Он продолжал говорить, и Мэрис, поддавшись гипнотическому тенору, вытянула ноги, обнажая живот и освобождая руки. Аккуратно и нежно он прощупал мышцы и круговыми движениями начал массировать их.

— Дышите вместе со мной, — посоветовал Траун, и Мэрис, помня уроки связывания, быстро подстроилась под его глубокое и спокойное дыхание.

Движения прохладных пальцев выписывали на животе замысловатые узоры, то надавливая на мышцы, то мягко проводя по коже. Он будто прощупывал каждый орган, подстраивался под сокращения гладких мышц, повторял движения синхронно с перистальтикой. Новый спазм прошелся по низу живота, и Траун, уловив его, быстро разгладил мышцы, забирая боль глубокими прикосновениями подушечек пальцев. Мэрис больше не дергалась, а, дыша вместе с ним в унисон, ловила каждое движение, чувствуя, как естественные выделения усилились. Организм стремился избавиться от ставшей бесполезной ткани эндометрия. Девушка радовалась своей предусмотрительности: проснувшись и посетив освежитель, она сразу приняла меры, чтобы не запачкать постель.

Расслабившись и доверившись возлюбленному, она чувствовала, что боль и тяжесть постепенно уходят. Их заменяло иное ощущение. То, чего она желала и вместе с тем страшилась. Деликатный, почти интимный массаж стал приносить удовольствие. В каждом прикосновении чувствовалась забота. Каждый раз, когда ладонь касалась нижних ребер, сердце Мэрис замирало. Она жаждала, чтобы она поднялась чуть выше, прикоснулась к грудям, накрыла их своей прохладой и мягко сжала. А когда сильные пальцы аккуратно надавливали на низ живота, ей представлялось, как они спускаются ниже и, несмотря на обилие выделений, дотрагиваются до самой нежной части ее тела, накрывают промежность, дарят защиту и ни с чем несравнимое удовольствие.

Под сомкнутым взором зарождался вихрь разноцветных эмоций. Приоткрыв рот, Мэрис задышала глубже. Дышать с ним в унисон становилось все сложнее. Хотелось повернуться, увидеть взгляд алых глаз, впиться в тонкие, манящие губы, самой прикоснуться к нему и ответить взаимностью.

— О, Сила… — выдохнула она, когда подушечки пальцев с легким нажимом пробороздили кожу вокруг пупка, а один из них аккуратно провел по его краям. Тело непроизвольно выгнулось дугой.

— Ш-ш-ш, не напрягайтесь, — его голос раздался где-то сзади. Он будто манил, привлекал к себе, дополнял фигурные движения пальцев, массирующих пупок.

Желание начало разгораться внутри, и Мэрис, забыв, где и с кем она, громко застонала и сдвинула его ладонь вниз, желая более интимных прикосновений. Но Траун ловко перехватил ее пальцы и извлек обе руки из-под подола сорочки.

— Не сейчас, — едва слышно прошептал он, касаясь губами уха. — Еще не время, помните?

— Ох, простите, — отстранившись, Мэрис резко села и уткнула лицо в колени, вспомнив в какой реальности находится.

— Вам лучше?

Широкая ладонь примкнула к спине, ласково поглаживая ее.

— Да, мне лучше, — Мэрис ощутила, что боль прошла, а вместо нее тело заполнило мягкое тепло и отголоски желания, которые девушка быстро подавила. — Что это за техника такая?

— Во время беременности чисские женщины нередко испытывают боль, — аккуратно приобняв ее, ответил Траун. — Мужчины массируют им живот, чтобы уменьшить тонус. На вас этот метод тоже подействовал, но… с некоторым побочным эффектом.

Стыдливый румянец вновь вспыхнул на лице. Мэрис было гадко от самой себя, от своих желаний.

— Почему вы стыдитесь? — поинтересовался чисс. — Для вас, людей, это естественно, не так ли? И возникшее в вас желание, и то, что происходит с вашим организмом.

— Это слабости, — пролепетала Мэрис и, пересилив себя, подняла голову.

В алых глазах Трауна не было ни капли насмешки, ни похоти, ни превосходства, скорее искренний интерес. В поглаживаниях чувствовались забота и поддержка. Он принимает ее такой, какая она есть со всеми слабостями, желаниями и страхами, и жаждет понять.

