Подходя к входной двери, он оглянулся и увидел, что все гости один за другим берут ключи от своих коттеджей.

Света волокла за собой чемодан на колесиках, Дамир тащил две огромные сумки, которые оттягивали плечи. Спина ныла все сильнее, и Дамир злился на дочь, которая несла самую легкую сумку, и на жену, которая спокойно на это взирала.

Хотелось высказаться, но затевать очередную свару желания не было. Дамир знал, что, пожалуйся он на лень и безразличие дочери, Светлана немедленно заявит: Диана слишком мала и юна для физических нагрузок.

К счастью, их домик находился неподалеку, а не где-нибудь в конце площадки. Место было удачное: не на отшибе, близко к обрыву, и не на выезде. Правда, ресторан совсем рядом – вдруг будут мешать шумные посетители?

Рядом с коттеджем росло большое дерево – кажется, туя. Дамир не был силен в ботанике. Пока шли, дождь начал лить сильнее, так что последние метры они вынуждены были преодолеть почти бегом, стремясь под крышу веранды, чтобы не вымокнуть.

– Ничего себе, погодка под Новый год! Дождя только не хватало, – проворчала дочь.

– Это ведь не Казань, тут морозов нет, – ответила Светлана.

– А то без тебя не вижу, что не Казань!

Дамир поставил сумки на пол и сунул ключ в скважину. Скорее бы в душ и лечь спать – даже есть не хотелось, хотя за весь день он сжевал только пластмассовый сандвич в самолете.

В домике тоже все выглядело именно так, как на рекламных проспектах, которые показывали ему в туристическом агентстве.

– Комплекс совершенно новый, вы будете первыми гостями, – пела длинноногая девушка-сотрудница. – Все для удобства клиента, каждый номер, вне зависимости от цены, оборудован великолепно. «Плава планина» предлагает домашний уют и весь спектр услуг на фоне уникальной природы.

Из холла вели две двери, за которыми находились спальни – каждая со своей ванной комнатой. За небольшой аркой – общая гостиная. Новенькая мебель, цветы, ковер, шторы, картины – все было подобрано со вкусом и не выглядело казенным. Много места, много света и воздуха. Если бы не усталость, раздражение из-за поведения дочери и жены, не грызущая боль в спине, Дамир порадовался бы тому, что ему придется провести здесь какое-то время.

– Круто! – протянула дочь, и Светлана с умилением улыбнулась.

«Неужели кому-то удалось угодить нашему монстру?» – подумал Дамир, проникаясь невольным уважением и признательностью к владельцу «Плавы планины».

Они какое-то время побродили по комнатам, обмениваясь впечатлениями. Потом Диана завалилась в кровать, Светлана взялась за чемодан.

– Я в душ, – сказал Дамир. – Найди мне чистые вещи, переодеться.

– Сильно устал? – обернулась к нему Света, и беспокойство в ее голосе показалось неуместным. К чему эти запоздалые проявления заботы? Что изменится от того, что она спросит, а он ответит?

Дамир сделал вид, что не расслышал, и скрылся в ванной, как в бомбоубежище. Видеть никого не хотелось.

Горячая вода, к тому же под отличным напором, сделала свое дело. Он с наслаждением подставлял тело под тугие струи, думая о том, что все еще может наладиться. Усталость постепенно отступала, и Дамир решил, что, пожалуй, сходит поужинать в ресторан.

Захотелось выпить коньяку, съесть что-нибудь мясное, острое, и чтобы обязательно были оливки и говяжий язык. Он понял, что голоден. Если и кухня здесь такая же отличная, как и все остальное, то отдых может и вправду принести удовольствие. Им всем пойдет на пользу эта поездка.

Потянуло холодом – открылась дверь.

– Ты что-то долго. Все хорошо?

– Угу.

– Я тебе белье принесла, – сказала жена. – И халат. Тут такие халаты хорошие, махровые.

– Спасибо, – ответил он и спросил себя, почему все, что она говорит, в последнее время кажется ему глупым.

Светлана постояла, словно ожидая, что еще он скажет. Не дождалась и вышла, притворив за собой дверь.

Вылезать из ванны не хотелось. Он набрал воды, напустил ароматной пены, прилег. «Чем не рай?» Дамир прикрыл глаза, погружаясь в дрему.

