун вжался в ее основание, доставая из спрятанных под кителем ножен карамбиак.

— Ты, синекожий ублюдок, не лучше их! Сколько раз ты позволял им уйти? Ты мог бы их уничтожить! Ты — тоже предатель! — истерично кричала она, выпуская выстрел за выстрелом.

Неожиданно заряд бластера закончился, и стрельба прекратилась. Губернатор Прайс в недоумении пялилась на теперь уже бесполезную пушку, когда из-за кресла вдруг быстро поднялся Траун. Он резко вытянул руку с карамбиаком вперед, и понимая, что не дотянется до женщины, круто повернул лезвие параллельно поверхности пола, разжимая пальцы и подавшись всем телом вперед. Когтеобразный клинок вырвался из его рук, и феерично крутанувшись на указательном пальце, вонзился в рельефный ствол бластера. Чисс быстро потянул на себя пойманную добычу, и оружие скользнуло из рук сумасшедшей, улетая куда-то за спину.