В этот момент прилетел снаряд трехдюймовки, и попал в край скопления войск. Убило меньше десятка воинов, еще более десятка ранило. Но страшный взрыв и грохот произвел сумятицу на фланге, и вся масса войска всколыхнула в другую сторону.

Пройдя по дуге, полутысяча вернулась к войску, потеряв два десятка убитыми и около сотни было ранено. Тысяцкий поскакал докладывать карачи-бею. Тут еще прилетел снаряд с катера убив несколько воинов. Эминеку пришлось на ходу наводить порядок в войске, посылая гонцов к тысяцким, и думать — что делать дальше.

Многотысячная масса татар стала двигаться упорядоченно. Войско сначала отступило на юго-запад, и, обходя по большой дуге зеленые коробочки, ушло в другой проход через перекоп. Западнее, но все еще достаточно далеко от Порт-Перекопа.

Броневики пытались догнать, стреляли из винтовок, но скорости были слишком неравные. Для пушки на катере было слишком далеко, а трёхдюймовка не стреляла, боясь попасть по своим. Ушел Эминек.

Об этом я уже узнал через несколько минут. Что же делать? Может перехватить их на переправе? Эминек планирует переправиться через Днепр в районе будущей Каховки. Можно успеть, скоро темнеет, он встанет на ночлег.

Просчитал — не успеваем. Да и что сделает один пароход с двумя пушечками! Татары могут даже не обращать внимание и переправляться все разом, потеряют сотню-другую и все. А если они будут переправляться в другом месте? А если вообще не станет переправляться? Хотя доносят, что Эминек хотел пройтись по Правобережью, там деревень гораздо больше.

Полночи спорили с Акимом и другими командирами: что мы сделали не так, и что надо делать? Почему мы посчитали, что татары будут атаковать броневики и убиваться об них? Мы тогда много обсуждали и просчитывали как броневики будут отстреливаться, что огневой мощи одного броневика совсем мало, а на всех — шестнадцать винтовок, тоже маловато. Еще загрузили кучу патронов туда, чтобы солдаты смогли долго отстреливаться. А получилось как с линией Мажино — которую германцы просто обошли.

* * *

Так что прохождению войск мы помешать пока не можем. Вот если пойдут со скотом или другим обозом, то тут мы можем здорово помешать.

Утром уже грузился на пароход, как прибежал посыльный — на севере появилось войско! Забежал на башню, отобрал подзорную трубу у наблюдателя, хотя уже и так видно — большое конное войско. Через несколько минут прояснилось — Эминек вернулся. Что ему надо?

Войско встало довольно далеко. Не спеша прискакал гонец, с письмом от Эминека. Ну-ка, что он хочет? Письмо на латыни. Спрашивает, плата за проход перешейка составляет сотую часть, как и раньше? Что за фигня? Он же уже прошел!

Стоп! Так, еще раз внимательно — они собираются проходить с оплатой. Они прошли, но вернулись. Ночь прошла. Ночью решили вернуться. Ширинские мурзы были против похода! И Эминек авторитарно всех двинул за полоном. Одним из аргументов против похода — беззащитность «гражданской» части рода Ширинов. Кроме того, испытав некоторые потери от моих «пограничных» войск, поняли, что скот или полон тут без потерь не провести — выгодней заплатить сотую часть. И еще они узнали, что приближаются ногаи. А по той толпе сложно узнать — тысяча там воинов, или три тысячи.

И что теперь, пусть идут, разоряют Литву, которая тоже считает себя Русью? Приведут тысячи пленников, убив гораздо больше. Продадут в рабство османам. Нельзя так!

Но они не поймут — как это нельзя? Это же бизнес, рабы за серебро. А вот высокие пошлины — поймут. «Только бизнес — ничего личного!» А ведь это удобный момент, чтобы выдавить род Ширинов из Крыма. Теперь, когда появился «беспредельщик» Менгли Гирей, многие захотят уйти с полуострова, надо только подтолкнуть.

Начну с пошлин. Целая тарифная сетка получается: выход скота из Крыма — сотая часть, это уже применялось. Проход скота в Крым — двадцатая часть, пять процентов. Вот вам! А на рабов — запретительные пошлины. Половина! Без разницы — туда или сюда проходят. По моим данным в Крыму сейчас почти нет рабов — распродали, вот и собрались за новыми. Написал про тарифы Эминеку.

