Ника, промолчав всё то время, которое длился монолог ректора, кивнула утвердительно в конце его речи и поспешила ретироваться из кабинета, даже не попрощавшись с родителями, не желая давать им ни единого повода для начала неприятной для ирависы дискуссии по поводу её мелких злодеяний. Камми помчалась в библиотеку, собираясь не только взять нужную книгу, но и повести там весь учебный день, не желая сегодня более с кем-либо разговаривать.

Комментарий к Глава 14

ОЗО — охрана здоровья обучающихся. Так называется комплекс зданий, расположенный на территории зесвимов УВУО.

========== Глава 15 ==========

— Есть в вашем инирте стихотворения? — спросила Ирсин, забираясь на второй ярус кровати, скидывая с ног мягкие тапочки.

— Не знаю, — нехотя ответила уже укутавшаяся в одеяло Ника, повернувшись на бок так, чтобы было удобнее разглядывать готовящихся ко сну флэрри. Все камми — их было всего около двадцати — заразно зевая, убирая листки, книги и прочие предметы быта в шкафы, забирались в мягкие тёплые кроватки, чтобы отдохнуть от насыщенного учебного дня. Все переговаривались друг с другом тихо, едва слышным шёпотом, ведь двое-трое уже сопели в подушки.

— Но ты же можешь слова на нём писать, — присоединилась к разговору с соседней кровати кудрявая Жаэрина, усевшись поудобнее и уставившись на двух засыпающих соседок по дортуару.

— Да, Аниссия. Вспомни, может всё же есть? — воспряла духом Ирсин, обнаружив поддержку, привстав на локоть, чтобы посмотреть, не уснула ли ирависа.

— Я могу придумать, — сказала Ника, переведя взгляд на закат, окрашивающий бесконечный лес в сотни оттенков оранжевого, жёлтого и малинового:

Ниимэ мийсо

Иннеми отрэ.

Эвиа но мисо,

Кхэ ци рэ.

— Ух! И как это переводиться? — спросила Жаэрина, плюхнувшись в подушки и укрывшись белым одеялом так, словно на неё свалился сугроб. Что-то упало, сметённое подобным действом.

— Тише можно? — зло зашикали соседки, только-только задремавшие.

— Да, Нисси, перевод, — шёпотом просит и Ирсин, не обращая внимание на пытающихся уснуть.

— Похоже на начало песенки, — добавила Жаэрина, взглянув на диковинно расписанный потолок.

— Это довольно сложно. Если дословно, то выходит так: “возьми”, “рука”, “иди”, “создание”, “странно”, “но”, “больно” и нечто вроде мягкого “иди отсюда”… Кхэ — это “путь”.

— Как вы понимаете друг дружку? — поразилась Жаэрина.

— Тут не хватает многих служебных слов, — добавила Ирсин чрезвычайно сонным голосом.

— В инирте нет местоимений и предлогов, — пояснила Ника, ненадолго задумавшись. — Думаю, так будет понятнее:

Возьми меня за руку

И пройдись со мной.

Странно, но не больно.

Путь твой за горой.

— Всё ещё несколько бредово, — высказалась зевающая Жаэрина.

Ирсин, как заметила Ника, уже вовсю спала, а кудрявая головка Жаэрины только коснулась подушки, однако глаза сами собой слипались, тяжелее с каждой секундой. Эссира и Кейт также просматривали уже не первый сон, но ирависа не чувствовала усталость. Она пришла из библиотеки полная сил и стремлений несколько минут назад, когда камми ещё только начали готовиться ко сну, заканчивая писать в тетрадях, читать книжки или играть с подружками.

Ирависа, однако, успела узнать о том, что было на занятиях, у Граема, которого встретила в коридоре. Ника схватила ситро за рукав и подвела к дивану, на который они вдвоём и уселись.

— Аниссия? Я подумал было, что тебя всё-таки исключили из-за этой Патрисии, — удивлённо проговорил Граем, поддавшись и присев на диван. — Где ты была?

— Сначала у ректора, потом сидела в библиотеке и читала правила этого зесвима. Было некогда даже думать о занятиях. Фли Гровдэр решил оставить меня, только если я буду знать и соблюдать эти глупые правила.

— И ты их запомнила? — ещё сильнее удивился ситро, забравшись на диван с ногами, поняв, что беседа будет продолжительной.

