Элль и я проходим дальше и Джош закрывает за нами дверь.

— Черт, а здесь мило.

Джош оглядывается и подходит к небольшому черному кожаному дивану. Он садится, вытягивает руки на спинке, а ноги в кедах закидывает на стеклянный журнальный столик. Всё выглядит так, будто он здесь дома. Не удивительно, что его творческой натуре нравиться это место. Обилие естественного света и стены в приглушенных мягких серых тонах напоминают пустой холст в ожидании своей картины. Может, нужно было захватить с собой пару ярких картин Джоша? Мне всегда нравились его работы и они определенно бы только украсили эту квартиру. Сейчас здесь, расположившись в ряд вдоль самой большой стены, висят черно-белые фотографии контуров Нью-Йорка. Кому нужны фотографии города, если вокруг его полно в реальном виде? У проживания на тридцатом этаже есть свои плюсы и одним из них является вид гордо возвышающейся на горизонте Статуи Свободы.

Напротив дивана, с другой стороны стеклянного журнального столика стоят два темно-серых кресла в клубном стиле. Видно, что над декором поработал хороший дизайнер, но я была бы более счастлива, если бы всё не выглядело так идеально. У этого места нежилой вид, но при мне так долго не будет. Когда мои вещи будут разбросаны здесь по всем доступным поверхностям — только вопрос времени.

— Дженни, ты посмотри на эту кухню! Пока будешь здесь, может, у тебя появится время и ты научишься готовить?

Иду на небольшую кухню, по виду напоминающую кухню на борту самолёта. Ничего, кроме гранитных столешниц и широкой раковины. Большие блестящие белые шкафы скрашивают пространство без окон, а двойной духовой шкаф на правой стороне кухни, вероятно, будет при мне простаивать вхолостую. Готовка — это не моё.

«Собираешься использовать мои умения повара?» — слышу слова Кайла у себя в голове, моя грудь сжимается и в памяти всплывают болезненные воспоминания, как мы занимались любовью на его кухонном столе. Закрываю на мгновение глаза, пережидаю очередной приступ тоски и напоминаю себе, что это — новое начало. Нельзя позволять подобным мыслям появляться снова и тосковать за ним ещё больше.

Последние пару недель я хорошенько поработала, чтобы перестать думать о прошлом. Я изо всех сил старалась быть чем-то занятой. Ко мне несколько раз приходила Элль помочь собрать вещи. Однажды она притащила с собой какой-то нелепый журнал с типичными статьями о расставании. Нелепо… но я прочла его четыре раза и теперь знаю, что нахожусь на третьей стадии — притворного безразличия.

Вчера пришел Джош и убедил меня, что просмотр фильма будет отличным отвлечением. Он выбрал романтическую комедию, но я не смогла смотреть на счастливую пару на экране. Ну почему он вместо не принес ужастик?

Понимаю, что ещё не справилась с нашим разрывом, но этот шаг сделан в правильном направлении. Когда я открываю глаза, то чувствую себя сильнее и увереннее. Переезд сюда сейчас то, что мне нужно.

— Сомневаюсь, что такое возможно, Элль, но всё может быть. Возможно, я вернусь в Бостон уже другим, лучшим человеком.

Для меня это начало новой жизни и я собираюсь выжать из него всё по максимуму. В этом городе я хочу попробовать что-нибудь новое и испытать, что только возможно. Я собираюсь схватить жизнь за яйца и оттрахать по полной. Берегись Нью-Йорк! Я, Дженни Мур, уже иду к тебе и пленных не беру.

Глава 6

КАЙЛ

Уже две недели я нахожусь в реабилитационном центре «Кармел». По слухам это лучшее место для быстрой реабилитации. Их специализация — помощь больным, перенесшим инсульт, и за короткое время моего здесь пребывания даже я заметил серьезное улучшение. Я могу снова двигать рукой. Пока у меня не получается делать всё, что хочется, но, по крайней мере, это уже начало.

— Что нового, Кайл? — Кенна врывается в мою комнату.

Я почесываю покрытый бородой подбородок.

— Боже, Кенна, со мной сейчас столько всего происходит. С чего бы начать?

Она пихает меня в здоровую руку.

