Теперь дам задание писарям составить план города со списком домов и их использованием. Большая работа предстоит — в Каффе около восьми тысяч домов. Наверное лачуги рыбаков и другой бедноты можно не учитывать, много с них не возьмешь, да и социальная справедливость туда же. Так что тысячи три домов будет в списке.
Еще пришло известие что в Феодоро умер князь Исаак, новым князем стал его сын Ираклий. Теперь надо не пропустить прибытие его племянника Александра с наемниками, усилить конное патрулирование в Чернореченске.
А писари заняты преподаванием русского языка — часа два в день в большом зале собираются желающие, в основном кандидаты в солдаты, учат стихи для начала, вырабатывают произношение. Собрал я писарей с Ефимом во главе и Еремея, поставил задачу составить реестр недвижимости Каффы, пока без упоминания налоговой реформы. Заодно введем номера домов, а то названия большинства улиц есть, а номеров нет. Но номера официально будет вводить гарнизонный наряд — «полиция», в целях облегчения почтовой и курьерской службы.
Вообще-то, полиция тут есть давно, городская стража так и называется по-греческий — «полизиа». Правда функций у них маловато — ночных разбойников ловят, да мелкие бунты подавляют. Быстро их сменить на своих не могу, нет у моих опыта полицейской работы, поэтому начал совмещать патрули — местные плюс мои. Местные это восприняли с энтузиазмом, потому как мои в патруль ходят с револьверами, а это ого-го какая мощь по сравнению с копьями, а карабин в городе излишен. Так что гарнизон я разделил на две части, в полицейские перевел часть солдат, имеющих к этому склонность. Форма пока одинаковая, надо будет потом придумать полицейскую. Синюю делать не буду, индиго очень дорогой, надо думать. А сейчас я привез пополнение «солдатской» части гарнизона, отделения формируем уже по формуле «два карабинера и пять пикинеров».
Тут еще дефицит револьверов назревает, потому как брака при изготовлении винтовочных стволов почти не стало, револьверные делать не из чего. Придётся револьверы заказывать специально.
Через пару дней вспомнил про швейный цех, зашел, смотрю — работают, шьют. Даже есть почти готовые гимнастерки. Фрося ходит по цеху — командует. Бабы меня заметили, задергались — кто вставать, кто кланяться, а кто в ноги бросаться. Фрося на них прикрикнула — все сели дальше шить. Я же сам ввел такое правило — если на производстве, то хоть дож заходит, хоть король — продолжать работать. А то страшно представить, если начнут кланяться, скажем, в литейном цехе.
Бабы немного успокоились, работают, стали посматривать то на меня то на Фросю. Вот в чем причина авторитета Фроси! Если бы был значок «Любовница Дожа» она бы его носила. Причем значок размером с блюдце. Хотя в местной культуре и понятия нет такого — любовница, скорее — наложница. Но Фрося и на такое согласна, как мне кажется.
А форму уже шьем не индивидуальную, а по типовым размерам, которые обозначаются латинскими (как ни странно) буквами — S, M, L. Здесь это довольно просто, потому как толстяков среди солдат нет совершенно, как нет и очень худых — таких не берем, пока массу не наберут. Так что размер у нас — это функция от роста. Сапоги, мастерская Айваза, шьет тоже по размерам, сантиметровым — 26, 27 и тд.
Обсудили секретно с Еремеем и Ефимом проект налоговой реформы, моделируем нагрузку на купцов, ремесленников и простых граждан. Как не хватает хоть какого компьютера! Мне сейчас Ексель бы! Но смартфон на это жалко, он и так еле живой.
Получается, что на купцов и ремесленников налоговая нагрузка немного снижается, а на большинство жителей немного увеличивается. При этом на большую группу жителей впервые начисляется небольшой но стабильный налог. Таможенные портовые пошлины придется сохранить, они составляют заметную часть поступлений бюджета, думаем как их контролировать. При этом полностью отменяем внутренние пошлины, при перевозках из города в город. Для рынка делаем вменённый налог на торговое место или лавку. Ну а запрет на торговлю вне рынка или лавки давно придумали и без меня.
