Мартин со стоном выпрямил деревянную спину. Боль сводила онемевшие мышцы, пока он выбирался из ямы.

– За целый день мы ничего не нашли, кроме червей и дерьма. Заканчивай, пока я сам тебя здесь не закопал.

Мартин пнул лежавшую лопату, и та свалилась вниз. Якоб ответил прежним безучастным голосом:

– Теперь ты не сможешь меня закопать – у тебя нет лопаты.

Мартин выругался и подавился кашлем. Он отошёл к ближайшим кустам. Не было смысла спорить с братом, который понимал лишь значение пинков и затрещин. Сегодня он своё ещё получит.

С дождём пришёл холод, хотя над горизонтом ещё висело солнце. Мартин расстегнул ширинку и помочился. От струи пошёл пар.

Обдумав сложившееся положение, Мартин потащился обратно к яме. Кашель гнул его спину, горло саднило. Мартин оглядел прогалину посреди леса, где они с братом рылись целый день. Вывернутая наизнанку земля размякла от мелкого дождя, всё тонуло, словно в болоте. Ещё утром братья намеревались найти в этом месте клад.

Мартин отхаркнул всё, что скопилось у него в горле. До сумерек оставалось чуть больше часа. Темнота не тревожила бы Мартина, будь они в горах: там он и брат нападали на туристов и грабили их палатки, крадя попадавшиеся ценности, но в основном альпинистское снаряжение, которое потом сбывали. Не самое лёгкое и прибыльное занятие, но для них вполне надёжное. Мартин всё это придумал. А думать он умел и делал это за двоих, потому что мозгов у Якоба не было совсем.

В горах они часто работали в темноте. Она могла покалечить или убить, достаточно маленького шага не в ту сторону. Но с гор есть спуск, из них всегда можно выбраться, а лесные дебри – это лабиринт, который хоронит людей заживо. Мартину не хотелось плутать по местным лесам даже днём и с картой.

Сейчас его планом было поскорее добраться до оставленной машины и вернуться в город – туда, где есть свет.

– Якоб, – прохрипел Мартин, стоя у края ямы. – Мы уходим.

По напряжённому лицу брата стекал пот, его взгляд сосредоточился на чёрной земле.

– Я с тобой разговариваю!

– Ещё чуть-чуть, брат.

– Кончай это, здесь ничего нет. В записях была ошибка или ложь.

Якоб промолчал. Ветер усиливался, а серые облака на небе превратились в копоть. Мартин опустился на колени и схватил брата за рукав куртки.

– Я тебе руку сломаю, клянусь!

Якоб пытался отстраниться и боязливо замычал. Мартин был выше, шире и сильнее брата, поэтому собирался просто вытащить его из ямы.

– Здесь нет ничего ценного!

Голубые глаза Якоба остекленели.

– Ты не прав, – сказал он, едва пошевелив губами. – Здесь спрятано сокровище.

Он резким движением вырвался из хватки Мартина и с такой яростью заработал лопатой, что копай он у дерева, то выкорчевал бы его. Якоб сжал губы, и во вспышке молнии на мгновение его лицо стало совершенно белым и нечеловеческим.

Начался ливень, Мартину пришлось отступить под ближайшую крону дерева. Ревущий ветер сносил к нему холодные капли.

Сквозь дождевую завесу Мартин смотрел на Якоба. С тем всё было ясно: братец окончательно слетел с катушек. Этого стоило ожидать – он всю жизнь был ненормальным. Вспомнить только, как он застывал на одном месте и часами пялился на стены с облупившейся краской или на рваные обои. Он видел в их линиях узоры и лица, о которых потом всем рассказывал, и его было не остановить. Часто это выводило из себя его слушателей.

Якобу повезло, что после его рождения отец свалил и не вернулся, иначе бы Якобу доставалось от него даже больше, чем от Мартина. Единственное, чем брат заслуживал право на заботу и содержание, так это послушанием. Он был очень исполнительным и откликался на команды, как хорошо дрессированный пёс. Сегодня же в нём что-то сломалось.

Мартин опомнился и бросился спасать от дождя их вещи. Он взял оба рюкзака и переносной ящик с инструментами, затем отнёс всё в сухое место. Мартин перебирал вещи в рюкзаке Якоба и достал записную книжку в кожаном переплёте, из-за которой они здесь оказались.

