Османы лагерем становятся — вечереет, сегодня никуда не пойдут, атаковать будут завтра. До Инкермана хода — несколько часов, надо готовить оборону крепости. Но ждать в крепости — опасно, могут задавить количеством, да еще вдруг на Чернореченск повернут. Надо им продемонстрировать силу нашего оружия, нанести заметный урон в пути, чтобы у них было время подумать. Будем отстреливаться и отступать. Они не догонят — конницы у них нет.

В районе Бельбека слишком ровно — укрыться негде, а вот чуть южнее, где сама речка Бельбек, можно устроить временную оборону. Ну и дальше уже холмы пойдут, найдем где засады устроить. Написал письмо Акиму, он сейчас в Чернореченске — послал курьера.

Ночевать встали в Севастопольской бухте, послал две шхуны наблюдать и терроризировать осман. Османы разбили лагерь близко к воде, около своих галер, воины в лагере, на галерах рабы и немного охраны. Пока не стемнело, заметили расположение скоплений войск относительно костров. Подождали пока хорошо уснут, подошли поближе и закидали лагерь тремя десятками зажигательных мин.

Часа два лагерь осман переезжал подальше от воды, по кострам определили что километра на полтора. Спокойной ночи!

Османы выступили гораздо позже рассвета, мы уже заждались. Идут километрах в двух от берега — боятся. Но там холм, северней речки, и где они выйдут к реке — понятно. Два отделения с карабинами заняло позицию перед речкой, после речки — два миномета на закрытых позициях.

Османы приближаются, много их. Специалисты оценили в тысяч восемь, не меньше. Несколько тысяч осталось около галер. Вот так, два миномета и два отделения против восьми тысяч. Расстояния отмерили заранее, флажки расставили. С пятисот начнут минометы, карабины на триста имеют хорошую энергию пули, важно знать расстояние и сделать нужную поправку, чтобы попасть. Но по такой толпе не промахнешся.

Минометы начали. Стреляют не в одну точку, а рассеивают по всему войску, чтобы все почувствовали. Кажется, что слышно крики обожженных людей даже здесь. Там даже дым идет, страшно представить что там горит — сухой травы в степи почти нет — весна. Ушла сотня мин, видно пламя, не то что дым. А османы врагов не видят. Первые ряды встали в замешательстве, заднии напирают, от огня разбегаются — в передней части войска — хаос. Мы вас отучим плотным строем ходить!

Минометчики отстрелялись, грузят минометы во вьюки лошадям, уходят на следующие позиции. Османы преодолели очаги огня, выстроились и продолжили. И тут подключились карабины. Сержант скомандовал — «цельтесь по головам, перелеты не страшны, в кого-нибудь да попадет».

Стреляют не спеша, у каждого свой сектор. Стреляют лежа, с упора, точность максимальная, хотя по такой толпе можно стрелять почти не целясь. Эх, сюда бы пару пулеметов под винтовочный патрон — ПК или хотя бы ДП. Да хоть «Максимы» — и поливать с тысячи метров — тут бы все османы легли. «Максим» даже лучше — у него водяное охлаждение. Хотя лента матерчатая — отказы часты. Тогда надо ПК с водяным охлаждением, или «Печенег» — с инжекторным воздушным. Так, стоп, это я уже техническое задание составляю — потом. Но про пулемет под мощный патрон надо думать.

А сержант поправки на дальность объявляет — «двести метров», «сто пятьдесят» — стрелки прицелы корректируют. На сотне метрах темп стрельбы увеличили — попадать и пробивать легче, да и вдруг османы побегут на нас. Закончили боекомплект — восемьдесят патронов — и отползли за деревья и бегом на следующую позицию — точнее — через одну, на следующей уже другие два отделения.

Османы остановились — врага не видно — стреляли лежа, форма зеленая. А в передних рядах сотни убитых. Боекомплект двух отделений — 1120 патронов, почти каждая пуля нашла свою цель — это около полутысячи убитых и раненых. Несколько первых шеренг выбиты полностью, перелеты попадали в другие шеренги тоже. При таком построении и стрельбе попадания идут в основном в голову, а у простых воинов шлемы кожаные. Так что раненых мало — кругом убитые.

