— Эван!

— Приветствую, братец, — не отвлекаясь от микроскопа, произнёс Эван.

— Эван, отвлекись! Ты можешь следить за ней? Она сейчас чуть не взорвала здесь всё!

— Э… — воззрился на иравису Эван.

— Вэр, вы жалеете какой-то домик? Ещё построили бы, оставшись в живых, — улыбнулась добрая ирависа.

— Брось, Вэр, она всего лишь хотела… убить нас. Ника? — вдруг удивился Эван, только сейчас втянувшийся в разговор.

— Эван, Совет хочет, чтобы Ника здесь прожила месяц. Но мне кажется, что уже сегодня не только её и тебя, но и планеты не останется, — довольно строго рассуждал вслух Вэран, тем не менее обращаясь к брату и видя, как взгляд ирависы, направленный на него, становится всё более гневным.

— На месяц? Здорово! — обрадовался Эван, чем несказанно удивил своего брата. — Не беспокойся, всё будет под контролем.

— Надеюсь. Что ж, думаю, вы поладите, — решил Вэран, кинув задумчивый взгляд на иравису. — У неё, кстати, кровь чёрного цвета.

— Чёрного? Правда? Ух! — кинул на иравису полный любопытства вгляд Эван.

— Я не позволю опыты над собой проводить! — возмутилась Ника.

— Мне попалась чудная возможность быть эрчером необычной планеты и редкий экземпляр почти вымирающей расы, — констатировал Эван.

Вэран, усмехнувшись, поспешил всё же покинуть планету, так как ему необходимо было переделать ещё множество дел, проверить второго ирависа и успеть отдохнуть со своей семьёй дома. Эван хотел было успокоить иравису, что без её ведома ничего не будет делать, как вдруг заметил, что она пропала. Где-то на берегу послышался взрыв, а затем и смех.

— Похоже, надо мной тоже решили провести эксперимент, — вслух подумал Эван, закрывая лабораторию и спускаясь вниз.

========== Глава 23 ==========

— Удивительно! — поразилась Ника, стоя перед необычным окном в выбранной просторной комнате.

Вне дома царила непроглядная тьма, а в открытое окно поступал прохладный ночной воздух. Всё небо пестрело мириадами звёзд. Казалось, будто это всё вот-вот поглотит окружающую действительность, позволив раствориться и перестать существовать в том виде, в котором все изо дня в день предаются жизненным ситуациям миллиарды живых существ.

Эван наверняка давно спал, но ирависе было совсем не до снов. Она уже в десятый раз, не спеша, наблюдая самым внимательным образом, открывала и закрывала створки столь необычного вида оконном рамы. Из-за рамы Ника и выбрала эту комнату. В остальных помещениях окна открывались также, как и везде: поднимаешь нижнюю часть рамы и закрепляешь её крючком к верхней неподвижной части. Здесь же конструкция позволяла не только открыть окно, но и зафиксировать подвижную створку в нескольких положениях, которые давали возможность по-разному проветривать помещение.

Вообще, во всём доме сейчас были открыты не только окна, но и двери, чтобы прогнать накопившуюся за день духоту, во время которой практически ничего невозможно делать. Дети поэтому провели остаток дня и весь вечер в подвалах дома, где прохлада сохранялась особенно хорошо. Эван показал Нике зал, где можно играть в различные игры, чем дети и занялись сразу, взяв сначала ракетки с воланчиками, затем, устав от подобной игры, взялись за круглый мяч, упругий и полый. Нике он показался очень необычным, можно сказать, что она вообще впервые видела мяч. Дети пытались попасть с разного расстояния в круг, прикреплённый к стене. Затем Ника заметила лежащие у матов цветные верёвки с ручками и принялась выспрашивать у Эвана, что это и как с ними играть. Эван взял скакалку и показал, как прыгают с ней. Как только Ника научилась прыгать сносно, он научил её разным трюкам.

После игр дети направились в уже знакомый Нике зал, заполненный множеством высоких шкафов, стоящих так, что были видны лишь их боковые стенки. Перед шкафами, вдоль того места, по которому пробегала до следующей двери камми, высились огромные зеркала, сокрытые плотной бархатистой ткань, которая самостоятельно отодвигалась на необходимое расстояние при нажатии одной из двух кнопок. Свет здесь был искусственный, спрятанный под плафонами, освещая каждый шкаф и длинное пустующее пространство перед зеркалами.

