Заявление о краже

На одном листке по почте

в горотдел прислали нам.

Я не знаю, как в столице,

Мы ж не можем без традиций.

Так, в эпоху перестройки

был придуман легкий путь:

Все, что почтой получают,

Участковым поручают,

Эти – дело не возбудят,

а откажут как-нибудь!

Вот однажды, как ни странно,

В гастроном пришел Богданов,

Что б на месте разобраться,

кто похитил, кто унес,

Но при этом помнил четко,

Как в мороженной селедке

В этом самом гастрономе

сам оттаял и уполз.

Опросил он дядю Мишу,

Что живут в подсобке мыши,

И огрызок от селедки

обнаружил за стеной,

Значит, рыбу мыши съели.

И почти через неделю

Он красиво и толково

напечатал отказной.

Ночью сторож дядя Миша

На работу трезвым вышел,

И хотя он был с похмелья

и немного нездоров,

Ни хлебнув ни грамма водки,

Сел в подсобке на селедку,

Стал стеречь ее, заразу,

от мышей и от воров.

Спать хотелось с непривычки,

Хоть вставляй под веки спички,

И уже в двенадцать ночи

дядя Миша задремал,

И приснилось дяде Мише,

Что его связали мыши

И как дохлую селедку

утащили в свой подвал.

Дядя Миша встрепенулся,

Сплюнул, матерно ругнулся,

На часах в торговом зале

засветилась цифра «три»,

Вдруг в углу из рыбной кучи

Кто-то мокрый и вонючий

Выполз, сбросил рыбью кожу

и направился к двери.

Бедный сторож вспомнил кадры

Из кино про Ихтиандра,

И когда еще два тела

показались перед ним,

Одного ударил шваброй,

А второго взял за жабры

И связал его веревкой,

хоть он скользкий как налим.

А потом, уже под утро,

Прилетела опергруппа,

Для простого протокола

не хватило даже слов:

Перевернуты витрины

И везде по магазину

Неприятный резкий запах

от селедочных голов.

Бравый сторож дядя Миша

Из подсобки гордо вышел,

Чтобы встретить опергруппу

у распахнутых дверей,

Приволок с собой за ногу

Полумертвого Серегу,

Остальные убежали,

оказались пошустрей.

Дядю Мишу похвалили,

Быстро дело возбудили,

Подсчитали все убытки

до последнего гроша,

А Серегу отходили,

В ИВС определили

За разбитые витрины

и попытку грабежа.

Часть 5. СЕРЕГА

Так случилось, что не стало

Резидентского канала,

Хитрый враг свернул надолго

сети-щупальца свои,

Мы, конечно же, не знали,

Дружно отрапортовали,

И зачтен грабеж раскрытый

за инспектором ГАИ.

Может быть, не всем известно,

Что в милиции есть место,

Где содержат арестантов

под «казенный интерес»,

И зовут его недаром

То «кутузкой», то «подвалом»,

Но для всех официально

это место – ИВС.

Там в уютной «одиночке»

Под охраной днем и ночью

Отдыхал шпион Серега

как бандит и хулиган,

И Серегу то и дело

Опера из всех отделов

Посещали «для беседы»,

ведь у них есть тоже план.

Началось с вопросов легких:

«Был судим? За что и сколько?»

Но Сергей свою «легенду»

повторял как «Отче наш»:

– На Тамбовщине родился,

В академии учился,

Там работал участковым,

но прервал на время стаж.

Прочитал в одной газетке

Интересную заметку,

Как у вас для участковых

настоящий создан рай.

Как приехал, точно помню,

Но очнулся в гастрономе –

Может быть плохого пива

где-то выпил невзначай».

Но ему никто не верил,

Раскрывались с лязгом двери,

И к Сереге в «одиночку»

заходили опера,

Чтоб сознался в разных кражах

И еще сознался даже

В двух убийствах и разбое,

что заявлены вчера.

Он молчал, и стало ясно:

Все усилия напрасны,

И тогда к Сереге на ночь

подсадили двух БОМЖей,

И от вони нестерпимой

Так к утру его стошнило,

Что шпион решил сознаться

и не только в грабеже.

Он потребовал сначала

Из разведки генерала,

Но когда подбросил кто-то

пару штопаных носков,

Дознавателю признался,

Как с заданием пробрался,

Что он – кадровый разведчик,

и сотрудничать готов.

Ниоткуда, словно в сказке,

Появились люди в штатском,

Взяли за руки Серегу,

увезли к себе в отдел,

И уже через неделю

Лейтенант Сергей Сергеев

Был зачислен к нам на службу

Участковым, как хотел.

Он прижился в горотделе,

Кто он есть на самом деле,

В нашем дружном коллективе

так никто и не узнал,

И смотрел он как-то странно

На Максима и Богдана

И какие-то открытки

тете в Цюрих посылал.

«Николаю – от Сергея:

Я залег на дно на время,

Потому, что неизвестно

где Роман и Родион,

Я пока на стажировке,

Изучаю обстановку,

Чтоб никто не догадался,

что я вражеский шпион».

Часть 6. СЕРЕГА И Я.

Время шло, и понемногу

Подружился я с Серегой,

Он зазря не лез из шкуры

и со всеми мирно жил,

И однажды по секрету

Рассказал он мне все это,

Ну а я как мог стихами

на бумаге изложил.

Рассказал Серега, что он

Был Россией завербован,

Водит за нос три разведки,

в том числе и ЦРУ,

И во что бы то ни стало

Родиона и Романа

Нужно срочно обезвредить

и начать свою игру.

Что касается Богдана

И Максима-хулигана -

Их приказано не трогать,

пусть работают пока.

Нам от них вреда не будет,

Потому, что «наши люди»

Их надежно опекают

и следят издалека.

Я серьезно испугался:

И зачем же с ним связался?!

Уж какое тут веселье,

если шкура дорога,

Строят козни и препоны

Террористы и шпионы,

Ощущаю постоянно

чувство близости врага!

Я решил: бороться нужно,

Стал опаздывать на службу,

По дороге проверяя

нет ли слежки за спиной.

Показатели упали,

И уже все чаще стали

Командиры разных рангов

издеваться надо мной:

«Вот бездельник, участковый!

Не составил протоколов,

По раскрытым преступленьям

план не выполнил сполна!»

Ну не мог же я ответить,

Что за Родину в ответе,

Государственную тайну

мне доверила она!

Как-то раз из главка сверху

К нам прислали для проверки

Двух каких-то офицеров,

прежде их никто не знал,

И давай они копаться

И дотошно разбираться,

Почему не выполняем,

что министр приказал.

В бок меня толкнул Сергеев:

«Слышь, давай-ка их проверим,

Что-то мне сдается, это –

Родионов и Роман!

Изменили внешность, гады,

Им конечно очень надо

Все разведать и разнюхать,

так гласит шпионский план.

Жди, как только эти двое

Поравняются с тобою,

Громко крикни по-немецки:

«Ахтунг, ахтунг, хэндэ хох!»

Если руки вверх поднимут,

Я на них петлю накину,

Значит точно – иностранцы,

мы застанем их врасплох!»

Так и вышло. Мы с Серегой