Надо проводить отбор утром, чтобы усталость не смазала картину. Проведу короткое собеседование с каждым, но и отвлекать от работы всех нельзя. Сказал всех рабочих разделить на четыре группы и в течении четырех дней принял каждого. Рядом со мной сидел секретарь и писарь из отдела кадров. Каждого грамотного просил написать свое имя, а неграмотного — перерисовать один из небольших рисунков. Задавал несколько вопросов — кем был раньше, кем хочешь быть. Мне нужно было услышать его речь и отсеять совсем немотивированных.

Ориентировался отобрать некоторую часть, по этим признакам, на первом этапе, чтобы их проверить еще раз. Вскоре с первых слов человека стал определять — хорошо он владеет карандашом или нет. Отобрал двадцать четыре человека. Пытался выявить закономерности — с некоторыми из них в детстве занимались родители, но таких было мало. Некоторые вспомнили, что в раннем детстве лепили из глины фигурки — скорее всего это и было одной из причин хорошего развития мелкой моторики пальцев.

После провел углубленное тестирование, но отсеял только двоих. С остальными поговорил о перспективах, вдохновил, и отправил учиться. Вот это важный этап — если не обучаться грамоте, то и моторика не поможет стать хорошим станочником. Будут учиться и практиковаться на станках, параллельно. Это еще месяца два, а то и больше. Так что перекос между производствами пока будет сохраняться.

Но обучение и первой группы токарей и фрезеровщиков дало некоторый эффект. Там где не требуется большая точность, или эту точность можно обеспечить аппаратными методами, производительность заметно увеличилась. Стало в достатке болтов и гаек всех нужных размеров. Котлы, трубы, якорные цепи, литые детали, дельные вещи для кораблей — это стали делать в нужных количествах.

* * *

На нефтяной участок прибыла первая группа — греки-плотники и одно отделение солдат. Приехали от Мапы на лошадях, с собой привезли только инструменты, шатры, продовольствие и гвозди, много во вьюках по лесу не привезёшь. Поставили шатры, наладили немного быт, и приступили к делам. Плотники начали рубить лес и строить срубы, солдаты охраняют. Ну и по двое уходят в патрулирование окрестностей, заодно местность исследуют.

Вторую группу шхунами доставили по Кубани к устью этой «нефтяной» речки. Одна бригада плотников начала тут строить причал, домик и амбар. Перевалочный пункт нужен. Туда же привезли из Копы две плоскодонные лодки и пригнали лошадей. Лодки небольшие, лошади потянут, а то волы медленные. Со шхун на лодки перегрузили припасы, кровельное железо, пустые стальные бочки, корзины. Первые километры по речке шли хорошо, лошадки тянули бечеву, надо только периодически отталкивать лодку шестом от берега. Потом начался лес, но как раз тут черкесы рубят лес и сплавляют его по речке. В густом лесу деревья выше и прямее, чем на открытом месте. Немного мешали продвижению пеньки от срубленных деревьев.

Но вот вырубка закончилась, и уперлись в сплошной лес. Деревья подступали к берегам так плотно, что лошади не могут пройти. Пытались прорубать дорогу, но тут работы на недели. Нашли выход — речка у берегов совсем мелкая, и лошади пошли по мелководью. Дно каменистое, ила почти нет, нормально идти. Только вода в речке холодная не смотря на жару. Так и добрались до участка. Но осенью, а тем более зимой так не походишь, надо что-то придумывать.

По битумной луже проложили мостки, и начали собирать сырье. Битум и асфальт грузят в корзины, нефть черпают и заливают в бочки. Первую плоскодонку с корзинами и бочками отправили вниз по ручью, на берегу Кубани выгрузят и обратно. Пока тепло, надо максимум вывезти.

* * *

«Гефест» ушел в Воронеж. Этот рейс готовили так, будто он последний в этом сезоне, хотя надеемся сходить еще раз. Послали еще одно отделение солдат, патроны, снаряды и серебро. Это то, без чего совсем нельзя на зиму оставаться. Еще послали зимнюю военную форму из толстого сукна. Зимние форменные куртки из стриженой овчины, шапки-ушанки, сапоги. Длинные тулупу и унты для караульных. Обработанную овчину, жителям продавать, сами пусть себе тулупы шьют. Запас ткани и всяких бытовых мелочей на зиму. Запасные детали для локомобиля и радиостанции.