Войско шло, переступая через своих убитых и раненых, а врага все не было видно, только слышно. Еще были слышны крики раненых и обожженных. А так же шепот живых — «Шайтан!»

Вдруг сообщение — татары идут. Как идут? Они же уже здесь! Нет, говорят, большое войско идет. Кто? Гирей или Ширины? Доходили слухи, что Ширины собрали пять тысяч войска, но за кого будут воевать — неизвестно. Слухи. Разведка нужна! Где я и где разведка, как все плохо.

Я поднялся на холм, смотрю — с северо-востока надвигается туча пыли, а перед ней темная туча войска. Ого! Сколько же их тут! Кажется, что их больше чем османов, но мне сказали, что их четыре или пять тысяч. Это конница, поэтому кажется, что их так много. «Войско Гирея!» — доложили. Бунчуки его узнали, гвардия его заметная, и он сам здесь, наверное. Уфф! Обрадовался как родному!

Вот так и встали треугольником — передо мной османы, справа татары. Хотя, это я себе льщу — османов восемь тысяч, татар пять тысяч, нас около сотни. Что-то я оторвался от реальности — и те и другие по отдельности легко могут меня снести, если навалятся. Ну потеряют тысячу или две, но сомнут. Так что на суше я не боец, да и на море еле-еле осман завернули. Опять почувствовал себя маленьким и слабым, как тогда, когда встретил первый генуэзский корабль.

Османы встали, кажется, дальше не пойдут. Татары осторожно сунулись, не все, пустили вперед группу, явно не гвардию. Османы тут же из луков и пушек ударили, татары назад, есть потери у татар.

* * *

Командовал войском Мехмед Хамза, терсане агасы — помощник командующего флотом. Он шел с охраной в стороне от войска и страдал от того, что приходиться идти пешком. Плоты с лошадьми захватили латиняне, а мавну сожгли. Варвары.

Вообще, вся эта война пошла неправильно — он только начал перевозить войска, ни на кого не напал — а генуэзцы напали первыми. Сожгли около трети галер — это ужасно! Мы почти добрались до первой крепости — Каламиты, но так и не встретили флота Гедик Ахмед-паши, хотя по срокам должны были встретиться давно. Потом огненные мортиры латинян стали стрелять на большое расстояние, и Мехмед понял, что галерам дальше не пройти и он решил захватить ближайшую крепость с суши.

Татарам дали отпор — куда этому сброду против доблестных воинов султана. Жалко, что не удалось захватить ни одной лошади, даже такой мелкой — татарской. Да он согласен ехать на ишаке, но не идти пешком! Но ишаков нет, есть только ишаки — его подчиненные, но они под седлом не ходят. Но ничего, дойдем до крепости — захватим. Войск у латинян очень мало, так что на суши у меня нет достойных противников.

Вдруг в первых рядах что-то стало происходить, послышались крики раненых — пошел дым. Послал гонца — выяснить. Прибежал командир тысячи — сказал что их обстреливают из мортир — там кругом огонь — много обожженных. Откуда стреляют — неизвестно, мортир не видно.

Вот ишаки! В них стреляют мортиры, а они их не видят! За что Аллах послал мне таких глупцов! Тысячник убежал наводить порядок. Скоро двинулись вперед, тех обожженных, кто громко кричал — добили, чтобы не оскверняли слух.

Вдруг впереди послышались выстрелы похожие на пушечные — только звонкие, зато очень частые. Аркебузы!? Опять крики раненых — я послал гонца с приказом идти вперед, не останавливаться. Но скоро остановились опять, выстрелы стихли тоже. Что-там? Без коня и видно плохо.

Прибежал командир второй тысячи — говорит что первая тысяча убита почти вся, и командир тоже. Есть убитые во второй тысячи. Но врагов так и не видно. Чуть не убил его в гневе! За что мне такое наказание!

Выстрелы прекратились. Приказал идти вперед — крепость рядом. Через короткое время — опять — огненные невидимые мортиры, невидимый враг. Передняя тысяча побежала назад. Трусы! Еле остановили — убили несколько трусов. Сказали, что убито еще несколько сотен воинов. Ну что у меня за люди! Ничего поручить нельзя! Как это, в них стреляют, а они не видят! Слепцы! Все надо самому делать! Пойду, посмотрю что там происходит, с земли ничего не видно.