Так, а если на половинной мощности? Остановили машины, отключили муфту, запустили заднюю машину. Пока это делали, скорость немного потеряли, надо время, чтобы скорость установилась. Померили — больше шести узлов, почти семь. Вот — получается экономичный ход на двух котлах, угля уходит гораздо меньше. Откачали балласт из цистерн, подняли паруса — совсем хорошо, восемь-десять узлов, в зависимости от ветра. Получается, что ход под двумя машинами неэкономный, нужен только в бою или при шторме.

И не хватает объема грузовых трюмов. Полностью использовать водоизмещение корвета можно если грузить его чем-то очень тяжелым, слитками чугуна или свинца, например. Так что как гибрид военного и транспортного корабля получился не совсем удачный. Надо либо увеличивать объемы под груз, либо увеличивать полезную нагрузку. Либо ничего не делать, а иметь большой запас высоты борта и мореходности.

Или делать все сразу — можно немного сократить объем угольных ям, и балластных цистерн, с дифферентом корабля мы разобрались. Хорошо бы увеличить длину, но тогда опять «поедут» все расчеты, центровка, ватерлиния. Или увеличить бронирование, но в этом большой потребности нет. Считать надо.

* * *

В Воронеж из Рыбалей на одном струге и плотах прибыли семьи гребцов, что теперь в Таврии. К их приезду готовились, построили несколько больших изб. Разместили в тесноте, но никто на улице не остался. Хотя сейчас можно и на улице — лето, тепло. Пока не пришел за людьми «Гефест», Федор нанял на подсобные работы тех, кого можно к делу приспособить. Бабы и подростки лес валить и бревна катать не смогут, но ворошить и сгребать сено, месить ногами глину на кирпичи смогут. Много нашлось им дел, и за серебро все горазды были работать.

Проблема была в отсутствии мелкой монеты, серебряная лира — крупная монета, а для Рязанского княжества — очень крупная. Тут некоторые в закупах были за сумму, равную пяти лирам, но чаще долг был около десяти. С резаной Федору иметь дело не хотелось, это надо каждую монетку взвешивать, так что он ввел в обращение бумажно-пластиковые сольдо. Сразу сказал новеньким, что это только для удобства, и эти деньги всегда можно обменять на серебро. Тем более, считать удобно — одно сольдо равно одной деньге. Обещал, что при отъезде все обменяет на лиры.

Народ недоверчиво согласился, солдаты и греки поддержали Федора, рассказали, что в Таврии эти монеты лучше серебра. Потому как там при обмене удерживают двадцатую часть, а все налоги и пошлины надо платить бумажными. Пусть пользуются моментом, тут консул Федор обменивает один к одному.

Так что жизнь в Воронеже закипела — к основному строительству прибавились и другие работы. Коней пасут, сено для них заготавливают. Пошел, пока небольшой, поток кирпичей, печник начал класть печи. Даже белье на реке стали стирать. Воронеж стал походить на настоящую деревню, в хорошем смысле. А то башня и хутор.

«Гефест» уже на подходе, каждую ночь приходят радиограммы. А люди не поймут — правда это, сказки, или бесовщина какая. Ночью приходит (!) «грамма», это как письмо, но гонцов никаких нет при этом, сама приходит. А в «грамме» той про железный (!) корабль, который идет против течения реки без паруса и весел. И везет тысячи пудов всяких диковин. Точно бесовщина, тем более — будет черный дым. А солдаты над ними потешаются — «Вот же, локомобиль, тоже сам пилит, и дым черный — никакой бесовщины». Мужики посмотрят — а, сказки это все, то пилит, а там «грамма» по ночам сама ходит. Не хотят верить.

Черный дым парохода заметили издалека. Весь Воронеж собрался у причала. Одни чтобы увидеть небывальщину, другие — увидеть знакомый экипаж корабля, узнать про груз, что прислал Командор. Коричневый корабль с шумом и дымом приблизился, сбавил ход и стал потихоньку пришвартовываться. Натянулись причальные концы, железный борт прижал пеньковые кранцы к бревнам причала, массивный причал зашевелился и заскрипел.

