Я раньше думал что греки — немчины. А они по нашенски говорят, только говор другой, и слов много непонятных. Но то слова которых и в русском языке нет. Да и греки эти… не греки. Вот есть Великое княжество Московское, куда Рязанское сейчас входит. Есть еще Литовское княжество. Что мы, что они — говорим одинаково, ну может, чуток отличаемся. Вот только у них схизматики у власти, и в свою веру православных крестят. А есть еще, далеко на полдень, княжество Таврическое. В котором и наши и литвины в мире живут, и уже позабыли кто из них откуда. Ну среди них еще есть инородцы всякие, и греки греческие тоже. Вот из-за них и прозвали таврических — греками.

* * *

Консул Федор готовился к приходу зимы, нервничал. Отвык он от холодных зим, и тут еще ответственность за целый город, пусть и небольшой. Но выпал снег, ударили морозы, и все как-то успокоилось. Дрова запасены, в избах тепло. Еды в достатке, запас двукратный, по указанию Командора. Мужики стали на работы в лес выходить, работают недолго, но споро. Писарь все подсчитывает, сколько леса те нарубили. Говорит, что если и дальше так работать, то к весне леса будет столько, что можно достроить всю крепость по полному проекту и еще останется.

А полный проект крепости — это в четыре с половиной раза больше нынешнего. Вот уж действительно, город. Но такие стены даже охранять будет сложно, много это, полный проект. А вот удвоить крепость в следующем году — было бы неплохо.

Раз в неделю, по субботам, заводим локомобиль, включаем радиостанцию, связываемся с Адлером. Точнее связь есть только с Таной и Шахтинском. По регламенту Тана работает ретранслятором, передает телеграммы дальше — в Адлер. Мы отчитываемся: что сделали, нет ли больных, какие запасы. Узнаем новости — кто, где, что. Несекретные новости выписываем отдельно, наутро зачитываю всем. Люди новости слушают жадно, других новостей у нас нет. Еще после обеда, кто грамотный, этот листок с новостями перечитывает, и еще старые листки перечитывает. Людям все равно интересно. Командор говорит — «газета».

Да, других новостей у нас нет. Живем посреди сплошного снега, заснеженных деревьев и замерзшей реки. Никакого движения, только звери в лесу и рыба подо льдом. Рязанские деревни далеко, никто в такую даль, даже на санях, не поедет, без большой надобности. Дикие татары ушли в южные степи еще осенью. Говорят, что могут прийти ордынцы, если сильно захотят. Но и для них это тяжкий поход. Для лошадей травы нет, надо везти с собой уйму зерна на прокорм лошадям. А те без травы, на одном зерне, долго не протянут.

Только однажды приблудился замерзший охотник. Приютили — отъедается, отлеживается. Еще седмицу — и пойдет свой хлеб отрабатывать, со всеми лес валить. Только, кажется, он рад этому. Он даже не спросил — как долго отрабатывать. Наверное, еда понравилась.

Еще раз в неделю проводим тренировки по стрельбе. Солдаты с винтовками стреляют по три патрона, с карабинами — по десять. А нас с писарем, Иван Терентьевич учит быстро стрелять из револьвера. Нам это не обязательно, по закону мы просто должны уметь стрелять, и систематически тренироваться. Но этакая быстрая стрельба — занятная вещь. Да и скучно тут, скажу откровенно. Станки сюда нужны, промышленность, как в Адлере. А то сидим тут как в деревне — зимние бездельники.

* * *

В Адлере два мастера и один рабочий уже давно выделились в участок электровакуумных приборов. Но за это время они пока сделали только один рабочий триод, который сейчас попал в руки электронщиков. Я указал три способа улучшения радиоламп, но мастера спешить не стали, начали с самого простого.

Сделали еще один триод, похожий на предыдущий. Увеличили размеры колбы лампы, чтобы можно было потом в такую же колбу добавить дополнительные сетки. И уточнили сопротивление нити накала, начинаем движение к стандартизации, у всех ламп напряжение накала будет двенадцать вольт.

