Но неприятеля оказалось больше, чем мы ожидали. Поэтому я начал замечать, что обоймы то кончаются. Я взял с собой их не мало. Но уже осталось около десятка.

Вдруг ко мне в канаву залег еще один боец, который стрелял из винтовки.

- Сэр – обратился он ко мне. – Их слишком много. Может, стоит отступить?

Я прислушался к своим чувствам.

- Нет – сказал я. – Сражаемся до конца. Если все получится, то нам не придется думать о боеприпасах еще месяц.

- Как скажите – сказал солдат и продолжил стрелять.

Хоть мои решения казались иногда странными, но люди всегда шли за мной.

Однажды я приказал не отступать, хотя патроны уже почти закончились. Но на нашу удачу мы нашли в лесу вход в комнату, что была под землей. В ней оказались боеприпасы. Не знаю, чьи они. Но взяв их, нам удалось подорвать казарму. Хоть тогда уже многие не верили в то, что у нас получиться вернуться живыми. В такие экстремальные моменты, я всегда прислушиваюсь к внутреннему голосу. Он всегда подсказывает что делать. И пока что еще ни разу я не пожалел об этом.

И на этот раз он подсказывал, что надобности в отступлении нет. Прошло много времени, и часть инопланетян начало отступать на базу. Видимо те, кто атакуют с тыла, более удачливы. И теперь инопланетяне вынуждены ослабить натиск здесь, чтобы не дать прорваться нашим, с тыла. Это сильно ослабляло их.

Со временем мы подходили все ближе и ближе. Я больше не вырывался вперед, как сделал раньше.

И вот мы уже у самых ворот.

Один боец заложил взрывное, самодельное устройство и убежал. И вот оно взорвалось и ворота распахнуло. Мы с криком, чтобы напугать противника, кинулись на базу. Стреляя по всему белому. Мы зажали противника в административном здании и соединились с нашим вторым отрядом. Многие из него были ранены. Один даже серьезно. Его в сопровождении двоих, понесли в лагерь.

Но выкуривать врага из административного здания мы не собирались. Большинство людей, как и я, остались около здания, держа окна и двери под прицелом. Остальные же начали взламывать склады, что были на базе и таскать оттуда ящики, в которых было оружие, боеприпасы и провизия. И грузить их на телеги, что мы притащили с собой. Эти телеги везли самые сильные, физически, люди. Так как коней или чего-нибудь другого для их передвижения у нас не было. Технический отдел, состоящий из трех человек, обещал в скором времени это исправить. И наконец, добыть или сделать какой-нибудь двигатель, но при этом не очень шумный.

Небольшой отряд пошел в сторону поселка, чтобы поискать чего-нибудь там.

А я стоял и держал под прицелом своего пистолета одно окно. Стоит кому-нибудь из него высунуться, как сразу последует выстрел.

Выкуривать кого-нибудь из здания было очень сложно и бесполезно. Все равно базу нам не удержать. Поэтому пускай сидят там и наблюдают, как мы воруем у них земные боеприпасы, с которыми те не знали что делать.

Через час все склады пустовали, а телеги загружены. Теперь можно было двигаться обратно. Я приказал всем отходить к главным воротам, так как по-другому телеги не вывести. Слишком тяжелые. Большая часть людей занималась тем, что толкала их. Я же шел позади всех, держа под прицелом дверь здания.

Лопатка все еще болела. Но я не обращал на это внимание.

Базу мы покинули спокойно. И пройдя немного по дороге, свернули в лес. Телеги там тащить – это сущее наказание. Но приходилось. Иначе нельзя. Я активно помогал в этом. И тратил немало усилий на это. Прошло два часа, прежде чем мы встретили третий отряд, который если что должен был прикрыть. И люди из него тоже подключились к процессу. Дело пошло быстрее, но не намного. Я был весь грязный и уставший. Но продолжал помогать.

Хотя сложно сказать, насколько я испачкался. Ведь я и до этого был грязный, так как не мылся уже очень давно. Но почему то только после боя обращаешь на это внимание.

Только утром. После рассвета. Мы, наконец, достигли нашего лагеря. К нам сразу все подбежали и принялись помогать. Только сейчас я смог, наконец, пойти к себе в палатку и забыться глубоким сном.