Ника высунулась в окно, чтобы ветер смог пройтись по её чёрным локонам, вспоминая, как заглянула в первый шкаф, обнаружив в нём различные платья на любой вкус и цвет, принадлежащие определённой эпохи существования разумных существ. Так во всех шкафах чётко распределены были различные виды и фасоны одежды и обуви, разделённые также и по половому признаку. Ника заглянула вновь в комнату, пройдясь по находящимся здесь предметам. У одной из стен располагалась большая кровать с балдахином, слева имелся платяной шкаф, куда Ника уже натаскала себе выбранной одежды и обуви, а также других принадлежностей, необходимых в повседневной жизни (ничего ведь с собой не взяла). Справа был стул-качалка и кресло, а также небольшой книжный шкаф, куда Ника также принесла понравившееся издания из находящейся на одном из подвальных этажей библиотеки.

Когда Ника нашла библиотеку, Эван уже спал, поэтому не был осведомлён в том, что ирависа отыскала ещё одну лабораторию, припрятанную среди стеллажей за плотной шторой. Войти туда она не смогла, но зато уже думала над тем, как уговорить её туда пустить.

Ветер внезапно усилился, став прохладнее. Ника кинула мимолётный взгляд в окно и поспешно выбежала из комнаты, спустившись быстро по гладким ступенькам лестницы. Тьма царила непроглядная, поэтому Ника слегка оступилась, потянув мышцы лодыжки. Тихо присев на последнюю ступеньку, она потёрла пострадавшее место. Постепенно на месте лёгкой боли возникло небольшое уплотнение.

— Угораздит же! — громким шёпотом высказалась Ника, заметив краем глаза, как в воде неподалёку от берега что-то блеснуло. — Всё самое интересное происходит тогда, когда оно совсем не кстати. Эван! Эван! Я умираю! — решила разбудить товарища по жительству она, громко зовя его.

Товарищ появился не скоро. Видимо, пробуждения давались ему не легко. Он спокойно топал по лестнице, отчаянно зевая и не веря, что ирависа умирает. С собой он предусмотрительно прихватил свечу на подставке. Спустившись до камми, он присел на одну с ней ступеньку, бегло окинув её взглядом.

— Ты в следующий раз надевай не белое. Выглядишь страшно по ночам, — поделился мыслями Эван, тут же слетев с лестницы благодаря камми, однако удержавшись на ногах. — Ты что творишь? Хорошо, что одна ступенька осталась.

— Я оступилась и теперь болит здесь, — указала на лодыжку Ника, взглянув задумчиво на ситро в пижаме и рассмеявшись.

— Что смешного? — оправил футболку с нарисованными рыбками, которые гнались за какими-то странными мохнатыми существами. — Лодыжку? Сиди и не шевелись!

Эван, оставив в темноте повеселевшую иравису, добежал до гостиной, подойдя к небольшому подвешенному к стене шкафчику, в котором находились медикаменты. Затем он помог камми добраться до дивана и, сделав быстро компресс из трав, перебинтовал голеностоп. Ника молча наблюдала за экзекуцией, затем положила перебинтованную ногу на подушку и выдохнула.

— Всё равно болит, — недовольно пожаловалась она.

— Такое проходит только через пару недель, — присел напротив Эван в мягкое белое кресло, вновь зевнув и устраиваясь поудобнее.

— Сколько? Надо звать Вэрана. Пусть в Доме здоровья мне вылечат этот пустяк. И ведь это всё из-за того, что тут слишком темно.

— Главное, не находись в тепле, днём побудь в зале или в библиотеке, — сонным голосом начал Эван, однако к концу фразы уснул.

Ника задумчиво глядела на Эвана, думая, что совсем не культурно оставлять её с больной ногой в одиночестве, наедине с мириадами звёзд и какими-то бликами на воде. Однако блики всё же победили, на какое-то время заняв иравису. Вода будто отсвечивала двумя разными цветами, что-то явно двигалось в сторону океана из-за скалы, в которой был высечен домик, постепенно освещая всё большее пространство. Вот уже можно разглядеть практически всю гостиную, веранду и прибрежную зону. Стали видны накатывающие на берег медленные волны, которые будто не хотя пенились и уходили назад.