Сначала Джаред зашел в свою комнату. Взяв камеру, он прошел и постучался к Перри. Та крикнула: “Открыто”. Потом послышался жуткий кашель.

Перри лежала укутанная в одеяле. Рядом валялись окровавленные носовые платки. Она же сама уткнулась носом в подушку.

- Ты как? – Джаред присел к ней на край кровати.

- По мне не видно? – пробурчала дочь, повернувшись к отцу.

- Выглядишь хорошо, - ей улыбнулся папа.

- Для ходячего трупа более чем.

Перри прервалась и закашляла. С каждым разом кашель становился сильнее. Она повернулась к краю кровати, ближе к ведру, которое стояло «на всякий случай». Девушка продолжала кашлять. Изо рта полилась кровь. Она сплюнула ее и тихо заскулила. Джареду это напоминало один момент из его недавнего фильма. Только на съемках кровь была бутафорская.

Девушка вытерла рот еще одной салфеткой, после чего кинула ее на пол. Сама отклонилась и укуталась обратно одеяло. Джаред поджал губы, пытаясь хоть как-то выразить свое сочувствие. Он не мог сказать ни слова. Джареду сейчас было паршиво, как и его дочери. Он чувствовал себя ужасным отцом, ужасным другом, просто ужасным человеком.

Опухоль за короткий срок стала полностью неоперабельной. Врачи давались диву, но ничего не делали. Просто стояли и ничего не делали. Смотрели анализы, показывали их Джареду и Перри, обсуждали лечение, но… К лечению не приступали. Они, конечно, делали химиотерапию. Давали какие-то препараты. Поддерживали ее жизнь хоть как-то.

- Знаешь, обычно люди, у которых рак легких, умирают спустя пять лет, - ее прервала отдышка. – Но не я. Я говорила, что мне по жизни не везет? Да какая тут жизнь..

- Пер, - Джаред подсел к ней ближе. – Ты и представить не можешь, как мне жаль.

- Я знаю, па.

- Солнышко, - он приобнял ее. – Я хотел кое-что сделать.

- Что же?

- Ты в состоянии встать?

- До ванной я еще хожу, - она улыбнулась и, отодвинув одеяло, присела на кровать. – А что ты хотел?

- Да та-а-к, - он осмотрел камеру в своих руках.

- Что-то интересное? – она указала пальцем на камеру. – Кажется, я поняла. Я согласна.

- Что ты поняла?

- Ты хочешь что-то спросить и записать это, - она улыбнулась.

- Да-а-а, - в ответ засверкала улыбка Джареда.

Перри громко расхохоталась.

- Без камеры мы никуда, да, Мистер Лето?

- А как же?

- Ладно. Сейчас, свитер сниму, - она стянула с себя теплую и мягкую вязаную кофту. За последний месяц она очень сильно исхудала. Если раньше она всегда была полноватой, то сейчас походила на скелет. Впалые щеки, руки, которые ребенок может полностью обхватить. Выпирающие ключицы и ужасно торчащие ребра, хребет на спине походил на хребет монстров из фильмов ужасов. В принципе, она выглядела, как она ранее и сказала. Труп. Ходячий, но труп.

- Ты похудела, - уже снимая на камеру, заметил Джаред.

- Я посмотрела бы на тебя, будь у тебя тоже опухоль, которая чуть ли не жрет изнутри.

- Расскажи мне что-нибудь.

- Что именно?

- Любая тема.

Перри задумалась, потом ухмыльнулась.

- А знаете, - она встала на кровать ногами. – У меня рак легких, я в свои шестнадцать уже сделала аборт и долго сидела на сильной наркоте. И мне плевать на это. Я умираю. Плевать. Я не переживаю! Я себя чувствую с каждым днем все паршивее. Я кашляю кровью. Но мне плевать. Я хочу прожить последние свои дни так, как никто не проживал! – она громогласно сказала эти слова. Потом села обратно. – Прошу прощения, всплеск эмоций.

Джаред лишь приоткрыл рот. Потом он ухмыльнулся и похлопал. Перри смущенно улыбнулась. Их «интервью» продлилось до ночи. Они смеялись. А их искренние улыбки еще никогда так не радовали Перри.