Перед откачкой лампу продули водородом, водородная электролизная горелка у мастеров своя есть, так что тут ничего сочинять не пришлось. Дальше уже проверенная последовательность — откачка, нагрев, откачка. Отпайка и на натриевую установку. Заблестело натриевое зеркало на верхушке лампы — еще один триод готов.

Электронщики, тем временем, пытались сделать усилитель звуковой частоты из первого триода. Перед этим я с ними проводил по несколько часов каждый день, в течение недели. Изучали теорию ламповой схемотехники — много у радиоламп недостатков перед транзисторами. Нужно два напряжения — накала и анодное, причем анодное должно быть высокое — от восьмидесяти вольт и выше. Высокое внутреннее сопротивление, если высокое входное сопротивление — это хорошо, то высокое выходное сопротивление выходного каскада требует согласующего трансформатора.

Но у радиоламп есть и преимущества. Может работать при высоких температурах, большой диапазон рабочих напряжений. У тетрода и пентода — высокое усиление одного каскада. Но самое главное преимущество — мы лампы уже научились делать, а транзисторы — нет. И вряд ли сделаем когда-нибудь.

Выходной трансформатор пришлось делать. Трансформаторы мы умеем мотать, но для этого нужен очень тонкий провод для первичной обмотки. Мы такой делаем для наушников, но в трансформаторе более двух тысяч витков в первичной обмотке. Это потребовало дополнительных усилий от цеха медного провода — изготовить длинный цельный кусок тонкого провода, и не порвать при этом, оказалось непросто. Поставил задачу цеху — отладить производство тонкого провода, его нам теперь много понадобится.

Еще проблема питания. Выпрямительные диоды мы делать тоже не можем, можно сделать сетевое питание на игнитронах или кенотронах. Но работа наших генераторов переменного тока очень нестабильна, напряжение скачет. Да и опять привязывать работу радиостанций к локомобилям не хочется. Так что питание будет батарейным, а точнее — аккумуляторным. Но так даже удобнее и надежнее. А что дороже — так радиосвязь — бесценна. Для накала все понятно — отдельный небольшой аккумулятор на двенадцать вольт. Для анодного надо много, восемьдесят вольт минимум. Для передатчика надо хотя бы сто двадцать вольт. Но токи там очень небольшие — десятки миллиампер у ламп выходных каскадов, и единицы миллиампер у остальных. Поэтому разработали еще один типоразмер аккумуляторов — из карболита отливаем корпус с шестью небольшими ячейкам, в каждую — совсем небольшие свинцовые «рулеты». Получается аккумуляторная батарея на двенадцать вольт небольшого размера. Для работы надо эти аккумуляторы зарядить. Радист перекоммутирует все батареи параллельно и зарядит их от генератора или большого аккумулятора. Потом десять анодных коммутирует последовательно — получается 125–130 вольт. Накальный аккумулятор — к цепям накала. Для удобства на всех аккумуляторах ставим бронзовые пружинные клеммы. Перетыкать надо часто, а токи там небольшие.

Намотали трансформатор, сделали усилитель. В качестве источника сигнала — наушник в режиме электромагнитного микрофона. В один наушник говорим, в другом, в другой комнате, все слышно. Работает! Усиление не очень большое, но для демонстрации возможностей — достаточно.

И тут мастера приносят второй триод — «водородный». Сняли вольт-амперные характеристики — уже неплохо. Коэффициент усиления значительно больше, это удалось минимизировать зазор между сеткой и катодом, получить оптимальную густоту намотки сетки. Этот параметр — одна из главных проблем триода, слишком густая сетка запирает лампу даже при незначительных отрицательных потенциалах, а редкая сетка недостаточно экранирует катод от анодного электрического поля. Но увеличивать коэффициент усиления у триода — тупиковый путь. Нужна дополнительная экранирующая сетка, кроме резкого прироста коэффициента усиления это даст еще снижение проходной емкости, которая мешает работе на высоких частотах. Получится тетрод — четырехэлементная лампа — катод, анод и две сетки.