— У кого из нас нет слабостей, — задумчиво произнес он, заключив Мэрис в объятья, и ноздри ее затрепетали, вдыхая необычный, нечеловеческий запах его кожи. — Но их можно использовать наравне с сильными сторонами.

Мэрис положила голову на сильное плечо и глубоко вздохнула. Все это время она находилась подле него и ни разу не увидела даже намека на слабость. В общении с подчиненными он был строг и суров, в космических битвах — в меру жесток и иногда беспощаден — настоящий имперец, от упоминания коих вздрагивал любой житель Галактики, в общении с ней — ласков и заботлив, снисходителен к ее страхам и, самое главное, искренен. Быть может, он смог преодолеть свои слабости и действительно обратить их в силу. Поэтому он казался ей таким идеалом, недосягаемым и непоколебимым.

Боль ушла. Спазмы прекратились. Траун помог ей. И чувство беспричинного страха постепенно рассеивалось, равно как и стыд. Они уже так много времени находятся вместе, но Мэрис почти ничего не знала о нем. О физиологии его расы. Даже поведение и многие эмоции ей все еще было не понять. Возможно, он так же стыдится себя или считает, что еще рано раскрываться.

Нежно коснувшись губами шеи, на что Траун с готовностью поднял голову, Мэрис обняла его, прижимаясь к мощной, мускулистой груди. Она испытывала благодарность за его чуткость и холодный, рациональный подход.

— Вы удивительны, Траун, — прошептала она.

— Вы, люди, удивительны, — изрек он, и по ее груди прошла вибрация от приятного, бархатного тенора. — Мне следует поразмыслить над вашим состоянием. Это слишком необычно. Еще не уложилось в голове.

— Через пару дней все будет в порядке, — заверила Мэрис, улыбаясь, испытывая чувство облегчения и благодарность за то, что возлюбленный столь внимательно отнесся к ее физиологическим особенностям.

— Тогда в следующий раз я свяжу вам руки, — игриво произнес он, бережно разглаживая ее спутанные волосы и аккуратно сжав расслабленное тело в надежных объятьях. — Во избежание повторения побочного эффекта.

— Очень благородно с вашей стороны, — хихикнула Мэрис и вновь прильнула губами к его шее.

***

Автоматическая дверь кают-компании открылась. Траун столкнулся нос к носу с капитаном Воссом Парком.

— Сэр, — тот вытянулся по стойке смирно и уважительно отсалютовал. — Я провел совещание и распределил обязанности среди старшего командного состава. До выхода из гиперпространства остается три с половиной часа.

Траун внимательно взглянул на экран протянутого датапада: длинная сводка готовности систем «Предостерегающего», параметры звездной системы, численность населения обитаемых планет.

— Благодарю, капитан, — отозвался чисс и сдержанно кивнул. — Пожалуй, «Предостерегающий» может успешно функционировать без меня.

— В штатном режиме — да, — ответил Парк, пряча многозначительную улыбку. — Но во время битвы нам без вас не обойтись.

Гранд-адмирал лукаво прищурился и поднял иссиня-черную бровь.

— Возможно, мне стоит взвалить на ваши плечи грядущую дипломатическую миссию.

— Эм… — замялся имперский офицер и выпучил от удивления и легкого испуга янтарные глаза. — Как прикажете, сэр, — он отвел взгляд и, понизив голос, добавил. — Прошу прощения, сэр.

— Отставить, — мягко осадил его Траун, видя, что подчиненный усвоил урок и больше недвусмысленных намеков в отношении Мэрис себе не позволит. — Подготовьте мой шаттл, сопроводительный груз и копию договора.

— Будет сделано, сэр.

========== XXII ==========

Он был опасным человеком с увлекательными речами и

ласковым обращением. Кроме того, его окружал ореол

таинственности и неведомых приключений,

а это возбуждает в женщине сперва любопытство,

а потом — любовь.

«Долина ужаса», Артур Конан Дойл

Любопытство похоже на крохотного мотылька, вьющегося вокруг горящего факела. Оно, словно языки пламени, гипнотизирует, притягивает ближе, заставляя крылья трепетать. Одно неверное движение, и нежные волоски на брюшке опалены жаром, а горящий вихрь пожирает легкое тельце, словно голодный ранкор зазевавшуюся добычу.