— Не все, не успела дочитать, так как библиотека закрылась, а книгу мне с собой не дали, сказав, что я могу её случайно…

— Я бы тоже тебе книгу не доверил, — не дал закончить Граем, усмехнувшись.

— Рассказывай лучше, что я пропустила.

— Да ничего, можно сказать. Сначала мы знакомились с теми правилами поведения, которые ещё не успели узнать. Правда, у нас то, что ты читала, было вкратце рассказано нерой, что гораздо удобнее.

— Действительно.

— Затем была арифметика, а после таммо. Учились делать гимнастику для пальцев и прописывали всякие элементы цифр и букв, рисовали листочки да лепили из глины. Эти два последних предмета были объединены, поэтому мы так много успели. Считали, изучали цифры и их написание, произношение на нескольких языках.

— Где твои поделки? — заинтересовалась Ника, принявшись искать их, начав щекотать ситро.

— Это не поделки, Нисс, а произведение искусства! — смеясь, поправил иравису Граем, решив пощекотать и её тоже.

— Как вам учиться с двумя свободными местами, маленький зануда?

— Отлично, только свободных мест было три! — не выдержав продолжительной щекотки, Граем поднялся с дивана и отбежал.

— И кто третий? — запамятовала Ника, направившись в сторону Граема, — Да куда ты убегаешь? Ты же не показал мне свои поделки!

— Ты, Патрисия и твоя сестра. Нисс, стой, стой, перед сном лучше не бегать, плохо засыпать будешь.

— Кто сказал, что я собираюсь спать? — остановилась Ника на лестничной площадке, смотря на стоящего на пару ступенек ниже Граема.

— Чем ещё ночью заниматься? Восстанавливать силы.

— Я не чувствую себя уставшей.

— Завтра на самозащите почувствуешь, — пояснил Граем, добавив, — она завтра будет после всех занятий: риторики, рисования, пения да музыки.

— Ужас! Это ж опять в библиотеке сидеть весь день, — посетовала Ника, развернувшись и направившись в дортуар для камми.

— Нисс, — позвал Граем, догнав иравису, — Ты не придёшь завтра на занятия?

— Да. Но на нашу пробежку я поднимусь.

— Твоя сестра придёт к нам?

— Нет, конечно.

— Почему?

Ника не ответила, лишь на мгновение взглянув на ситро заинтересованно. И правда, зачем ему понадобилась её сестра. Ладно, один раз о ней спросить, но тут уже третий! Сейчас, спокойно лёжа в кровати Ника вновь задумалась над этим. Поистине, для ирависы подобные повторения были слишком странны и она, дабы прояснить ситуацию себе, решила с утра заглянуть в будущее этого любопытного регривца.

Сон за всю ночь так и не посетил Нику. Она сидела на кровати и разглядывала спящих. Пару раз она слезала вниз и прохаживалась между кроватей, разглядывая незамысловатые узоры, вырезанные на досках деревянного пола. Ближе к пяти часам утра ирависа покинула дортуар, пройдя едва заметно мимо эрты . Спуск по лестнице не составил труда, ибо зесвим спал. Повсюду стояла такая гнетущая тишина, будто опустившаяся тьма ночи усыпила всё население планеты не на положенные часы, а на остаток вечности.

Утренняя прохлада приятно заколола открытые участки кожи, когда Ника вышла за пределы кадито . Камми пробежалась до игровой площадки, располагавшейся рядом со стеной, ограждавшей территорию зесвима, забралась на самую высокую башенку и, устроившись подобнее, стала разглядывать лес, теряющийся за горизонтом. Ровно в пять все помещения кадито наполнились приятными звуками пробуждающегося леса, которые были призваны постепенно пробудить всех обитателей этого учреждения. Конечно, регривцев будили также и эрты, ведь не каждый ребёнок способен пробудиться от различных видов будильников, так как молодой организм обожает подольше поспать, досмотрев к полудню все свои самые прекрасные или самые страшные сны. Именно в это время Ника почувствовала, что её глаза закрылись, а сама она постепенно скатывается с крыши небольшой башенки, расслабив хватку.

— Ки! Ки, ты падаешь! — слышала, как сквозь плотную пелену, камми, тем не менее потихоньку просыпаясь и открыв окончательно глаза чуть ли не в самый последний миг. — Килари, держись!