Комментарий к

пишите отзывы

========== Часть 25 ==========

Сегодняшний день казался в самом начале замечательным: Перри чувствовала себя достаточно хорошо для ее положения. Последние дни Джаред не отходил от нее ни на шаг, пытаясь рассмешить, чтобы увидеть улыбку. Он понимал, что каждая улыбка может оказаться последней, что будет на лице его дочери. Его терзали сомнения, Джаред дико боялся всего. Каждый вздох, движение. Перри идет в ванную – он стоит за дверью, прислушиваясь. Она идет к лестнице – и уже на руках у отца. Шаг – он с ней.

Шеннон тоже всегда был рядом. Утром они с Джаредом решали: кто посидит с Перри, а кто съездит в магазин за свежими продуктами. И ведь девушка совсем ничего не ела. Из упитанной, с легким румянцем на щеках, девочки она превратилась в скелет с яркими скулами.

Конечно, была еще сильнее проблема, которая убивала Перри сильнее, чем опухоль, что распространялась все дальше и дальше от изначального места. О ней Джаред узнал позднее, в самом конце.

В данный момент небо только стало наливаться яркими красками, отходя ото сна. Ярко-розовые облака плыли на фиолетовом, перетекавшем в голубое, небе. На улице стоял небольшой морозец, который обдал деревья инеем. Солнце поднималось. Все было прекрасно.

Джаред зашел в комнату своей дочери. Та уже проснулась и листала утренние новости в твиттере. Увидев папу, она улыбнулась.

- Доброе утро, солнышко.

- На улице хорошо? – она указала на стекло в окне.

- Хочешь на улицу?

- Хотелось бы.

- Одевайся тогда, - ухмыльнулся он и подошел к ней. Джаред знал, что Перри надо помочь. Он взял свитер со стула, стоявшего рядом с кроватью. Она поднялась, пошатываясь, и протянула руки. Джаред одел на нее свитер. – Где твои штаны?

- Верхняя полка в комоде. Теплые – это красные.

- Понял.

Собравшись, Джаред присел на стул. Перри вздернула одну бровь.

- Тебя внизу ждет сюрприз. Только громко на меня не кричи и не пытайся избить, - Джаред легко улыбнулся.

- Что ты мог натворить такого, что думаешь, будто я тебя могу убить?

- Увидишь, когда мы будем там.

Перри махнула головой и пошла к двери. Джаред последовал за ней до лестницы. Там он взял ее на руки, что было довольно легко, и понес. Перри выглядывала через лестницу того, кто сидел на диване в гостиной. Она поняла, что это точно женщина. В голове всплыло лишь два образа: Эмма или бабушка Констанс. Но фигура оказалась неожиданной.

На диване сидела мать девушки – Джонатан. Она повернула голову, когда на лестнице показались Перри и Джаред. Глаза женщина опустила сразу же – ей было дико стыдно. Она стала метать взгляд от стакана до сидящего рядом Шеннона.

Джаред опустил Перри. Та глубоко вздохнула от чего сразу начала кашлять. Проведя рукой по губам, она стерла небольшие капли красного цвета.

Джонатан встала и медленно стала подходить к дочери. Та держалась около Джареда. Ее мать подошла ближе и обняла. Перри ответила на объятие еще более крепким. Она уткнулась в ее плечо и тихо заплакала. Джо погладила ее по голове. Она оторвалась от дочери и предложила ей присесть. Та кивнула и прошла к дивану, где сидел Шеннон. Джонатан присела к ней. Дочь опять схватилась за нее, положив голову на колени. Слезы, подобно маленькому ручью, текли и образовывали темное пятно на зеленых штанах ее матери.

Джаред подошел к ней.

- Бить не будешь, значит, - сказал он с радостью в голосе.

- Я тебя готова убить, - всхлипнула Перри, а потом вытерла слезы рукой и привстала. – Зачем ты пригласил ее сюда?

- Ты должна была ее увидеть, а она тебя.

- Перри, - вступила ее мама. – Прости меня, прошу. За все то, что происходило. Что я бросала тебя.

Дочь встала с дивана и направилась на улицу, к бассейну. Там она села на раскладное кресло и укуталась в плед, который по привычке оставил Лето-младший здесь. Она залезла в него с головой и уткнулась носом в колени. Слезы не прекращали течь из ее глаз. Она пыталась остановить свою истерику, но ничего не выходило.

Джаред подошел к ней и присел.

- Солнце..

- Пап, уйди.

- Я знаю, тебе очень плохо. Просто подойди к маме и скажи, что прощаешь ее.

Перри вылезла из-под пледа. Ее глаза были красными, от чего радужка глаз стала будто светлее. Щеки, впервые за многое время, горели.