С громким лязгом тяжёлая дверь темницы захлопнулась, и каменный мешок погрузился в полную темноту. Высокая, стройная женщина, с длинными прямыми серебристыми волосами, доходившими ей до копчика, сделала несколько осторожных шагов вперёд. Темнота камеры была абсолютной, но её длинные острые уши без труда различали тяжёлое дыхание и сопение нескольких десятков обитателей этой темницы. Стараясь унять бешено стучащее сердце, она сделала ещё несколько шагов. Ожидание было невыносимым. Гоблины прекрасно видят в темноте даже при полном отсутствии света, для обитателей подземелий это естественно. Обоняние у них так же прекрасное, они не могут не чуять, кто сейчас зашёл к ним в камеру. Так чего же…
Всё произошло в мгновение ока. С дикими животными криками, десяток гоблинов набросился на неё со всех сторон. Издав испуганный крик, девушка не удержалась на высоких каблуках своих туфель и рухнула на каменный пол. Но коснуться земли ей не позволили. Десятки мелких, но крепких ручек подхватили её, вцепившись буквально в каждую часть её тела. С довольным гиканьем, гоблины потащили свою слабо сопротивляющуюся жертву в глубь камеры, где на полу был расстелен тонкий набитый соломой матрас. Уложив на него свою добычу, галдящая стая уродцев приступила к делу, одновременно пихая друг друга в драке за самые выгодные места.
Обитатели подземелий едва доставали взрослому человеку до колена, но были весьма проворны, неожиданно сильны для своего размера и действовали довольно слаженно. В считанные секунды великолепное белоснежно-белое платье из тончайшей шелковистой ткани было разорвано в лоскуты. Не менее прекрасные туфли на высоком каблуке, обитые белым же бархатом, были сорваны с изящных ножек. Руки и ноги теперь уже полностью обнажённой эльфийки немедленно развели в стороны, растянув её крестом, и визжащие уродцы приступили к основному действию.
Самый сильный и крупный, являвшийся вожаком, пристроился между широко разведённых ног эльфийки и сходу вошёл в идеально выбритое лоно своей жертвы. Несмотря на невысокий рост, члены у гоблинов были достаточно длинными, хотя и относительно тонкими, особенно в возбуждённом состоянии. Войдя сразу на всю глубину, вожак с довольным хрюканьем принялся ритмично долбить эльфийку, не забывая периодически грубо выкручивать двумя пальцами её клитор. Второй по силе в шайке гоблинов занял место перед лицом несчастной жертвы. Когда она в очередной раз попыталась закричать, он ловко вогнал ей член по самую глотку. Ощущение тёплой влажности и языка эльфийки, отчаянно старавшегося вытолкнуть чужеродный предмет изо рта, доставили ему невероятное удовольствие. Подождав, пока жертва начнёт задыхаться, он вытащил свой член, позволил сделать ей судорожный вздох, после чего немедленно загнал его обратно по самый корень.
Третьему по силе гоблину досталась попка эльфийки. Кое-как устроившись под ней, он не стал тратить время на разработку анального отверстия жертвы, а сразу попытался вставить в него свой член. Что довольно быстро ему удалось - сама природа позаботилась о гоблинах, наделив половые органы их самцов свойством выделять обильную смазку, действовавшую одновременно и как слабый афродизиак. Проникнув в попку эльфийки, уродец довольно хрюкнул, и принялся споро двигать тазом, ощущая через тонкую перегородку плоти член вожака. Уловив ритм, он принялся двигаться таким образом, чтобы их члены оказывались внутри эльфийки поочерёдно. Стоило одному вынуть, другой немедленно вставлял.
Остальные гоблины, которых в темницы было полтора десятка, не собирались спокойно ждать своей очереди и уделили пристальное внимание остальным частям тела эльфийки. Буквально ни один миллиметр её тела не остался без их пристального внимания. Двое уродцев вложили свои члены в ладони уже плохо соображавшей жертвы, и, сжав их, принялись мастурбировать. Один из гоблинов, усевшись на живот эльфийки, с силой свёл её довольно крупные груди вместе и принялся трахать её в ложбинку между ними, не забывая облизывать и покусывать возбуждённо торчавшие соски. Ещё двое зеленокожих коротышек облюбовали изящные ступни эльфийки. Тщательно облизав каждый пальчик своей жертвы, они принялись тереться о них своими членами, удерживая ноги эльфийки за лодыжки. Не меньше трёх гоблинов намотали прекрасные волосы своей пленницы себе на половые ограны, и принялись бешено мастурбировать, придя в полный восторг от чувства шелковистой мягкости. Остальные же довольствовались тем, что просто тёрлись своими членами о любой свободный участок тела эльфийки.
