"А мечтать нужно, - подумала Света. - Чтобы орган, который отвечает за желание жить, не атрофировался".

Она вдруг поняла, что сейчас повторился разговор, который состоялся у них перед расставанием.

Все это время, живя без мужа, она часто доставала его фотографию и пыталась понять, правильно ли она поступила, порвав с прежней жизнью. И в конце концов поняла - если бы муж действительно хотел сохранить их отношения, то наверное, смог бы это сделать. И потом, случилось то, чего она действительно хотела. Как говорится, если Бог хочет наказать нас, он исполняет наши желания.

Она и не догадывалась, как трудно быть одинокой. Свободной. Самостоятельной. Но, увы, никому не нужной.

Света щелкнула по лбу своего "бывшего" и бросила напоследок:

- Даже стиральную машинку мне не купил!

Муж оскорблено вернулся на место между двумя друзьями на фотографии и застыл с натянутой улыбкой.

Фотография вернулась на место, а Света - к своему тазу. В котором было еще столько тряпья...

И вдруг словно кто-то ее ткнул кулаком в спину, Света подхватила этот опротивевший таз и побежала с ним к балкону. С каждым шагом ей становилось все легче и не хотелось думать о том, что среди этих мокрых шмоток могут оказаться нужные. Размахнувшись, как дискобол, Света метнула содержимое таза на улицу, окатившись по дороге мыльной водой.

- Что за выходки? - раздался снизу возмущенный голос.

Осторожно, как нашкодивший подросток, выглядывая из-за перил, Света обнаружила прямо под собой мужчину, который стоял внизу в траве, судорожно сбрасывая остатки тряпок, свалившихся точно на него.

- Простите, - она нервно засмеялась. - Просто мне показалось, что все эти домашние обязанности доведут меня до безумия.

- Да, - протянул мужчина, задумчиво посмотрев себе под ноги. - Это может кого угодно вывести из равновесия.

Света свесилась вниз, пытаясь разглядеть выражение лица мужчины.

- Что вы в этом понимаете, - недоверчиво высказалась она.

Мужчина смущенно пригладил мокрые волосы.

- Смотрите! - вдруг тревожно закричал он, сместив свой взгляд правее и выше.

Света испуганно обернулась и увидела ласточку, зацепившуюся лапкой за толстую нить, свисающую с верхнего балкона. Полностью запутавшись, ласточка пыталась рывками освободиться и замирала, покорившись крепкой нити, словно осознав тщетность своих усилий.

Что-то вдруг снова сместилось в сознании Светы и она повелительно крикнула мужчине вниз:

- Скорее идите сюда, я не смогу достать ее. К тому же вы весь мокрый, переоденетесь.

Света притащила из комнаты стул и залезла на него. Вот тут то и подвел ее страх высоты. Стоя на стуле на балконе, она не чувствовала себя в безопасности. Зажмурив глаза, чтобы не видеть умоляющих глаз ласточки и панорамы, открывающейся внизу, она тихо сползла со стула.

- Вы в порядке? - спросил голос мужчины откуда-то сбоку.

- Да, - преодолевая головокружение, прошептала она.

- Тогда тащите швабру, - деловито вернул Свету к реальности мужчина тоном профессионального спасателя.

Света рванула в ванную комнату и вернулась, стуча шваброй об пол, как Дед Мороз посохом на детском утреннике. Этот звук неожиданно успокоил ее.

Мужчина попытался подсадить ласточку на швабру, но та, видимо от испуга, не могла сообразить, что от нее требуется, и соскальзывала, отчаянно трепыхаясь.

- Так дело не пойдет. - Мужчина опустил швабру. - У вас есть острый нож?

- Особую остроту не гарантирую, - замялась Света, даже не удивившись странности вопроса, почему-то чувствуя к этому мужчине безграничное доверие. - Точить, знаете ли, некому.

- Ясно, - задумчиво протянул мужчина. - Тогда вы бегите к соседке наверх, может быть, удастся вытянуть нить оттуда. А я все-таки привяжу нож к швабре и попробую ее перерезать здесь.

Пока Света металась к соседке, долго звонила в дверь, которая отвечала на все призывы безразличным молчанием, все уже было кончено.

Дома она увидела мужчину, стоящего на балконе с сигаретой в руке. Ласточки не было видно.

