Сам Господь говорил как об отличительных Своих свойствах о Своей кротости и смирении: «Приидите… и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем» (Мф. 11, 29).

Мы знаем, что Бог всемогущ. Для Него ничего бы не стоило заставить трепетать перед Собою весь мир, поразить людей страхом, привлечь их чудесными знамениями, Своей силой истребить зло и тех, кто сеет это зло, и уничтожить с земли все соблазны и соблазнителей.

Почему же Бог не делает этого? Ведь так было бы хорошо, когда все боялись бы Бога, все было бы по Его воле и все злое было бы удалено!

Да, но тогда бы ушла с земли свобода человеческого произволения, а с ней исчезла быи красота веры, подвига и любви. Не стало бы более друзей и сынов Божиих, а осталось бы стадо запуганных и насильственно добродетельных рабов.

Но Богу этого не угодно. Он говорит: «Милости хочу, а не жертвы» (Мф. 9, 13). И поэтому Он не хочет ни запугивать людей, ни поражать их чудесами и знамениями. Когда апостолы Иаков и Иоанн хотели огнем с неба наказать самарян, не принявших Господа, Он запретил им это, сказав: «Не знаете, какого вы духа» (Лк. 9, 51–55). Господь не хочет оказывать на волю людей ни малейшего давления, а для этого облекает Свое всемогущество и величие в броню кротости и смирения. Он хочет завоевать наше сердце, но завоевать его красотой Своего образа, любовью и Своей жертвой: «Когда Я вознесен буду от земли (на крест), всех привлеку к Себе» (Ин. 12, 32).

Если сравнить отношение Бога и наше к задаче исправления людей, то можно заметить бьющую в глаза разницу. Как часто мы хотим насильно заставить людей сделаться добродетельными.

Мы стараемся настоять на своем, спорим, раздражаемся, часто грозим, а когда имеем власть – и наказываем. На страхе наказания и возмездия строится вся общественная и государственная и, в значительной мере, семейная системы взаимоотношений.

Не так влиял на людей Господь. Он – Всемогущий – не проявлял ни малейшего давления на свободную волю людей. Как пишет схиархимандрит Софроний: «Бог бережет свободу человека, как самое драгоценное начало в нем, и потому смирением влечет душу к любви Своей».

Священное Писание часто называет Бога «ревнителем»: «Ибо Я Господь Бог твой, Бог ревнитель" (Исх. 20, 5). «Имя Его – ревнитель» (И сх. 34, 14) – т. е. усердный защитник истины, добра и справедливости. Ему принадлежит полнота деятельной любви. «До ревности любит дух, живущий в нас», – пишет апостол Иаков (Иак. 4, 5).

Но сатана сумел привить гордость огромной части человечества и развить в нем безверие, пороки самомнения, самоволия, самолюбования, самопочитания. Это смертельная болезнь души, поразившая мир, и в особенности современный мир, вступивший в период отступления от Христа и Бога. Будет ли с этим мириться Бог-Ревнитель? Нет, Его ревность к добру не мирится с отступлениями от Него, и вся мировая история свидетельствует об этом; свидетельствует войнами, голодом, эпидемиями, землетрясениями и другими бедствиями.

Поражая тело, Бог хочет спасти душу. Он делает так потому, что любит и не мирится с изменой человека. И здесь вразумление бедствиями – есть прежде всего проявление Его любви: «Кого Я люблю, тех обличаю и наказываю» (Откр. 3, 19).

Приписывая Богу те или иные свойства человеческой души – гнев, радость и т. п., мы, однако, должны помнить, что по отношению к Богу мала вместимость нашего слова, поскольку Бог непостижим для человека по Своей сущности.

Об этом так пишет прп. Антоний Великий: «Бог благ и бесстрастен и неизменим. Если кто, признавая благославным[2] и истинным то, что Бог не изменяется, – недоумевает, однако же, как Он (будучи таков) о добрых радуется, злых отвращается, на грешников гневается, а когда они каются, является милостив к ним; то на это надобно сказать, что Бог не радуется и не гневается: ибо радость и гнев суть страсти.

Нелепо думать, чтобы Божеству было хорошо или худо из-за дел человеческих. Бог благ и только благое творит, вредить же никому не вредит, пребывая всегда одинаковым; а мы, когда бываем добры, то вступаем с Богом в общение – по сходству с Ним, а когда становимся злыми, то отдаляемся от Бога – по несходству с Ним.

Живя добродетельно – мы бываем Божиими; а делаясь злыми – становимся отверженными от Него; а это не то значит, что бы Он гнев имел на нас, но то, что грехи наши не попускают Богу воссиять в нас, с демонами же мучителями соединяют.

Если потом молитвами и благотворениями снискиваем мы разрешение во грехах, то это не значит, что Бога мы ублажили и Его переменили, но что посредством таких действий и обращения нашего к Богу, уврачевав сущее в нас зло, опять соделываемся мы способными вкушать Божию благость; так что сказать: “Бог отвращается от злых” есть то же, что сказать: “солнце скрывается от лишенных зрения”».

Надо ли бояться Бога?

«Господа Бога твоего бойся», – говорит заповедь Моисея (Втор. 6, 13). И она повторяется в псалмах, у пророков, в книгах Соломона – на многих страницах священных книг Ветхого Завета (Соф. 3, 7; Лев. 19, 14; 25, 17; Еккл. 5, 6; 12, 13; Притч. 3, 7; 24, 21; 1 Цар. 12, 24; Пс. 33, 10; Втор. 13, 4). Действительно, наиболее характерная картина Богоявления в Ветхом Завете – это «огонь поядающий» (Евр. 12, 29). Для грешного ветхозаветного человечества страшен был Господь Бог Саваоф (Пс. 46, 3; 64, 6; 67, 36 и т. д.). Таким должен и будет являться Бог тем, кто не хочет  знать Его и помнить о Нем, не имеет покаяния и не тянется к Богу сердцем своим.

Но не такого отношения хочет Бог от людей. И, посылая в мир Своего Сына с призывом к покаянию, Бог Отец иное представление дает о Себе через учение Христа, Его жизненный пример и призывы тем из людей, кто обратится к Нему от всего сердца.

Господь Иисус Христос, Сын Божий, научил нас, что Бог есть наш Отец (Мф. 6, 9) и что Он безмерно человеколюбив и милосерд к тем, кто сокрушенно кается в своих грехах и хочет исправиться.

Доказательством этого служит притча о блудном сыне (Лк. 15, 11–32) – это «Евангелие из Евангелия», как называют ее некоторые богословы. В этой притче отец «выбегает» навстречу блудному сыну, когда тот был еще «далеко», «падает ему на шею и целует его».

В ответ на смиренные слова возвратившегося, что он более недостоин называться сыном, отец одевает его в «лучшую одежду» и новую обувь и дарит ему драгоценный перстень на руку. Затем он устраивает пир, закалывает для этого «откормленного теленка» и призывает всех: «станем есть и веселиться».

Как много подробностей упомянул в этой притче Господь, чтобы как можно лучше охарактеризовать особую милость Небесного Отца к покаявшемуся грешнику и Его великую радость о возвращении к Нему ранее падшей, но смирившейся и покаявшейся души человеческой.

Господь хочет видеть в нас Своих детей и друзей, а не подневольных слуг и рабов. Он хочет владеть нашим сердцем и жить в нем – хочет ответной, горячей любви к Себе.

Об этом желании Бога и Его таинственной близости к душе человеческой так пишет прп. Макарий Великий:

«Нет иной такой близости и взаимности, какая есть у души с Богом и у Бога с душою. Бог сотворил разные твари, сотворил небо и землю, солнце, луну, воды, древа плодоносные, всякие роды животных.

Но ни в одной из сих тварей не почивает Господь. Всякая тварь во власти Его, однако же не утвердил Он в них престола, не установил с ними общения; благоволил же о едином человеке, с ним вступив в общение и в нем почивая.

Видишь ли в этом сродство Бога с человеком и человека с Богом? Как небо и землю сотворил Бог для обитания человеку, так тело и душу человека создал Он в жилище Себе, чтобы вселяться и успокаиваться в теле его, как в доме Своем, имея прекрасною невестою возлюбленную душу, сотворенную по образу Его.

Поэтому душа осмысленная и благоразумная, обышедше все создания, нигде не находит себе успокоения, как только в Едином Господе».