Не прошло и пяти минут, как темницу огласили десятки стонов наслаждения. Один за другим, гоблины доходили до пика и изливались. Меньше чем за минуту, всё тело их жертвы оказалось заляпано густой гоблинской спермой. Но это было лишь начало. Быстро отдышавшись, зеленокожие уродцы принялись меняться местами в порядке только им понятной очереди. Для эльфийки же время исчезло. Осталась лишь темнота и десятки рук и членов, окружавшие её со всех сторон. Её мяли, тискали, гладили, выкручивали, щипали, об неё тёрлись, в неё проникали раз за разом. Первый оргазм накатил на неё вскоре после того, как гоблины дружно кончили в первый раз. После этого она окончательно потеряла счёт времени и оставила какие-либо попытки сопротивляться, полностью отдавшись на милость гоблинов. Сознание, перегруженное чудовищным потоком смеси боли, унижение и наслаждения, так и норовило отключиться, и эльфийке стоило огромных трудов удержать его.
Гоблины же оказались на редкость изобретательными. Они с большим энтузиазмом ставили свою жертву в разные позы, особенно после того как поняли, что её тело невероятно гибкое. Её ноги разводили в вертикальный и горизонтальные шпагаты, складывали буквально пополам. Особенно вожаку гоблинов понравилось насиловать эльфийку в позе, когда обе её ноги были закинуты за голову, и там связаны обрывком её же платья. Она уже никак не сопротивлялась и лишь издавала протяжные стоны, когда очередная выдумка гоблинов причиняла её слишком сильный дискомфорт. Что немедленно сопровождалось их дружными мерзким хохотом.
Сколько времени длилась эта безумная оргия, сказать было невозможно. Час? Два? Три? А может десять? Просто в какой-то момент, даже ненасытные гоблины стали уставать и терять интерес к своей жертве. К этому моменту всё тело эльфийки было обильно покрыто густыми потёками их семени, живот от проглоченной в рот и принятой в задницу и промежность спермы раздулся, как на четвёртом месяце беременности. Невидимые в темноте, на белоснежной коже эльфийки красовались сотни ссадин, синяков и царапин. Её прекрасные волосы слиплись и спутались, обильно заляпанные гоблинским семенем. Прекрасный макияж весь потёк, размытый слезами, собственной слюной и чудовищным количеством спермы зеленокожих уродцев. Каждый из них по меньшей мере один раз кончил ей на лицо, а потом старательно поводил по нему членом, размазывая своё семя.
Когда дверь в камеру распахнулась, озарив её полоской света, эльфийка лежала на изгвазданном матрасе на спине, в луже из семени гоблинов и собственных соков. Единственный не утративший к ней интереса гоблин продолжал вяло двигать бёдрами, устроившись у неё между широко разведённых ног. Стуча каблуками высоких сапогов, в камеру вошёл облачённый в белые и расшитые золотом одежды эльф. При виде открывшейся ему картины и ударившей в нос невыносимой вони гоблинов, на аристократичном и надменном лице появилось выражение слабой брезгливости. Короткое движение одетой в белую перчатку ладони, и десяток гоблинов с истошным писком разлетелся по углам темницы, одновременно скованный парализующим заклятьем, за исключением того, что ни на что не обращая внимания, продолжал сношать эльфийку.
Подождав пару минут, пока он кончит, вошедший щёлкнул пальцами, и зеленокожий уродец отлетел в угол, где бесформенной кучей лежали его парализованные сородичи. Несколько минут эльф разглядывал лежавшую на матрасе эльфийку всё с тем же холодно-брезгливым выражением лица. После чего осторожно, стараясь не испачкаться, присел подле неё. Сняв одну из перчаток, он ввёл два пальца в её лоно, одновременно надавив большим пальцем на горошинку клитора. Эльфийка никак на это на отреагировала. Помассировав самую чувствительную точку на теле и подвигав пальцами внутри её лона, он добился слабого стона. Глаза жертва гоблинов при этом так и не открыла. К слабой брезгливости на лице эльфа добавилось отчётливое отвращение и презрение. Достав перепачканную гоблинским семенем руку, он поискал глазами, обо что бы вытереть её, но поблизости не было ничего, кроме обрывков платья эльфийки. Не найдя ничего подходящего, он, внезапно усмехнувшись, сунул пальцы в приоткрытый рот эльфийки. Та, не открывая глаз, принялась медленно облизывать и обсасывать их. Полностью очистить руку таким образом не удалось, так что поднявшись на ноги, эльф был вынужден пожертвовать одним из своих шёлковых носовых платков. После чего он выпрямился по стойке смирно и громко произнёс:
