Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Скоро они вернутся сюда, его жена вернется туда, и все так и будет туда-сюда, пока мы не покончим с этим раз и навсегда. Нужно девочку собирать, готовить к бою месячную стихию, собрать в дорогу ее крик, гром и молнию. Чящяжышыну нравится интерьер. Ему охота комнаты в порядок привести. Чтобы елки росли не как елки-палки, а чтобы, главное, ровно. Он хочет, чтобы то, что Екатерина не дала доделать Баженову, то, что природа за него доделала, чтобы он, Чящяжышын, за природу доделал. Не нравится ему, как кусты проросли, потому что неаккуратно - надо подстричь, и травку побрить, и березкам руки-ноги вправить, полить, почистить, кустики где примять, где выщипать, где надо, и тогда уже за это ровненькое и аккуратненькое с солдатами драться: чтобы березки ровно на стенах росли и чтобы между тремя березками ровно по пять цветочков, за это можно и побороться, а так за что? За то, что эти чахлые сосенки на полу вкривь и вкось, и кусты, кто в лес, кто по дрова, и никакая месячная стихия тут не нужна, ее, стихию, лучше в кроватку уложить, тут не дождем нужно бороться, а шлангом и лейкой, и ту крышу, которую солдаты уже положили, можно, конечно, сломать, но не дать стихии ее развалить, а аккуратно убрать и, если Сане так нравятся проросшие на стенах березки, посадить саженцы и они ровно вырастут. Стихия точно знает дождь и гром, для нее естественно точно знать, ее не одолевают сомнения, а такому большому, как Чящяжышын, надо быть дебилом, чтобы точно знать, что делать, не сомневаться и радоваться сделанному, но каким же надо быть Чящяжышыным, чтобы точно знать, что делать, не сомневаться и радоваться сделанному, и не быть при этом дебилом? Кто достоин уважения? Кто занимается своим делом и делает свое дело хорошо. Из нас всех только месячная стихия достойна уважения: она растет и растет хорошо. У нее растет зрение и слух, и вкус. "А вот ты можешь представить себе другие органы чувств, кроме тех, что у тебя есть?" Нет. И земля, на которую не направлены во все глаза - уши, глаза, язык, нюх, и есть мерзость запустения, и человек на земле необходим, потому что без него некому сказать, что на земле есть. И тот, кто отказывается глазеть по сторонам, навострять уши, вынюхивать, - ненормальный, потому что других органов у него нет! и пусть он располагает только тем, что у него есть, чтобы оценить то, что вокруг есть. А Отматфеян окопался в оперном театре, сидит там и собирает на жизнь по тридцать копеек и пишет стихи о том, как ему не дают делать то, что он все равно делать бы не стал, даже если бы и дали.

"Как хорошо выйти и посмотреть на солнце". Выходи и смотри, кто не дает? Он сам себе не дает. Он живет и растет так в своей дыре, как если бы человек на земле не подразумевался, и любая красота была бы не для красоты, и некому было бы сказать: "Как красиво"; он сам исключил себя. Под человеком он подразумевает себя, но под собой он не подразумевает того, кто может оценить. А эти ценители красоты живут во дворце, хотя дворец так построен, что человек в нем не подразумевается как таковой. Но Чящяжышын, как таковой, свою комнату побрил и подстриг, и шланг провел - поправил красоту, а Аввакум повесил на стенку картину, на которой красиво нарисована красота, которую он, как таковой, оценил, а Сана употребляет солнечный свет для загара и дождь для умывания, потому что она женщина как таковая и знает, что для чего растет и что для чего светит, и греет. И только месячная стихия знает свет как таковой, дождь как таковой, она от них растет, и от мороза и солнца она - день чудесный.

Уже идут или послышалось? "Ты меня любишь в этот момент?" - "Да". - Да или послышалось? А если бы ты сказал "нет", послышалось бы, что "да"? Все равно бы послышалось. Все равно что, послышалось бы что да. Все слова в этот момент равны в своем значении слову "да". Они теряют свою самостоятельность, у них появляется совершенно иная функция, вспомогательная, они становятся "бог в помощь вам". Они совершенно бессмысленны, если взять их отвлеченно, потому что они не имеют прежнего значения, они выступают только как утверждение и только. И белка, и ласточка, и зайчик, и... - это все "да". И ненавижу, и обожаю, и... - это все "да". И только когда ты Отвечаешь "да", кажется, что послышалось, потому что "да" стоит именно в своем значении и относится именно к своему моменту - режет слух. И ты спросишь меня: "Ты любишь меня в этот момент?" - и скажешь: "скажи "да". - "Нет", - скажу. - "Я знал, что да", - скажешь. - "Да", - скажу. - "Да или послышалось?" - "Послышалось".

Мы все вместе защищаем дворец, но у всех нас разные "потому что". Аввакум, потому что дворец лучше такой, как есть, чем хуже такой, как будет, лучше его законсервировать, закатать, а не пачкать цементом и противопожарными плакатами; Чящяжышын, потому что лучше такой, как будет у него, чем хуже такой, как будет у солдат, лучше с чистым воздухом над травкой на стенах, вымытых со стиральным порошком, а мы, потому что у нас лучше, чем есть, ничего лучшего не будет, потому что не будет никогда. Мы, конечно, не будем встречаться во дворце и нигде, но мы не будем встречаться с такой страстью каждый раз и по нескольку раз в день, и не потому что негде; раньше было негде, когда была квартира, которая была для этого не приспособлена, а сейчас тридцать комнат и все проходные. Можно начать сейчас, а кончить в двухтысячном году, когда Чящяжышын все кустики подровняет, когда пеленки просохнут ко второму пришествию, можно сидя, стоя, в любом месте, можно бегом или бегом на месте... пришли.

Аввакум, как только пришел с разведки, как к себе домой, сразу расселся, как у себя дома, а Чящяжышын тоже не у себя - все вместе, все в одной комнате - в проходной, где кроватка стоит, где стихия спит. Чящяжышын навел у себя порядок, на своей территории, и там лучше не ходить, не сидеть, грязь не носить, ноги вытирать, а здесь можно ноги не вытирать, тряпки нет, зато всегда яичница есть, которую всегда хочется есть.

- А мне не хочется, - сказала Сана, - больше двух яиц не усваивается.

- У меня три усваивается, - сказал Аввакум, - три раза в день.

У Чящяжышына суп усваивается, которого нет, который на стороне есть.

- Ну что? - спросила Сана.

- Сейчас поедим и будем наступать, - сказал Аввакум, - сегодня вечером, когда стемнеет, ночью, сейчас поздно темнеет.

Значит, утром, когда совсем стемнеет, пока не рассветет, сейчас рано светает.

- Ты прожуй, а потом говори, - сказала Сана.

Аввакум уже в завтрак все прожевал, поэтому в обед нечего говорить.

- Завтра будем наступать, - сказал Аввакум, - сразу после завтрака, чуть-чуть передохнем, чтобы не на полный желудок, чтобы усвоилось.

- У кого это полный желудок? - сказал Чящяжышын, - я считаю, что лучше сегодня, как только поедим, чтобы с полными силами, пока они есть, а не когда стемнеет, когда сил не будет.

- Так когда же? - не выдержала Сана.

- А тебе что, до смерти хочется? - спросил Чящяжышын.

- Мне вообще хочется, - ответила.

До смерти писателей, которые умирают не вообще, как все люди, а только в период между съездами, которые проводятся раз в пять лет, чтобы почтить их память между трех сосен.

- Сказал, что пойдем сегодня, - сказал Аввакум.

- Отматфеян тоже хотел, - сказал Чящяжышын, - я ему пойду скажу, чтобы у нас больше было сил, а то солдат больше.

Чящяжышын только за дверь, Аввакум сразу же с ножом к горлу:

- А правда же, там, где мы были, было хорошо?

- Где?

- Когда мы в летнем саду сидели.

- Когда?

- Там, где мы сидели, где плавали лебеди.

- Где?

- Когда еще все было хорошо, в первый день, когда мы приехали.

- Когда?

- Там, где ты сказал: "Хорошо, что мы здесь сейчас".

- Где?

- Когда у нас было по два пирожка и мы их ели на скамейке, а потом пошли.

- Когда?

- Там, где ты сказал: "Хорошо бы так было всегда".

- Когда где я сказала?

- Давай вернемся туда.

Да, чтобы в ящике жить, чтобы от мороза спрятаться, а летом стоять у всех на виду и улыбаться всем подряд, а к тебе будут экскурсию подводить: "Статуя Сладострастие. Аллегорическое изображение сладострастия в виде молодой улыбающейся женщины с куропаткой на груди и крокодилом у ног, неизвестный скульптор". Неизвестно кто, чтобы с тебя тряпкой пыль смахивали, а потом нос отбили, спасибо.

17
{"b":"64655","o":1}