И по тому, как дернулся он и заверещал, как мартовский заяц, поняла Надежда, что ее опасения верны – хочет этот гад сумку прихватить под шумок.

– Женщина, да вы что? – отбивался мужичонка, похожим на зайца его делали редкие зубы. – Да вы что это себе думаете?

– Отдай сумку! – рявкнула Надежда. – Отдай, а то хуже будет! Вон, полиция через дорогу!

– Да что мне полиция! – Он попытался пнуть Надежду под коленку и дернул сумку сильнее.

В другой руке у нее была своя собственная тяжеленная сумка, так что эту она могла держать только левой.

– Да помогите же кто-нибудь! – сказала Надежда, но, как назло, никого рядом не оказалось.

Девушку грузили в машину «Скорой помощи», оставшиеся зеваки пялились на обиженную «Газель». Пара коробок открылась, и на мостовую вывалились пакетики чипсов.

– Ах ты, такая-сякая! – плюгавый мужичонка наклонил голову и боднул Надежду.

То есть только хотел это сделать.

Реакция у Надежды Николаевны всегда была отменной, так что она бросила свою сумку и свободной рукой двинула паршивцу в лоб. Не слишком сильно, но от удара слетела с него вязаная шапочка, и показались плешивая голова и оттопыренные уши. Теперь он стал похож не на зайца, а на сбесившегося шимпанзе. Надежда же, услышав, что в ее сумке звякнуло, а, стало быть, разбилась все-таки банка варенья, пришла в неописуемую ярость, которая удесятерила ее силы. Она дернула за ремешок и без труда отняла коричневую торбу.

– Вали отсюда немедленно! – сказала она. – Вали, козел, пока я полицию не позвала!

И мерзкий тип убрался, как не было. Надежда оглянулась и увидела только задние огни уезжающей «Скорой». Вот тебе и раз!

Она подхватила обе сумки и отправилась домой, оставляя позади себя тонкую струйку варенья, которое потихоньку просачивалось сквозь сумку, и решая в уме два вопроса: какое разбилось варенье – смородиновое или черничное, и как теперь оправдаться перед матерью. Вопрос о том, каким образом она вернет чужую сумку, Надежду не очень беспокоил. Вполне возможно, что найдется в сумке какой-нибудь документ или мобильник, а еще можно узнать, в какую больницу отвезли девушку, и сходить туда. А пока пускай сумка у нее полежит, сохранней будет.

После того как пострадавшую девушку увезли, толпа быстро растаяла, в основном разошлись по своим делам. Остались самые закаленные зеваки, которым совсем уже нечего было делать, никуда они не торопились и перешли через дорогу, чтобы понаблюдать за развивавшимися отношениями между водителями «Газели» и «Опеля».

Надо сказать, что скандал быстро закончился, не успев как следует разгореться. Приехавший гибэдэдэшник призвал договаривающиеся стороны к порядку, быстро все измерил, опросил водителей и составил акт, к тому времени зеваки уже разбежались – кому охота в свидетели попасть? Водитель «Опеля» все валил на девчонку – выскочила, мол, на проезжую часть, он и свернул в сторону, чтобы не задавить. Таджик все причитал над пропавшим товаром, а получив справку об аварии, не успокоился, а все цокал языком – дескать, хозяин этой бумажке не поверит, и придется ему оплачивать пропавшие чипсы из своего кармана.

Когда все разъехались, улица стала прежней – станция метро, большой новый дом с магазинами внизу, несколько самых обычных ларьков – пункт приема платежей сотовой связи, ремонт обуви, простенькое кафе для водителей.

Теперь возле ларьков снова появился тощий вертлявый мужичок с оттопыренными ушами и криво торчащими редкими зубами. Воровато оглядевшись по сторонам, он зашел за ларьки. Там он остановился возле мусорного бака, достал пачку сигарет и неторопливо закурил. Струйка дыма от дешевой сигареты смешалась с опустившимся на город густым промозглым туманом.

Сделав несколько жадных затяжек, редкозубый мужичонка вытащил из-за пазухи тощий потертый бумажник, успел все же в толпе, окружавшей раненую девушку, подобрать, что плохо лежит. Раскрыв его, он внимательно ознакомился с содержимым.

Результат его разочаровал: в бумажнике оказалось всего триста пятьдесят рублей, фотография полной, сильно накрашенной блондинки, мятая квитанция из химчистки и несколько бесполезных карточек на скидки в обувных и хозяйственных магазинах.

Мужичок переложил деньги в свой собственный кошелек, а бумажник с дисконтными карточками и прочей бесполезной дрянью выкинул в мусорный бак.

– Совести у людей нет, – мрачно пробормотал он, затянувшись сигаретой. – Считай, с пустым лопатником ходит… надо же и о людях думать! Понятно, что за таким кошельком и следить не надо – потеряла, так только лучше, новый купит…

Тут из тумана выступила темная фигура – высокий, немного сутулый мужчина в черном пальто с поднятым воротником, в надвинутой на самые глаза кепке.

– Минздрав последний раз предупреждает – курение опасно для вашего здоровья! – процедил человек в черном, сверкнув глазами из-под козырька.

Вертлявый мужичок закашлялся, заморгал глазами.

– Вот ведь напугал! – проговорил он, отдышавшись, и делано засмеялся. – А я-то думаю, куда ты подевался…

– Ты думаешь? – недоверчиво переспросил человек в черном. – Что-то непохоже… ты мне лучше скажи – сделал, что я велел?

– Ну, не совсем… – промямлил мужичонка, отводя глаза. – То есть я почти было уже, но она…

– Что значит – не совсем? – прервал его собеседник. – Что значит – почти? Ты или украл у нее сумку, или нет!

– Ну, вот зачем такие слова говорить? Вдруг нас кто-то подслушивает? – Мужичок опасливо завертел головой. – Что за слово такое – украл! Можно ведь иначе как-нибудь сказать – взял, допустим, или позаимствовал… а то что сразу – украл! Это прямо не слово, а готовая статья уголовного кодекса…

– Некогда мне с тобой церемонии разводить! – прошипел человек в черном. – Говори прямо – у тебя сумка?

– Нет, – редкозубый развел руками, – не сложилось… я уже было ее подобрал, а тут тетка какая-то вывернулась, схватилась за эту сумку с другой стороны и принялась меня лупить… вон, смотри, всю личность расцарапала, и под глазом фонарь засветила…

– Ага, ты еще побои зафиксируй и выплату потребуй за производственную травму. – Короче, значит, нету у тебя сумки… – Человек в черном ссутулился.

– Нету! – вздохнул карманник. – Даже у такого профессионала, как я, случаются иногда отдельные проколы… Слушай, друг, а на фига вообще тебе та сумка? Девчонка, по всему, бедная, вряд ли у нее в сумке что-то было стоящее…

– А вот это тебя совсем не касается! – Из-под кепки мужичонку обжег неприязненный взгляд.

– Если хочешь, я тебе таких сумок двадцать штук нарежу! Это мне раз плюнуть! – бахвалился он, но прозвучало все как-то неуверенно.

– Ладно, проехали! – Человек в черном отвернулся.

– Ну, а коли так – так прощения просим. – Мужичонка потушил сигарету и сплюнул. – У меня еще дел много, я пойду…

– Никуда ты не пойдешь! – Человек в черном бесшумно переместился, оказавшись рядом с вором.

– Как это – не пойду? – мужичонка оскалил редкие зубы и сунул руку в карман. – Кто мне, интересно, помешает?

Теперь он снова стал похож на сердитого шимпанзе.

– Да хотя бы я! – тяжелая рука легла на плечо редкозубого. – Понимаешь, ты, профессионал хренов, я не люблю, когда меня водят за нос. А кроме того, ты мое лицо видел…

– Ничего я не видел! – испуганно забормотал мужичонка. – Вон у тебя все лицо закрыто – снизу воротник, сверху кепка.

Теперь он выглядел как самый настоящий трусливый заяц из мультфильма.

– А все-таки ты меня видел! – печально проговорил его собеседник. – А это непорядок…

– Да пошел ты… – Мужичонка попытался вывернуться и в то же время вытащил из кармана нож с выкидным лезвием.

Однако он не успел им воспользоваться – из рукава черного пальто выскользнула проволочная петля и захлестнулась на его горле. Несчастный дернулся в сторону, но только сильнее затянул на своем горле проволочную удавку. Рот его широко открылся, глаза вылезли из орбит.

– За что… – прохрипел он, пытаясь вдохнуть.