Неделю назад они наткнулись на палатку туриста. Он был один и почти не сопротивлялся. Мартин избил его до потери сознания и так и оставил. Якоб помог забрать вещи.

Когда они осматривали добычу, то обратили внимание на эту книгу. Из неё братья узнали, что турист был археологом и искал древние неизученные места. Одно из них находилось неподалёку в лесах.

И Мартин поверил, что это могло оказаться правдой. Ведь разное старьё действительно лежит всюду под землей и стоит огромных денег. Как было не попытать счастья. Тем более, думал тогда он, что вылазка не отнимет много сил. Они с братом сели в машину и поехали.

Мартин замахнулся и бросил книгу в лес. Сам он без сил упал на землю и прижался спиной к дереву. Кашель не давал передышки, вдобавок у него разболелась голова. Боль распространилась на виски, переносицу, лоб, затылок, темя. Болели даже глаза. Мартин лёг на землю, накрыл руками голову и застонал.

Он не помнил точно, но был крошечный шанс, что в его рюкзаке лежали обезболивающие таблетки. Мартин дотянулся до своего рюкзака. Чтобы его открыть, пришлось бороться с заевшей молнией. Запутанным путём его рука проникла в потайной карман, в ладонь легка рукоятка старого «кольта».

У Мартина кружилась голова, он не мог сосредоточиться, забыл то, что хотел сделать и зачем взял оружие. Он поднимался медленно, чтобы от резкого движения его не стошнило.

Пистолета словно и не было в руке, Мартин его не чувствовал. Не понимая, что будет делать, он вышел под дождь и пошёл в сторону ямы.

Якоб увяз в размокшей почве. Он сгребал её и перекидывал через край ямы. Его мышцы уже должны были лопнуть от такой тяжелой непрерывной работы. Мартин не понимал, как тщедушное тело брата до сих пор стояло на ногах.

Он подошёл к краю ямы, снова опустился на колени и схватил брата за куртку. Якоб сопротивлялся, а когда Мартин подтащил его к себе, ударил наотмашь лопатой.

Мартин разжал хватку, чтобы увернуться.

– Тебе жить надоело? – спросил он.

Якоб ответил:

– Я должен, это очень-очень важно. Я обещал.

– Кому ты обещал? Что?

– Она меня зовёт. Она хочет, чтобы я продолжал, – сказал он, и кучка влажной земли полетела Мартину под ноги.

Ветер срывал листья с деревьев, и казалось, вокруг прогалины образуется смерч. Мартин заметил, что его кожа побледнела. Несколько секунд он рассматривал свою руку, прежде чем понял, что держит Якоба под прицелом. Из памяти исчез момент, когда он поднял пистолет.

Нетвёрдая рука качалась, пальцы онемели.

– Вылезай, – сказал Мартин. Оружие было снято с предохранителя. – Твою мать, я не шучу.

С новой волной усилившейся головной боли Мартина охватило чувство правоты и уверенности в себе. Глаза вдруг заволокла пелена, он впал в смятение от переполняющих сознание мыслей. Мартин ничего не слышал за громом и ветром, но перед выстрелом до него донёсся звук глухого удара со дна ямы.

Руки Мартина повисли вдоль туловища, сам он дрожал. Пальцы выпустили пистолет, и тот с хлюпаньем упал в грязь. Мартин навис над ямой, а Якоб вцепился в лопату, словно она служила ему единственной опорой.

Мартин стрелял? Но в кого? Якоб забыл о последних часах жизни. Единственное, что связывало его с тем временем, это головная боль, которая до сих пор его мучила, но сейчас ослабла.

– Брат, что с тобой? – спросил Якоб.

Его голос будто пробудил Мартина, тот огляделся и втянул носом холодный воздух, не обращая внимания на дождь. Он забыл о выроненном пистолете и спрыгнул в яму. Якобу показалось, что земля под ними прогнулась.

Мартин быстро двигался. Он выхватил лопату из трясущихся рук Якоба и соскрёб немного земли. Под их ногами появилась деревянная доска, на которой барахтались потревоженные черви. Мартин продолжил расчищать место.

– Принеси лом, – сказал он.

– Мне холодно, – отозвался Якоб больным голосом.

– Пошевеливайся!

Якоб понимал, что брат сердится. Даже хуже – он зол. Они не были хорошими братьями, но Якоб никогда не ощущал от Мартина настоящей угрозы. Сейчас он испугался.