Когда вода стала остывать, он вытащил пробку, снова встал под душ, чувствуя, что заново родился. Боль в спине прошла, тело приятно покалывало. Ладно, пора и честь знать. Сколько он уже тут плещется?

Дамир закрыл воду, постоял немного, чувствуя, как вода стекает с тела. Из комнат раздавались знакомые голоса: жена спросила о чем-то, дочь ответила. Он прислушался, но больше не услышал ничего. Никаких привычных уху городского жителя шумов – лишь шорох дождя за окном.

Уединенное место, подумалось ему, случись что, не докричишься, не дозовешься. Ему вдруг стало зябко, по коже побежали мурашки. Дамир поспешно потянулся за полотенцем.

Зеркало запотело, и он протер его ладонью, а потом некоторое время придирчиво вглядывался в свое отражение, решая, стоит бриться или можно подождать.

В отличие от счастливчиков, которые с отросшей щетиной выглядели брутально и вместе с тем элегантно, Дамир был похож на законченного забулдыгу. Однажды он попытался отпустить бороду, чтобы скрыть чуть скошенный подбородок, но вышло только хуже: неровная, клочковатая поросль портила и без того не идеальную внешность.

«Вроде нормально», – вынес он вердикт и решил отложить бритье до утра.

После горячего душа Дамиру показалось, что в комнате прохладно. Светлана все еще распаковывала вещи, резкими, порывистыми движениями выдергивая их из чемоданов и сумок.

– Есть хочется. Пойдем в ресторан, – предложил он, усаживаясь в кресло.

– Дел полно. Закончу, тоже сполоснусь – и сходим, – хмуро отозвалась жена. Видимо, с Дианой поцапались, понял Дамир, но не стал ни о чем спрашивать, чтобы не портить настроение и не нарушать с трудом восстановившееся душевное равновесие.

– Хорошо, – кротко согласился он. – Только давай уж не тяни.

Светлана обернулась к нему, держа в руках какую-то пеструю тряпку. Видимо, то, что муж не стал ворчать и возражать, смягчило ее.

– Я быстро, – проговорила она. – Минут пятнадцать – и пойдем. Приляг пока. Дианке еду в номер закажем. Я ей велела вещи разложить, а она огрызается.

Дамир вдруг вспомнил, как они познакомились. Вернее, то, на что он обратил внимание, впервые увидев Свету: у нее была на удивление чистая, детская улыбка – открытая, немного застенчивая.

Взрослея, люди перестают так улыбаться, а эта девушка – не разучилась. Он влюбился в эту улыбку, и, может быть, если бы Светлана улыбалась чаще, не было бы у них этих проблем, скандалов, всей этой унылой рутины.

Они смотрели друг на друга, словно настраиваясь на одну волну, проникая друг в друга, как делали это раньше, и уголки ее губ поползли вверх.

«Не все еще потеряно, – подумал Дамир. – Определенно, не все».

Светлана снова занялась вещами, но нервная энергия, от которой, казалось, блузки и брюки искрили в ее руках, пропала.

– Закажем шампанского. И мороженое, – предложила она.

– Конечно. И поесть бы еще чего-нибудь, – сказал Дамир, и Света рассмеялась, как будто он сказал что-то невероятно остроумное.

«Почему мы не можем всегда вот так общаться?» – подумал он и даже вздрогнул, когда жена сказала:

– Так хорошо говорим с тобой сейчас, легко. Почему не получается всегда…

В этот момент в дверь постучали.

Света поглядела на мужа.

– Кто это? Горничная?

– Диана! – позвал Дамир вместо ответа.

Дочь не ответила.

– У нее музыка в наушниках грохочет. Я открою.

Дамир махнул рукой – мол, занимайся своим делом, и встал с кресла. Стук повторился. А через миг – снова. Он был громким и настойчивым: неизвестный посетитель не стучал деликатно костяшками пальцев, а молотил кулаком, что есть мочи.

– Чего так долбиться-то? – возмутилась Светлана. – Безобразие!

Дамир пошел к двери, путаясь в полах халата.

– Иду! – Тапка слетела с ноги, и он хотел надеть ее, но не стал, так и пошел дальше, наполовину босой. – Черт-те что! Иду, кому там неймется!

Он пересек холл, бросив беглый взгляд в сторону комнаты дочери. Дверь была закрыта. Наверняка девчонка и не думает заниматься вещами – валяется на кровати и слушает музыку.