Утром, после завтрака, одни пошли за лошадьми, другие за высохшими вещами на лодке, щиты еще вчера сняли, с ними не удобно. Лошадей привели, стали заводить по сходням на борт. По два человека берут под уздцы и быстро на платформу. Нормально всех завели, привязали, вроде не особо тесно. Правда, левый берег реки пологий, лошади шли по мелководью, натащили грязи на мостик и на мой струг соответственно. Надо на высокий берег выводить по возможности. Судно осело, но не критично, запас еще есть.

Лодка вторым рейсом привезла остатки вещей. Длина лодки больше трех метров, четверо приподняли веревками и поставили поперек между стругами, позади настила. Помыли струг от принесенной грязи, сходни прямо в реке помыли и затащили на настил. Наконец-то все и вся погрузились и отчалили.

По реке Воронеж не гребли, только рулили и отталкивались веслами от берегов. Хорошо, он сильно не петляет, идет пологой дугой. Часа через два вышли на «большую» воду — Дон, он здесь метров сто шириной. Катамаран попытался закрутится, тут какая-то турбулентность при слиянии рек, мы налегли на весла и вышли на стрежень Дона. Погребли часок для тренировки, разгонялись до семи-восьми километров в час относительно берега. Потом Дон петлять начал, сушим весла, только подруливаем. В обед на ходу съели холодную кашу с мясом, сказали что конины осталось на один раз. Вспомнил я про рыбу, достал крючок не самый большой, кусок лески, поплавок из куска дерева, насадил кусочек вяленого мяса и закинул снасть. Леску привязал, все, конечно, наблюдают за моими действиями. Минут через десять как дернет, леска из рук вырвалась, хорошо что привязана. Но я и не сильно держал, а то бы порезался. Как вытягивать, леска руки режет. Мужик стали помогать, показалась рыбина у поверхности, веслом ей дали и вытащили. Здоровая такая щука, около метра. Ну может это по моим меркам здоровая, так как никто энтузиазма не проявил, удивлялись методу лова, тут все сетями ловят. Ну и щука — рыба не вкусная, с голодухи только едят. Но оставили, на двадцать пять человек много надо.

Федя и Ивашка смотрят на меня просительно, отдал им снасть и сделал еще одну, чтоб не подрались. Удилища нужны, вечером причалим — нарубим. К вечеру наловили еще и судаков и лещей и щук. Пристали к правому берегу, развернувшись. Вывели коней, стреножили, оставили пастись. Уху сварили из лещей и судаков, щук в глине запекли. Мясо завтра доедим — хоть какое-то разнообразие. Поужинали, выставили караул, легли спать. Утром доели уху, сварили каши, чтобы на обед с щуками поесть. Загнали коней и отчалили. Через полчаса увидели несколько конных татар, они ехали на север по правому берегу, возможно, к месту нашей стоянки, наверное, ночью костер увидели. Они нас тоже увидели, остановились, но мы взяли левее, и нас разделяло метров сто реки. Они стрелять не стали, смотрели, пытаясь понять, что это движется по реке. Сопровождали нас полчаса, потом ушли от реки. Да, опасно так ночевать, места пошли открытые, отдельные рощи только, костер на реке ночью видно далеко, а мы в темноте толком никого не видим.

Я подумал, ночи сейчас лунные, можно ночью идти, скорость у нас маленькая, берега видно, плавающие коряги идут с той же скоростью что и мы. Причаливать будем днем часа на три-четыре, чтобы кони попаслись. Зато нам все видно вокруг, и наш костер не будет маяком в ночи. А если какие непонятки ночью, можно встать на якорь в любом месте, Дон сейчас мелкий. Объяснил это Еремею, разбил людей на три вахты. Одной вахте сказал что бы после обеда поспали, ночью будут дежурить. Пришлось остановить моих рыбаков, натаскали кучу рыбы, и это еще щук отпускали. А нам вечером надо конину доедать, а то испортится.

Часов в пять стали на стоянку. Коням срочно пастись, мы наварили ухи, каши с мясом и запекали рыбу в глине. После восьми отчалили и сменились вахты, я сказал ночной вахте, чтоб меня разбудили, как начнет светать. Разбудил в начале пятого, объявил пересменку, новой вахте сказал умыться, посмотрел, как они справляются, и лег спать. Проснулся уже около семи. Ну вроде так лучше получается, и безопасней, и идем быстрее. Рыбаки начали рыбачить, рыбный пост у нас какой-то начался, мясо кончилось. Периодически приказал грести, полчаса гребут — час отдыхают. Сказал — для тренировки, но это чтобы не бездельничали.