— Не будь мудаком. Я просто проявляю вежливость. И мне плевать, что у тебя нового. Я все ещё злюсь на тебя и могу злиться до конца твоей жалкой жизни.

Сжимаю зубы, раздражаясь на Кенну и её беспрестанное желание наказывать меня за то, что я оттолкнул Дженни. Ну почему она не понимает, что это было самым бескорыстным, что можно было сделать?

— Если тебе так нравится, можешь быть стервой. Мне совершенно всё равно. Всё, что я сделал, это отпустил того, кого даже не помню. — Бросаю на неё украдкой взгляд. —Не понимаю, и почему я после этого плохой? Если ты пришла поругаться и сказать, какой я болван, могла бы и не утруждаться. Мне хватает своих проблем, с которыми нужно разобраться, и нечего мне тут устраивать драму.

Кенна усаживается в кресло рядом с моим и ставит на стол между нами коробку из пекарни.

— Я принесла тебе шоколадные кексы. Не хочу быть с тобой стервой, Кайл. Я просто сильно злюсь на тебя из-за Дженни. — Кенна собирает свои блестящие черные волосы и спускает их на одно плечо. — Ты правда сделал ей больно. Она так тебя любит, а ты выбросил её, как ненужную вещь. — Сестра смотрит на меня и в её глазах янтарного цвета вспыхивает злость. — Настоящая любовь — это драгоценный дар, который не всем дано испытать.

Лежа тем вечером в постели, вспоминаю разговор с Кенной. Знаю, что не всем дается право любить, и если вам удалось найти того особенного человека, то вам сильно повезло. Но как же правильно поступить, если ты не можешь вспомнить любовь, которую якобы испытывал? Поверишь ли всем на слово или будешь двигаться дальше?

До этого момента я не сожалел о решении, принятом в отношении Дженни. Здесь, в темноте и тишине палаты я думаю о её красивом лице, сексуальном теле и мне очень хочется вспомнить ощущение, когда я был внутри неё. Хочу знать, каково это, когда её теплая влажная плоть, пульсируя, сжимает мой член и она, теряя голову, выстанывает мое имя. Моему члену хочется того же и раз уж я не могу перестать думать о Дженни, то стоит о нем позаботиться. Запускаю руку в трусы и сжимаю налившийся член в кулаке. Я так возбужден… я никогда ещё не был таким возбужденным. Чтобы не застонать, приходится впиться зубами в нижнюю губу. Рука медленно двигается вверх и вниз по стволу и это так приятно. Закрываю глаза. Представляю, что это рука Дженни приносит мне столько удовольствия. Её большой палец скользит к самому кончику головки, где выступила капелька предэякулята. Она несет её в рот, высовывает язык и слизывает капельку влаги, а потом её полные губы обхватывают палец, как будто она заглатывает мой член. Наслаждаясь моим вкусом, Дженни прикрывает глаза и я начинаю судорожно дышать. Я делаю всё, чтобы сдержать оргазм, грозящий накрыть меня как цунами. Но мысли о её рте, сжимающим мой член, губах, ритмично скользящих вверх и вниз, ощущении, когда Дженни посасывает мой ствол и щекочет языком, заставляют меня кончить, излившись мощным потоком.

***

Моя реабилитация не дает мне скучать и я встречаюсь с физиотерапевтом дважды в день. Всё, что я делаю, окупается сторицей. Теперь я могу удержать в руке теннисный мяч, не роняя, и даже слегка сжать. Может показаться, что не такое уж и большое достижение, но для меня это огромной шаг вперед. Когда я сюда только приехал, то даже не мог пошевелить рукой, не говоря уже о пальцах. Теперь я могу сделать и то, и другое, хотя прошло всего несколько недель.

Резкий стук в дверь отрывает меня от чтения книги. В комнату с широкой улыбкой входит мой лучший друг Дерек Сантьяго. Встаю, чтобы обнять его, и когда он хлопает меня по спине ладонью, понимаю, как сильно по нему соскучился.

— Привет, брат. Отлично выглядишь. Не ожидал увидеть тебя на ногах и бодрячком. Что, пытаешься побить рекорд по самому быстрому восстановлению после операции на головном мозге?

Дерек усаживается в одно из кресел в моей комнате. Я устраиваюсь напротив него за маленьким столиком и кладу руки на его гладкую поверхность.