Проспав несколько часов, меня разбудили на совещание.

Теперь у нас были боеприпасы и провизия. Много раненых. И только двое серьезно. А так все целы. Никто не погиб.

И мы начали разрабатывать планы на следующие вылазки.

Сначала мы решили взорвать склады оружия и прочего, что находились вблизи пригородов Петербурга. Так как дальше можно было бы напасть на казармы и на здешний центр управления армией противника.

Подрыв складов был назначен на следующий день. Так как подрывать их можно и днем и ночью.

Совещание закончилось. И я хотел пойти спать дальше, но ко мне подошел Сережа.

- Что у тебя с плечом? – спросил он.

- Ничего – ответил я.

- Не ври мне друг – сказал он. - Я прекрасно вижу дыру на одежде в районе лопатки.

- Ладно, сдаюсь – сказал я. – Меня ранили на вылазке. А где Алиса? – спросил я, пытаясь перевести тему.

- Алиса пошла, кушать – ответил друг. – Не переводи тему. Тебя ранили. Сходи к врачу.

- Само заживет – сказал я. – Столько раз получал такие ранения. И ничего.

- Нет, сходи! – настоял друг. – Зная тебя, ты будешь участвовать в завтрашней вылазке. И тебе нужно быть в форме.

- Я сейчас пойду спать – сказал я. – И уже завтра буду в форме.

- Эй – крикнул Сережа, человеку, что направлялся в полевой госпиталь. – Доктор, подойдите, пожалуйста, сюда.

Да, в нашем отряде было двое бывших докторов. Почему бывших? Потому что после того как жители покинули эти места. Они перестали быть врачами. Но группе нужны люди которые умеют лечить. Поэтому попав к нам, они вернулись к старому.

- Не надо – сказал я, обращаясь к другу.

- Нет, надо – сказал он. – Иначе ты себя никогда не вылечишь.

- Да? – сказал доктор, когда подошел к нам.

- Этому человеку попали в лопатку, на последней вылазке – сказал Сережа за меня.

Доктор сразу подошел и начал осматривать рану.

- Ну, Сережка – сказал я. – Я тебе это припомню.

Он только усмехнулся. Он знал, что я никогда больше об этом даже не вспомню.

Доктор быстро осмотрел ожог и повел меня в полевой госпиталь. Там он нанес мазь от ожогов. После чего я смог идти к себе. И спать дальше.

========== Глава 3. Фалкрам. ==========

Проснулся я ночью. Спать больше не хотелось. Я вышел из палатки и, ощутив голод, пошел за порцией. Поев, я решил пойти прогуляться.

Было не очень темно, из-за белых ночей. Но вскоре начало светлеть. Я понял, что сейчас предрассветное время. Я шел медленно по лесу. Но на всякий случай руку далеко от пистолета не убирал.

Я полностью погрузился в свои мысли о мирном времени, еще до войны. Я вспомнил своих тех друзей. И мне слегка взгрустнулось. Ведь где они и как, я тоже не знаю. А ведь сейчас мы могли бы быть все на даче. Вместе веселиться и играть. Хоть мы уже не маленькие дети, но все равно у нас есть свои игры для развлечения. Тогда не было бы никакой войны. Никакой боли от разлуки. А где сейчас они? Мои друзья и семья. Тоже в партизанах или же в одном из городов, что находится под контролем землян? Живы ли они еще? Обо мне они скорей всего не знают. Даже могу считать, что я погиб. Ведь я назвался Андреем Никаном. Моя настоящая фамилия другая. Я сменил ее, когда решил бороться за планету. Настоящую мою фамилию знают лишь мои друзья. Это как ключевое слово, которое знают лишь избранные. Я пообещал себе, что верну свою фамилию лишь тогда, когда на Земле не останется ни одного инопланетного врага. Ндам. Однажды учительница химии сказала, что я постоянно смотрю на нее недружелюбным взглядом, а я ответил, что это мой обычный взгляд. Посмотрела бы она сейчас, как я смотрю на инопланетян, тогда бы и поняла, что значит злобный взгляд. Эти инопланетяне разрушили мою тихую мирную жизнь. И я был очень зол на них.

Так я гулял, размышляя несколько часов, пока солнце не осветило лес. Было чистое, почти безоблачное небо.