Нашел ученика ювелира, который в мастера не может выйти по бедности. Нанял его, заберу в Чернореченск, будет игольчатую печатную машинку делать.
Пять дней провел в Каффе, хочется в Чернореченск, и домом его считаю уже, и производство мне милее дворца и рынка. Фрося поехала за мной молчком, хватило ума сообразить, что какая же она «полюбовница», если я уехал, а она останется. Осталась вторая швея из Чернореченска, думаю справится.
Пока меня не было, на заводе уже успели отлить кучу всего, теперь обрабатывают и собирают. Коленвал на первый паровик уже поставили, гоняют вовсю. Вот только нужен туда еще центробежный регулятор — нагрузка от станков непостоянная, стоит машинист и крутит кран на паропроводе туда-сюда. А вот на пароходе можно обойтись без регулятора оборотов, хотя с ним удобнее.
Кстати, пора начинать обучать машинистов, чувствую, будет у нас много паровиков, и к каждой машине нужен машинист. В учебке двух парней из новеньких забраковали — хромают сильно, попробуем их на машинистов готовить. Учить будем параллельно — практика на заводе, теория в школе. И два — это мало, придется из резерва хлебопашцев посмотреть — может у кого склонность есть к такому делу.
Вертикальный двухцилиндровый собираем почти по чертежам — станину делаем не чугунную литую, а стальную сварную. Оно проще, легче и надежней, в чём-то мы уже обогнали технологии девятнадцатого века. Только вот сваренную станину перед чистовой обработкой я сказал отжечь, чтобы снять внутренние напряжения от сварки, а то поведет. Для опор коленвала точность нужна приличная.
Неожиданно наступил новый год, даже не успел подготовиться, отпраздновал как-то мимоходом, дел много на заводе. Некогда особо праздновать. Хотя год наступил переломный — 1475. Сможем победить османов — будет у нас своя страна — Таврия. Иначе придется уходить на Дон.
Вливание людей привело еще к одному эффекту — от рутинной работы освободились наиболее грамотные и творческие мастера — те самые четверо. Теперь я могу поручать сложные технические задачи не только Прохору, но и любому из этих четверых. Конечно, инженерная подготовка у них не очень, но я могу просто нарисовать эскиз проекта, а дальше уж точно выполнят, на это уже грамотности хватает.
Вот еще — инструментальщик нащупал правильный профиль пушечного сверла, и скорость изготовления винтовочных стволов выросла почти в два раза, в основном, из-за того, что сверла менять надо гораздо реже, да и само сверление быстрее идет. Изготовление стволов перестало быть узким местом и очередной цели в триста карабинов мы достигнем в ближайшие дни. Но для обеспечения этих карабинов боеприпасами даже по нашей минимальной норме надо тридцать тысяч патронов! А я помню тот бой в Тане, когда один стрелок, интенсивно стреляя, сдержал атаку нескольких десятков всадников. И он расстрелял всю сотню патронов, и, если бы, не подключился второй стрелок, всадники могли бы прорваться. Так что сотня патронов на ствол — это минимум для мирного времени, потому как мы можем быстро переснаряжать стреляные гильзы. А в случае войны оперативно перезаряжать все не сможем — нужно больше патронов, хотя бы две сотни на ствол.
Самое сложное в патронах — гильза. Капсюль тоже трудоемкий — но материалов требует мало, счет идет на милиграммы. А вот шестьдесят тысяч гильз — это около трехсот килограммов латуни. Медь у меня есть, да и купить можно — она не подорожала, потому как продолжает поступать на рынок через Орду. Вроде как на средней Волги ее добывают в небольшом количестве, россыпи там пока еще есть небольшие. Ну и из центральной Азии везут. А вот цинка впритык — не всю руду еще переработали — но по расчетам должно хватить. А следующую партию свинцово-цинковой руды мне привезут не раньше мая — война точно начнется к тому времени. Так что придется воевать с тем что есть. Надо только отложить латуни на сто тысяч капсюлей, а то будет обидно иметь гильзы и не иметь капсюлей.
