Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Ева усмехнулась, склонила голову набок, затем достала свой нож, зачеркнула ноль и, высунув кончик языка от усердия, аккуратно процарапала рядом единицу.

Вышло так, что, когда Z-синдром приобрел характер пандемии, в космосе находилось четыре экспедиции. Три из них — на околоземной орбите: семь человек на международной станции МКС-3 (четыре американца, канадец, француз и русский), двое на японской орбитальной обсерватории и четверо на строящейся китайской станции «Великий дракон». Кроме того, пятеро китайцев находились на их свежепостроенной лунной базе.

За японцами успели прислать корабль, вернувший их на Землю. Знали ли они, что отправляются на верную смерть? Во всяком случае, не могли не догадываться. Состав японского центра управления к этому времени уже полностью сменился по второму разу. Но вряд ли они подчинились приказу не рассуждая, словно их предки-самураи. У них попросту не оставалось другого выхода — космическая обсерватория не могла долго поддерживать жизнь экипажа без грузовых кораблей с Земли. А, даже если бы вирус все-таки удалось победить, уже нанесенный им урон был столь велик, что исключал новые запуски в ближайшем будущем…

МКС-3 была первой и единственной станцией, оборудованной системой полного цикла: до тех пор, пока солнечные батареи давали достаточно энергии, и оборудование не нуждалось в замене, системы регенерации и очистки могли обеспечивать астронавтов всем жизненно необходимым без подвоза извне. Но мощность системы была ограниченной. Семь человек — это предел.

Китайцы тоже разрабатывали такую систему и планировали смонтировать ее на Луне, но не успели. В тот момент на их базе был корабль, но не было топлива; они так спешили обосноваться на соседнем небесном теле, утерев нос когда-то бывшим лунными пионерами американцам, что отдали весь резерв массы под груз вместо горючего на обратный путь. Автоматический заправщик с Земли должен был прилететь позже. Ракета-носитель для него еще не была готова. Она так и осталась недостроенной…

Наконец, к китайской орбитальной станции был пристыкован корабль, способный вернуться на Землю (на МКС-3 таких было целых два, американский и русский). Но китайцы не пошли по пути японцев. Вместо этого они вышли на связь с командиром МКС-3 и потребовали, в связи с чрезвычайной ситуацией, принять их на борт международной станции.

Полковник Роджер Бартон ответил отказом. Система жизнеобеспечения МКС-3 не справилась бы не то что с четырьмя, но даже с одним лишним человеком.

По мере того, как вести с Земли становились все страшнее, а запасы на «Драконе» подходили к концу, тон китайских требований делался все более истерическим; то угрожали ракетным ударом с Земли, то предлагали бросить жребий и умертвить двоих из своего экипажа и двоих из команды МКС — с тем, чтобы оставшиеся двое китайцев заняли освободившееся место. Когда они впервые потеряли связь со своим командованием (связи с центром управления в Хьюстоне к этому времени не было уже трое суток), они объявили, что произвели коррекцию орбиты, и теперь «Дракон» движется курсом на столкновение с МКС-3. Единственный способ избежать общей гибели — принять их условия.

Бартон вновь отказал. На МКС тоже было топливо для коррекции орбиты, и он рассчитывал, что станция успеет сманеврировать, уклоняясь от столкновения.

Ему действительно это удалось. Две станции разошлись, не коснувшись друг друга, но китайцы обещали повторить свою попытку на следующем витке.

Однако за то время, пока «Дракон» огибал Землю, им ненадолго удалось восстановить связь со своим руководством. Очевидно, они получили свои последние инструкции.

Когда они вновь вышли на связь, их тон был совсем другим. Они извинялись за предыдущее, называя его вспышкой позорного безумия. Они больше ничего не требовали. Они только просили — просили позволить им пристыковать их корабль и передать на МКС-3 свой генетический материал. Половые и соматические клетки четверых мужчин, из которых когда-нибудь в будущем сможет вновь возродиться китайский народ.

Бартон отказал и на этот раз. Он не без оснований опасался, что китайцы надеются использовать стыковку для захвата МКС.

Те все-таки предприняли попытку стыковки, рассудив, что громоздкая станция не сможет увернуться от маленького корабля. И поначалу их расчет оправдывался, несмотря на чудеса пилотирования, проявленные Бартоном. При успешной стыковке остановить китайцев могла бы только рукопашная: когда проектировалась МКС, никто всерьез не рассматривал возможности космического пиратства, зато рассматривали возможность нештатных ситуаций, при которых экипаж станции не сможет сам впустить прибывших спасателей — поэтому переходной люк легко открывался снаружи. Однако в момент стыковки Бартон все же дал максимальную тягу маневровым двигателям. Его расчет оправдался: стыковочный узел перекосило и заклинило.

