Он пошел навстречу играющим в листве теням, глядящим на него тревожной парой глаз. Остановился. Их разделял невероятно материальный столб света. Ее лицо туманно проступало через искрящуюся завесу, как немой образ какой-то очень старой картины. Но Иван знал это лицо. Эти черные с золотом волосы, оттеняющие бледную кожу, этот разрез глаз...
Молчание зависло над ними, потом сгустилось, прояснилось и поплыло по лучу вверх. Девушка шевельнулась. Иван представил себе, что она сейчас повернется и убежит. Или рассеется как дым. Он выбросил руки вперед.
- Я не могу потерять тебя еще раз. - Быстро сказал он, сам не понимая, почему он это говорит.
- Почему ты это говоришь? - как эхо его мыслей спросила она. Голос ее был немного хриплым, она словно прислушивалась к себе и не узнавала.
- Мне кажется, что я тебя знаю. А еще, у меня такое ощущение, что я однажды тебя уже потерял.
Она пожала плечами.
- Сегодня особенный день, - добавил он, удивляясь себе и радуясь, что вообще в состоянии связывать слова в предложения.
- Да, - она взглянула на него исподлобья.
- 12 июля, - Иван напряженно ждал продолжения.
- День, когда наши желания обретают полную силу. - ответила она.
- Значит, я не ошибся. Это все-таки Ты!
Иван сделал шаг в столб света, и солнечные пылинки вихрем окружили его.
- Как тебя зовут?
Она вздохнула, провела рукой по непослушным кудрявым волосам.
- Мари. Мария. Только знаешь, зря это все с нами происходит. Мы все равно обречены друг друга потерять.
- Откуда ты знаешь? - обиженно спросил Иван.
- Знаю. - Мария склонилась к маленькому цветку под ногами.
- Ты хотела этого? - Иван тоже наклонился, пытаясь заглянуть ей в глаза. Они были печальными.
- Я знала, что это будет нелегко, но не думала, что настолько. Встретить мечту всей своей жизни и знать, что рядом с ней быть не суждено. Потому что жизнь моя уже закончилась. Сегодня - мой день из ниоткуда. А завтра я уйду в никуда.
Иван затряс головой.
- Значит, ты уже умерла и я разговариваю с призраком? - он протянул ладонь к ее лицу.
Мари поймала руку.
- Видишь, я из плоти и крови.
- Тогда почему ты говоришь... - Иван потерялся в словах и вопросительно посмотрел на нее.
- Это долгая история, - выпрямившись, Мари пошла, не оглядываясь, в глубь леса.
Иван последовал за ней. Они шли по островам света, и зелень волнами несла за ними тайну Мари. Она шла очень быстро. Мир березовых стволов летел навстречу Ивану, и он не сразу увидел, что белые ряды стали расступаться.
Перед ними лежало озеро. Тихое, гладкое как зеркало, состоящее наполовину из воды, наполовину из света.
- Вот, - сказала Мари, - дом, в котором я прожила всю свою жизнь.
Иван увидел дом на невысоком лысоватом холме. А за холмом лежала деревушка.
- Что значит - "всю жизнь"? - покосился Иван на Марию. - Все свои восемнадцать лет?
Она заулыбалась, словно вспомнила что-то смешное, и потянула его за руку, приглашая сесть на траву.
- Сегодня я все время забываю свой возраст...
Они сидели рядом, глядя на озеро. Налетевший ветерок играл кронами деревьев. И тихий голос Мари словно был соткан из звуков воды и леса.
Она родилась в этой деревушке семьдесят лет назад. Прожила тихую, спокойную жизнь. Вышла замуж, родила двух сыновей. Муж умер. Дети уехали в город. Она осталась здесь.
Иван слушал Марию, с состраданием глядя на ее пушистую голову. Видно было, что эти фантазии настолько реальны для нее, что бесполезно ее в этом разубеждать. Только напугается.
Мари почувствовала его настроение, усмехнулась себе под нос и продолжила свою историю.
Жизнь неспешно шла к своему концу, и вдруг сегодня произошло то, что давным-давно предсказала деревенская знахарка.
Когда-то, когда ей было всего восемнадцать ( Иван поежился ), она, сама не будучи хорошей пловчихой, бросилась в озеро спасать тонувшую дочь знахарки. Девочка была для матери единственным родным существом. Обезумевшая от переживаний мать долго рыдала, прижимая к себе напуганное сокровище.