Из еды только пшеницу, южные крупы, и немного картошки. Основное питание должно быть местным — рожь, ячмень, овес. Для этого везем серебро. Рыбу и дичь должны будут сами добывать, но и покупать у местных тоже будут.

* * *

На третий день ожидания к Мальте подошла эскадра из «Архимеда» и двух шхун с войсками. Все собрались в небольшой полуоткрытой бухте на восточном берегу, неф тоже сюда притащили. Отсюда до центральной крепости на холме чуть более четырех километров.

В нашем распоряжении десять отделений — семьдесят солдат и сержантов, и два полевых 65-мм орудия. Пиратов более сотни. Но самое главное — на острове нет конницы, поэтому мы и взялись за сухопутную операцию.

И вот, одним прекрасным утром, а тут все время погода хорошая, только ветрено, начали высаживаться на берег. Высаживались долго — шлюпок мало. Высадилось девять отделений, пушки выгружать пока не стали. Три дозора выдвинулись вперед и в стороны, начали осматривать окрестности. Подали знак, и колонна двинулась вперёд по извилистой дороге. Местность чем-то напоминает путь от Чембало к Чернореченску, только более гористая.

Не самое лучшее место для полевого боя с карабинами и винтовками, профиль местности прилично изрезан, есть овраги. Хорошо, что густых лесов нет, только рощицы, довольно редкие.

Дорога сначала пошла резко в гору, затем подъем стал незаметным, только впереди виден большой холм, на котором видны стены города. Дорога как раз и ведет к воротам. Шли медленно и осторожно, но вот уже подошли к стенам, остановились метрах трехстах. Головной дозор пошел к воротам, но когда до них оставалось менее сотни метров, со стен грохнул выстрел. Двое дозорных присели от неожиданности, и через секунду побежали обратно, петляя как зайцы. Место там открытое, и лежать под стенами бессмысленно.

Значит у них есть мушкеты, по крайней мере один. Ворота заперты, солидные. Но деревянные — какие же еще. Против фугасных снарядов им не устоять, даже против «мелкашки» — 65-мм пушки. Вот как раз для этих ворот эти пушки и подходят, чуть ли не самое лучшее для них применение на суше. Послали одно отделение назад за пушкой.

Окружить крепость тоже не можем, солдат мало, а крепость большая, это даже город, метров четыреста-пятьсот шириной. Располагаемся здесь, встали в оборонительный порядок — две шеренги, с флангов шеренги загибаются, получилась С-образная фигура. Наши отделения экспедиционного корпуса хорошо вооружены, в каждом отделении три винтовки и четыре карабина. Для обороны выстроились так, чтобы снаружи были стрелки с карабинами.

Ждать долго, поручик, командир роты, сменил дозоры, остальным разрешил сесть на землю, отдыхать. Жарко, тут будто не осень, солдаты пьют воду из фляжек. Командир сказал воду экономить — на острове рек нету. Солдаты заозирались, будто в поисках реки или озера, и стали бурно обсуждать — как же тут жить? Из моря не попьешь, а вон целый город живет.

Что-то долго отделения с пушкой нет, надо было два отделения послать. Резервное отделение капитан все не отдаст, так что там человек десять толкают пушку в гору.

Вдруг «А-а-а» — заорал дозорный и выстрелил. Ворота в стене уже открыты, и оттуда выливается толпа людей. И эта толпа бежит прямо по дороге на нас.

Поручик заорал — «Становись!», все повскакивали, занимая места в шеренгах. «Первая шеренга — на колено!» «Дальность — двести метров!» — это больше для карабинеров, из винтовки по ростовой фигуре можно поправки и не вносить. А для карабинов далековато, но стрелять уже можно — «хуже не будет», да и приближаются они с каждой секундой. Стрелять лежа тут нельзя — пожухлая трава по колено, только несколько человек, что стоят на дороге, могли бы лечь. Но командир не стал отдавать сложные команды, тут каждая секунда дорога.