Агония китайцев, запертых в своем корабле, растянулась почти на неделю. В первое время они пытались, включая двигатель, свести МКС-3 с орбиты и обрушить на Землю, но эти попытки блокировались с помощью двигателей станции. Потом это прекратилось. Может быть, у них закончилось топливо. А может, они решили не отнимать у человечества последний шанс возродиться — хотя бы даже и без китайцев… Все эти шесть дней они переговаривались по радио со своими соотечественниками на Луне (те протянули больше месяца). На МКС принимали эти передачи. Никто на станции не знал китайского языка, но догадаться о теме разговоров было не так уж сложно…

Психологический климат на самой МКС и без того был не из лучших. И все же здесь оставалась надежда. Среди четверых американцев была одна женщина — астрофизик Линда Тревис. Она делала блестящую научную карьеру, венцом которой стала ее командировка на МКС-3, и совершенно не планировала заводить детей. Но действительность внесла коррективы в ее планы.

После того, как с Земли перестали приниматься любые передачи, за исключением сигналов автоматических маяков, экипаж станции собрался на очередное совещание. На котором Линде было объявлено, что отныне ее главная ценность состоит вовсе не в научных достижениях, а в способности родить ребенка. Причем обязательно девочку.

Поначалу Тревис сильно возмущалась таким подходом, говоря, что она личность, а не самка, и они не вправе ее принуждать. Что еще неизвестно, действительно ли люди вымерли полностью, и если это не так, то в их требованиях нет никакого смысла, а если все же так — тогда тем более говорить о возрождении человечества бессмысленно, ибо возвращение на зараженную Землю им закрыто, а станция слишком мала и недолговечна, чтобы на ней жили поколения людей.

Бартон, однако, возразил, что наличие шанса всегда лучше, чем его отсутствие, особенно, если этот шанс — последний. И что в условиях чрезвычайного положения он готов применить любые меры, дабы обеспечить выполнение своих распоряжений.

В конце концов Линде пришлось согласиться. Она еще дешево отделалась, ибо на совещании звучали и другие предложения — что она, как единственная женщина, отныне не должна отказывать в сексе ни одному из мужчин (надо заметить, что Линда была фригидна, что ее абсолютно устраивало). Но это уже не поддержал Бартон, заявив, что, если они хотят возродить не просто биологический вид, но цивилизацию, то сами не должны опускаться до скотства.

По настоянию Линды, для оплодотворения было использовано искусственное осеменение (Пол Харпер, врач экспедиции, поддержал ее, ибо такой способ дает более высокую вероятность зачатия по сравнению с естественным). Вопрос о том, кто станет отцом нового человечества, предоставили решать естественному отбору: донорами спермы выступили сразу пятеро мужчин (шестой стерилизовался за несколько лет до того; теоретически можно было попробовать проделать обратную операцию, но Харпер, единственный медик на борту, как раз и был этим шестым, и пытаться оперировать сам себя не рискнул).

Приз в генетической лотерее выпал Тому Лерою; чтобы это установить, не требовалось анализа ДНК, ибо близнецы родились темнокожими, а Лерой был единственным негром на борту. Но порадоваться своему отцовству ему не пришлось: оба младенца были мальчиками, и, значит, лишь отнимали бы дефицитные ресурсы. Их сразу же умертвили и выбросили в космос. Линда была расстроена, но скорее как ученый, чей эксперимент не удался, чем как мать, потерявшая детей. А вот Лерой пришел в бешенство, хотя и должен был сознавать неизбежность принятого решения. Вдобавок ко всему он вбил себе в голову, что его сыновей убили не за то, что они мальчики, а за то, что они черные. Это была, конечно, типичная бредовая идея, при подходящих обстоятельствах — а обстоятельства на станции, где были заперты последние представители человечества, подходили как нельзя лучше — вполне способная перерасти в паранойю, но доктор Харпер, равно как и командир Бартон, не придали этому должного значения. Лерою лишь вкололи несколько раз лошадиную дозу успокоительного. В конце концов, нервы у всех были на взводе — они провели в замкнутом мирке МКС-3 уже год, в то время как первоначальная программа полета была рассчитана лишь на пять недель; их даже не тестировали на длительную психологическую совместимость…

3
{"b":"64606","o":1}