Робб Старк из последних сил поднимается на колени и беззащитно смотрит на мать глазами, исполненными отчаяния. Он, готовый упасть в любую секунду без сил, произносит тихое и болезненное «мама» так, будто бы извиняется за чудовищный проступок. Что ж, всё это случилось именно из-за него… И он прекрасно осознает это. А Русе Болтон тем временем подходит к нему и резким, неожиданным ударом убивает. Без лишних слов и церемоний. Ему правда не жаль. Его не тронуло обращение Робба к матери, его взгляд. Убийство короля Севера было долгом Русе Болтона. Долг выполнен — награда в его руках. Цель наконец достигнута…

Когда Робб наконец бессильно падает на пол, Кейтилин Старк уже не может сдерживать боль.

Крик боли, пронзающий воздух, будто бы острый кинжал, которым она перерезает, как и обещала, глотку жене Уолдера Фрея. Сложно сказать, что испытывает леди Старк. Сложно оценить силу боли, пронзившую её в тот момент. Русе не поймёт её в любом случае, не узнает, каково это. Но видеть боль и слёзы Кейтилин невыносимо. Есть ли на свете кара сильнее, нежели быть виноватым? Есть ли что-то более ужасное, чем видеть последние минуты жизни единственной женщины, которую любишь и любил? Скоро всё это станет прошлым, превратится в пепел. Фатальные кадры проносятся в памяти. Спасти её сейчас — значит лишить смысла всё, что было сделано несколькими минутами ранее. И это — ужасно. То, что казалось просто страшным, теперь — нечто убийственное. Чувство отвращения к самому себе наполняет душу странным холодом. Кейтилин не смотрит на него — ей определенно нет никакого дела. А он — вглядывается ей прямо в глаза, понимая: уже ничего нельзя исправить.

Сзади к Кейтилин подходит кто-то из Фреев и тонким кинжалом перерезает ей горло. Струя крови бьет из образовавшейся раны, и Кет почти тут же падает на пол без дыхания и чувств. Кровь хлещет меньше, растекаясь под ней алой, будто бы вино, лужицей. Всё закончилось, не успев начаться, но боль и холод, внезапно прорвавшиеся в душу, не смогут рассеяться просто так. Теперь этот момент навсегда застрянет осколком стали в памяти Русе, и его будет невозможно просто так удалить. Теперь это событие символизирует для Болтона то самое «никогда» и будет, безусловно, самым жестоким в его жизни. Всё закончилось, всё свершилось. Зато теперь он точно знает, что ничего не исправить.

Удаляясь вон, Русе не говорит ничего. Как бы холодно и пусто ни было внутри — никто не узнает. Все вокруг уже опьянены вкусом крови и музыкой криков и мечей.