Что-то ответа долго нет, но и войско не уходит. Наверняка, жаркие споры идут. Ведь их семьи остались здесь, по сути, в заложниках, хоть и не все. Часть на севере пасет скот. Опрометчиво Эминек пошел в этот набег.

И вот письмо. «Татарский род Ширины в Кырым-Юрт не входят. Потому платить пошлину не должны!» Не понимают. Пишу ответ: «Если живете на этой земле — платите пошлину».

Так мы переписывались с Эминеком почти до вечера, скорость обмена информацией ограничивала скорость всадника. Пришли к такой договоренности — они возвращаются за своими семьями и уходят всем родом из Крыма. Пошлину не платят, так как уже считают себя не местными жителями. Да я бы им сам доплатил, чтобы ушли! Но нельзя, а то так и будут ходить и клянчить деньги.

Род Ширинов проходил перешеек в течении двух недель, несколькими большими группами. Многочисленные повозки везли разобранные юрты — деревянные части, мотки кошмы. Как у кочевников удобно — разобрал дом, загрузил в телегу, и поехал к новому месту жительства. Еще много ехало кибиток, это уже дом на колесах, можно сказать.

Тут еще ногаи подошли. Встали севернее Порт-Перекопа. И хоть их меньше Ширинов раз в пять, с пушками за спиной ведут себя уверенно. К татарам не лезут, но и не боятся.

Но Ширины уходят недалеко, хотят поселиться в причерноморских степях, от устья Днепра до устья Днестра. А ведь это место должна будет занять Едисанская Орда в восемнадцатом веке. Получается, что на триста лет раньше, и Ширинская Орда. Вот такого беспокойного соседа подселил молдавскому Стефану Великому. Уже написал ему письмо с предупреждением об опасности, о своей роли, в создании этой ситуации, скромно промолчал.

* * *

Купцы в Мавролако спрашивают: будет ли работать Банк Сан-Андреас на Родосе? Тут такое дело — когда имеешь дело с большими объемами товара и денег, вес наличного серебра становится весомой проблемой, буквально. Тысяча лир — тринадцать килограмм. А купцы тут ворочают не одной тысячей. Золото частично решает проблему, но на черноморском побережье люди неохотно берут золотые дукаты и флорины, привыкли к серебру, да и стоимость монет большая. Поэтому золотые монеты хорошо двигаются с востока на запад, а с запада на восток их везти не очень выгодно.

А вот если обеспечить обмен бумажных лир на серебро на Родосе, то было бы очень удобно. Самая крупная бумажная купюра — десять лир, экономия по весу очень большая. Это позволяет держать большую сумму на себе, не доверяя сундукам, в море это важно.

Неплохая идея, на одном только сборе при обмене, пять процентов, очень хорошо заработаю — суммы большие. Надо на Родосе купить хороший дом внутри крепости, под здание отделения банка. Сотрудников возьму из Мавролакского отделения, тут много работает и молодых, и старых, еще из Банка Святого Георгия.

Назначил директора для нового отделения, отправил его и еще нескольких сотрудников на шхуне со всем необходимым и грузом серебра. Сварили два больших стальных сейфа с приличными замками. Один мастер уже делает потихоньку замки по моим эскизам. Послу на Родос сообщил, чтобы занялся поиском подходящего дома, с крепким винным погребом, там будет хранилище.

И вдруг в мозгу щелкнуло. Сообщил радиотелеграфом. Телеграф. Почта. Банк. Это же… нет, не революция, это «Вестерн Юнион»! Перевод денег телеграфом! Вот этот сервис купцам точно понадобится. Тут у купцов не только большие объемы торговли, но и специализация. Многие уже не возят все подряд, а занимаются узкой номенклатурой товаров. А это значит, что поставки идут в одном направлении, а деньги идут в противоположном. На обратный путь берут уже любой товар, хоть с минимальной прибылью. Теперь же, с этой возможностью перевода денег, отсутствует необходимость перемещаться самим купцам, если у них «на той стороне» есть партнер или приказчик.