- Что, получилось? Или... - Света с содроганием нагнулась над перилами балкона.

- Забавная вышла история, - задумчиво заговорил мужчина, выдыхая сигаретный дым. - Сижу себе на кухне, нож подточенный привязываю, слышу, что-то много ласточек пищит, выглядываю, а они так и вьются вокруг нашей бедняги. Ну, думаю, подождите, не волнуйтесь, сейчас прибегу на выручку. Буквально через минуту выскакиваю на балкон, а их уже нет никого. Только нитка вот оборванная болтается. Как они это сделали, ума не приложу. Были бы у них зубы - еще понятно...

Потом они пили чай, и разговор невольно кружил вокруг ласточек, о том, что птицы, оказывается, могут быть дружнее людей. О том, что все мы строим гнезда. О том, что птенцы требуют массу внимания, а иногда так хочется просто полетать. И так легко, так просто было с этим человеком, что Света не сомневалась - начни она говорить на птичьем языке, он поймет и ответит.

"Если бы я была замужем за ним, то ни за что бы не развелась". подумала Света.

И проснулась.

Спала она на диване, рядом на полу стоял таз с недостиранным бельем.

P.S.

Прошло два месяца. Как-то вечером дома у Светы собралась шумная компания. В ней были и старые, и новые друзья.

- Где ты все-таки встретил нашу отшельницу? Она утверждает, что во сне. - Светина подруга дернула за рукав мужчину, сидящего рядом с ней.

- Это было очень даже наяву, - ответил мужчина, с улыбкой глядя на Свету. - Иду я себе по дорожке. Вдруг мне на голову летит мыльная вода вперемешку с детскими трусами. Я кричу: - "Что за выходки!" Думал, дети балуются. А из-за перил балкона тихонько выглядывает самая милая (и самая растрепанная) женщина на свете и заявляет: - "Извините, эти тряпки чуть не довели меня до безумия". Я ей говорю: - "Что же вам муж не помогает?" А она широко разводит руками и выдает: -"Да я единственная взрослая птица на все гнездо. Остальные - птенцы..."

Взрывы смеха заглушили последние слова мужчины.

- Ну и что ты сделал? - спросил кто-то из компании.

- Что сделал? Собрал все трусы и майки и пошел к ней, сушиться. А заодно доказывать, что все понимаю в гнездах, птенцах, перьях... и стирке белья.

ДВУЛИКИЙ

"Из шахматных наблюдений: фигура, долго бездействовавшая, внезапно может обрести страшную силу. Для этого нужно, чтобы партия продолжалась".

В. Леви

Игра с зеркалами всегда была опасной игрой, но опасность не пугала, а только подстегивала Эда. Он сидел, как обычно во время своих странных медитаций, напротив зеркала, пытаясь поймать то, "чужое", выражение глаз, которое иногда проступало из привычной маски лица. То самое, которое, как говорят, отражает истинную сущность нашего "я".

Оно никак не ловилось, и удивляться тут было нечему. Слишком сильный стресс, который он недавно пережил, мешал текучему, спокойному ходу мыслей. В голове стояла непрерывная перестрелка. Бытовые мудрости, великие идеи, детские страхи и думы о будущем сплелись, как в драке, в один комок и, непрерывно награждая друг друга тумаками, плюясь и толкаясь, расчищали себе дорогу к своему вождю - внутреннему голосу Эда. Внутренний голос, обычно бесстрашно бросавшийся в пучину предположений и выплывавший из нее с золотой рыбкой в зубах, на этот раз скромно молчал.

Самое обидное, что Эд, который считал себя магом своих снов, не мог отойти от треклятого зеркала. Даже пошевелиться не мог. Сидел себе неподвижно, как гвоздь в стене, и наблюдал свое отражение, к которому начал чувствовать что-то вроде ненависти.

"Камера пыток, - подумал тоскливо Эд. - Может быть, я съел на ночь что-то не то? Впрочем, хорошо уже то, что я помню о самом факте сна."

Отражение в зеркале, словно в насмешку, принялось размываться, терять очертания.

- Куда это я... - удивленно брякнул Эд.

Ему стало казаться, что он не совсем в себе. Вернее - не весь. Словно какая-то часть Эда размылась по комнате и просочилась в зазеркалье. Его даже затошнило от неожиданности, как беременную женщину в автобусе.