А потом она повела себя очень странно. Мягко отстранив девочку, знахарка встала на колени, опустив голову к земле. И начала говорить:
- Через меня сейчас идет такой поток... Это любовь и счастье. Может быть, эта та любовь, которую дарит нам мать-земля, когда она нас чувствует. Теперь я многое знаю. Теперь я знаю, что твоя жизнь будет хороша, но в ней не будет главного. Той самой женской любви. Любви без оглядки.
И она выдала всю будущую жизнь Мари. До подробностей. Мари испугалась и решила сбежать подальше от пронизывающих слов знахарки. Но та окликнула ее:
- Не знаю, чей это подарок. Я не способна на такие вещи. Но в конце твоей жизни случится странное. На один день, всего на один день ты снова станешь молодой. Такой, как сейчас. И где-то здесь, в лесу, возле своего дома ты встретишь Его. Того, кто и есть твоя судьба. Твою настоящую, вечную любовь. На следующий день ты умрешь.
На этих словах голос Мари задрожал.
- Конечно, я не поверила бреду переволновавшейся знахарки. Жила себе и не вспоминала о том случае... До сегодняшнего утра.
Иван, слыша, как скрипят одеревеневшие мышцы шеи, повернулся к Мари.
- Ты хочешь сказать, что Это сейчас происходит с тобой? С нами?
Мари провела рукой по своей щеке и вздохнула:
- Тебе не понять, какое это чувство - снова ощущать себя юной. Словно сбросила глиняную скорлупу, которая год за годом обволакивала мое тело. После вчерашнего дня проснуться, потянуться до хруста и выбежать из дома босиком, не боясь ревматизма... Во мне все поет.
Иван мучительно-медленно выговорил:
- Но ты же завтра умрешь. - Он почему-то уже не сомневался в рассказе Мари.
- Да, - просто, как о чем-то неважном, сказала Мари и, резко вскочив на ноги, стрелой понеслась к озеру. Возле самой кромки озера она остановилась и медленно побрела, одной ногой ступая в воду, другой - на песок.
Иван приподнял ладонь и, прищурив глаза, совместил линию пути Марии и верха ладони. Получалось, что вот она, такая маленькая и беззащитная, бредет в его руке... обреченная...
Первый раз в жизни он понял, как это бывает, когда сердце разрывается на части. И он пошел вниз, к воде, неся ее в себе. Осторожно, как носят в себе смертельную болезнь.
- И ты не боишься? - Иван встал на ее пути. Мари отступила в воду, вдруг снова замкнувшись, как в рамке старой картины.
- А я решила, что ты сидел и думал: она же на самом деле - старуха.
- Мне все равно. Меня мучает другое. Завтра умрет семидесятилетняя женщина, а ты исчезнешь, как исчезает последний луч заката.
- Да ты поэт! - с легкой иронией сказала Мари.
- Я переводчик. - Иван помолчал. - Перевожу с английского на русский... И тебя переведу из той жизни в эту.
Глаза Мари оттаяли и снова затосковали.
- Это не в твоих силах. Да и кто докажет, что у нас много жизней... А знаешь, мне весь день кажется, что та я - которая старая - просто спит и видит чудесный сон. Такой яркий и настоящий. И несмотря на то, что меня ждет расставание, я все равно счастлива, потому что наконец встретила тебя. Можно не просыпаться вообще...
Иван поднял лицо, и глядя на небо, как на равнодушного Бога, закричал:
- Зачем? - он погрозил небу кулаком. - У тебя дурацкие шутки! Это уже не смешно!
Небо молчало. Мария порывисто обняла Ивана. Темные глаза ее встретились с его глазами. Они утешали и словно о чем-то пели. О каких-то далеких землях, о ветре над морем, о полете падающей звезды.
Глаза Мари вдруг дрогнули, словно она что-то увидела. Иван оглянулся.
- Выше, - подсказала Мария.
Невесть откуда набежавшее облако приняло очертания до боли знакомого лица. Лицо летело, провожая их глазами. Лицо было таким родным...
- Я ее тебе не отдам, - прошептал Иван сосредоточенно, как молитву.