Солдаты закричали «Ура!», Федор обнялся с капитаном, и почти вся команда сошла на берег. Среди матросов оказалось несколько тех самых бывших гребцов, чьи семьи переселяются в Адлер. Тут настроение уже всех новичков поменялось. Так что на этой небывальщине приехали их же мужья и отцы, и это никакая не бесовщина. Усадили прибывших за стол, радостно начали трапезничать. Но потихоньку сходили на причал, пощупали корабль. И вправду — железный! Целиком!

Моряки едят, а все на них смотрят, и даже затихли. Нельзя к людям с делами, пока они едят, но всех мучает вопрос — «что привезли?» Заказ в Адлер всем Воронежем сочиняли, теперь изнывают от любопытства. Капитан понял настроение присутствующих и быстренько доел свою порцию. Из плоской кожаной сумки — «портфель» называется — достал список, прокашлялся и начал читать.

— Соли — триста пудов, картофеля — триста пудов, пшеницы — сто пудов. Сталь полосовая — сто пудов, железо кровельное…

Люди сидели с блаженными улыбками и слушали слова капитана как музыку. Список был длинный, Командор прислал хоть понемногу, но почти все что заказывали. Только ткани более десятка видов и расцветок, готовые рубахи и штаны, сапоги. Комплекты военной формы для солдат, а то у многих износилась.

Федор сначала тоже довольно улыбался, но, по мере озвучивания списка, озадачился. Он приготовил амбар под государственную лавку, но только для соли, картошки и пшеницы, нужен еще один амбар, и больше этого. А торговать?! У Федора началась тихая паника. Планировали, что он будет открывать лавку на один час в день, и сам немного торговать. Но с таким ассортиментом товаров, и резко выросшим населениям Воронежа одним часом в день не отделаешься. А кроме него торговать некому.

Капитан закончил читать, и гомон усилился — бывалые объясняли новичкам незнакомые слова и понятия. Капитан строго кашлянул и люди притихли.

— Командор еще человека прислал — вот, в чине младшего писаря, в помощь консулу. Учет будет вести, товары продавать.

Встал паренек в синем мундире как у Федора, только шевроны на рукаве другие. Все громко зашушукалась, обсуждая. Федор счастливо улыбнулся и расслабился — «Сегодня вдвойне удачный день!»

Перетаскивать товары с парохода в амбар захотели многие, особенно новичкам хотелось потрогать диковинки. Плотники, тем временем, быстро построили еще один амбар, куда стали таскать соль, зерно и картошку. С зерном получается неправильно — возим и в Воронеж и в Адлер. В Туле и окрестностях не нашли пшеницы на продажу, мало ее вырастили. Сказали, что есть в Рязани, но везти по Оке и через волок — долго и дорого. А греки и большинство солдат привыкли к пшеничному хлебу, так что Командор прислал немного пшеницы. «Аж из Египта пшеница! У мамлюков купили!» — шепотом рассказывали друг другу мужики и качали головами — опять сказки, а где этот Египет с мамлюками — даль несусветная, за тремя морями.

С зерном тоже случай был. Когда в Воронеж прибыли первые закупы из Рыбалей, они изучили быт Воронежа, и вынесли вердикт: «Пропащая эта крепостица — мука скоро кончится, будем зерно грызть, мельницы нет поблизости.» Федор аж обиделся — дал команду механикам ставить на локомобиль насадку-мельницу, тем более, мука и действительно кончалась.

Эта насадка была уже нового типа, с виброситами. Точнее, на выходе мельницы был просто добавлен сетчатый лоток, с двумя участками отверстий разного размера. А паровую машину локомобиля трясет довольно сильно, так что дополнительного источника вибрации для сита не понадобилось. Надо только регулировать наклон сетчатого лотка, чтобы фракции муки хорошо разделялись. На выходе три патрубка — к ним цепляют три мешка. Разделение на фракции не очень четкое, но в первый мешок идет довольно чистая мука мелкого помола. В последнем мешке отруби, а в среднем смесь крупной муки и мелких отрубей — тоже в хлеб идет.

Сама мельница довольно компактная, но производительная — жернова чугунные, обороты высокие. Только успевай сверху зерно засыпать, да новые мешки для муки и отрубей подставлять. Мужики опять подумали что их дурят — небольшая железка, а муку выдает мешками. Ну и заставили их таскать эти мешки. Как раз рожь от Епифана привезли. Муки намололи много, почти все зерно ушло, даже в Адлер посылать нечего. Ну Епифан обещал еще зерна из Тулы привезти.