В течение дня два раза видели всадников на правом берегу, на левом никого. Пациенты мои уже все лучше и лучше, все швы снял, антибиотики отменил, бинтую только ногу Еремея. Он уже может стоять недолго, опершись на борт, или сидеть боком на краю палубы. К вечеру пристали к левому берегу, нашли удобное место. Кони чуть ли не сами побежали пастись, видимо вчера не доели. Надо им сегодня по горсти овса дать. Девки опять варят, запекают, но уже без мяса. Поели, отчалили по расписанию. Опять вахты, вроде уже все вошли в ритм. Днем опять все то же самое.

До обеда должны пройти устье реки Богучарка, она на карте обозначена, показываю Еремею, учу его ориентироваться, компас показываю, объясняю, и все устье высматриваю. Вдруг вижу, какое-то движение на берегу, люди, но не только татары. Смотрел, смотрел — понял — татары полон ведут, и через реку Богучарка пытаются перебраться. Татар много — больше двух десятков, полона немного поменьше. А я же могу попытаться отбить на своем «броненосце»! Причем безопасно для своих.

— Тревога, спускайте лодку! Туда четыре щита с завязками и пятый простой. Со мной Аким, Ивашка, Савва. Остальные на весла, гребем туда, пятьдесят саженей от берега, пятьдесят выше устья. Мы грузимся в лодку.

Так, патроны — по десятку свинцовых Акиму и Ивашке, мне два десятка — свинцовые и «медные». Нацепить защиту по полной программе.

— Игнат! Стойте в этом месте, если будем махать руками, гребите к нам, причаливайте обязательно выше устья, если не машем, а отходим на лодке, идите влево и вниз, нам на перехват.

Все, в лодку и пошли. Привязали щиты на место, на правый борт. Подходим, татары смотрят на нас, часть на том берегу Богучарки, часть на этом, полон весь на этом, руки связаны, на земле сидят. Осталось метров сорок, один татарин крикнул, и по нам полетели стрелы, застучали по щитам но не пробивают.

— Аким, подруливай, так чтоб мы боком стояли и не дергай, стрелять будем. Савва, пока не стреляй, не высовывайся. Иван, стреляй по татарам! Через верхнюю щель, она узкая! Не спеша, целься.

Сам тоже прицелился и стрельнул — попал. Еще и еще. Ближние татары, по которым мы стреляли, стали разбегаться — наверх и в лес, лес тут близко. Кто верхом, кто пешком. А мы им в спину! Но несколько скрылось в лесу. На этом берегу татар не осталось.

Стрела воткнулась прямо у моего левого бедра. Я ближе всех к носу сижу.

— Аким! Доворачивай на дальних!

Стали по дальним стрелять, они не стали дожидаться больших потерь и стремительно в лес засобирались. Вот последний скрылся в лесу.

— Все целы? Никто не ранен?

— Нее, живые.

— А у меня патроны кончились! — это Ивашка.

— Аким, дай ему пяток.

Смотрю, пленники на земле залегли, правильно. Пока Аким возился, нас сносить стало.

— Аким греби туда! Ивашка маши Игнату.

Подплыли, спрыгнул на берег, кричу — Мы вас освободили! Сейчас струг подойдет, быстро туда, а то татары могут вернуться! Аким, поднимись наверх, увидишь татар — сразу стреляй из пистолета, мы услышим, сам осторожней. Савва, пройдись, добей татар, там наверху еще есть.

Оглядел пленников — семнадцать человек, в основном, дети и подростки. Ножом разрезаю веревки. Савва оружие собрал, в кучу сложил, начал сапоги стаскивать. В полоне несколько взрослых парней — говорю им:

— Помогите татар ободрать — они с готовностью кинулись помогать Савве.

Тут уже катамаран подходит, несколько воев спрыгнули оружие таскают.

— Детям помогите, быстрее, вдруг татары!

Оглянулся на нашу лодку, ого! Густо утыкана стрелами, с полсотни наверное.

Глянул на Акима — тот уже пистолет вытащил и в лес всматривается. Уже все погрузились — только татар еще раздевают. Говорю Ивашке: