— Мы с ним дружны, — взгляд Килари стал немного издевательским, она смотрела на афров яркими тёмно-синими глазами, что говорило о спокойствии. Но её тон был не так уж спокоен.

— Он видел твой жизненный узор? — забеспокоилась Линда. Ей не хотелось иметь дело с воинами Сферн, которые вполне могли ворваться и в их замок, разыскивая этих маленьких демонёнков.

— Да. Он сказал, что у всех, кроме меня и его друга Риггера, узор расположен на правой руке, а не на левой.

— Кто-нибудь ещё видел?

— Евгения и Айна должны были видеть.

— Твои сёстры уже знают, что должны молчать об этом. Мы давно провели с ними разговор.

— Почему Рикьем кушает отдельно от всех и всегда набирает еды на двоих? — решила заодно разузнать Килари, раз уж выдался часик разговоров.

Ондор и Линда заговорили друг с другом на грумну. Это явно их взволновало, и Аниссия это заметила, решив, что это и для них странно. Смотрела она на них теперь с подозрением, так как поняла, что до пятилетия её жизнь в опасности и нельзя никому доверять. Особенно тем, кто убил её мать и сестёр-близняшек.

— Аниссия, я вижу, ты задумалась о чём-то плохом или грустном. Твои глаза потемнели. Ты замечала, что Рикьем не ладит со старшими детьми? Особенно с Джейн. С момента появления вас с ним не особо вежливо начала общаться и твоя сестра Айна. Потому что они все замечали, как он жесток к экерам. Он придирается к каждому пустяку и к каждой неубранной пылинке. Он может поднять руку на слуг и даже на своих родственников, если его оскорбят. Мы говорили с ним об этом, но характер уже не изменишь. Дело в том, что у него раньше был брат-близнец, но он умер. Мы с Линдой были очень расстроены и не давали ему достаточно родительской заботы, мы совсем о нём не заботились. За ним следили Дариан, Джейн и литты. Он знает, что у него есть мать, которая его выносила и родила, но и она не является для него авторитетом. Впрочем, в отличие от тебя, мы являемся ему родными, поэтому он имеет к нам определённое уважение.

— Я только слышала о его жестокости и злости и не понимаю, откуда все берут такие знания. За всё время знакомства с ним ни разу не встречала такого. Он ко всем относится хорошо, — высказалась Килари, упустив пару моментов, когда видела Рика раздражённым, но она не считала это проявлением жестокости.

— Вполне возможно, что таков он в спокойствии. Я сам редко его вижу, лишь на собраниях. Аниссия. У тебя есть вечный регент, который будет управлять твоим герцогством до твоего пятнадцатилетия, после твоей смерти, если ты захочешь, даже во время жизни.

— Зачем? — теперь Килари была растеряна. Она думала, что… — После смерти? И жизни. Я всё же могу рождаться вновь?

— Соблюдай необходимые меры предосторожности. Ты можешь идти, — сказал Однор, так и не ответив на вопросы малышки.

После собрания жизнь в замке немного изменилась. Семь дней старшие дети проводили в зесвиме и на оставшиеся два дня приезжали домой. Евгения и Аниссия занимались с литте шесть дней арифметикой, зетива (развитие памяти), чтением на гресском, основам риторики, рисованием, таммо (развитие мелкой моторики), такитта (трудовое обучение). Также младшие ежедневно делали зарядку, много гуляли. Аниссия посещала занятия по стрельбе из лука и самозащите. На занятия она ходила с братом Рикьемом.

— Что ты творишь, не в меня целься! — произнёс одним ранним утром её старший брат на занятиях по стрельбе.

— Зачем мне тогда вообще учиться, если стрелять можно только в эти муляжи, — кивнула в сторону горизонта Килари, отбросив луки стрелу в мягкую зелёную траву и упав рядом.

— У тебя неплохо получается уже, — мимолётно заметил Рикьем, прицеливаясь в самую дальнюю мишень. Он и сам не понимал, зачем им всё это, когда рядом валяется существо, которое может и планету уничтожить при желании. По крайней мере так писалось в книгах по истории, которые покоились в закромах библиотеки. Уговорить что ли её провести эксперимент? Она обожает их проводить. Рикьем отпустил стрелу, и она улетела далеко вверх и вперёд. Он даже не стал смотреть, куда попал. — Килари, помнишь, как ты меня чуть не убила пару недель назад?

Аниссия вспомнила, как мало терпения у неё было в первые недели. Сколько злости на всех. Каждый раз, как что-то не получалось, она выходила из себя и на следующий день не желала идти на занятия. Однако неры по стрельбе и самозащите было довольно приставучи и их приверженность делу взяла верх. Да и занятия начинали нравится маленькой ирависе, дух которой постоянно желал подобных действий. Правда, с мрачным исходом. На первых занятиях Килари также раздражало то, что её имя, по которому к ней обращались, говорилось очень долго, поэтому камми решила сделать его поменьше, изменив своё настоящее имя. Теперь её на занятиях самозащиты и стрельбы называли Аникой. Камми полюбилось такое имя. И она стала больше понимать на занятиях, так как нерам было сподручнее короткое имя. Они быстро останавливали её, быстро поправляли, окликая.

Учитель на занятиях ещё немного сократил имя Аниссии и теперь её называли Никой. Самозащита давалась Нике легко, стрельба требовала много терпения, чего обыкновенно ирависам не хватает. Аника часто возмущалась и бросала лук и стрелы, когда в очередной раз не попадала в цель. В таких случаях начинались занятия по самозащите, где Аника могла выплеснуть скопившуюся от неудач энергию. Так Ника научилась себя контролировать, всё дольше оставаясь в спокойствии из-за неудач. И неудач оставалось всё меньше. Из этого камми сделала вывод, что всё не получалось из-за её природного гнева, от которого она весьма благополучно избавлялась на самозащите.

Однажды она проиграла в совместной борьбе с Рикьемом, о которой он сейчас ей желал напомнить, и её глаза впервые потемнели во время занятия, став практически чёрными. Она начала нападать на брата более ожесточённо, и в конце боя чуть не вонзила в него меч, благо нера Эйна остановила её и догадалась, что нужно отвлечь иравису. С тех пор Рикьем начал её побаиваться.

— Кил, ты хочешь попробовать что-нибудь покрупнее человека распылить? — задал спустя некоторое время интересовавший его вопрос Рикьем, прицеливаясь в очередной муляж, теряющийся у линии горизонта.

— Разве это возможно? — любопытство сразу проявилось в глазах ирависы, окрасив их в фиолетовый цвет. Она даже присела, решив послушать, скажет ли ещё что-нибудь интересного Рикьем. Или опять отмахнётся, решив, что сказал лишнее. Однако случилось другое: занятие кончилось и со стороны замка в сторону их полянки шёл отец. Конечно же, Рикьем промолчал.

========== Глава 4 ==========

За два дня до пятилетия Аника решила произвести вылазку в кабинет отца. Ей стало довольно любопытно разузнать некоторые детали, о которых она мельком слышала в стенах замка. Отправилась она в место назначения глубокой ночью, изучив за пару дней режимы сна всех обитателей замка и набрав побольше красивых небольших камней, которые, вбирая дневной свет, могли отдавать его почти всю ночь. Ника осторожно слезла с кровати и пробежалась до шкафа, выудив из него заранее заготовленное чёрное платье и гольфы того же цвета и чешки. Так шаг был практически неслышен. Что и было нужно ирависе. Ника вышла из спальни и во мраке гостиной заметила сидящую в кресле Евгению, которая также была в тёмном.

— Ты куда, сестра? — спросила Евгения, спрыгнув с кресла в пушистый ковёр. Она отчётливо услышала вздох разочарования от Ники.

— Пошли вместе. Я иду в кабинет отца, чтобы вспомнить состав нашей с тобой семьи и узнать, кто погубил мою маму, — всё же заговорила Ника, направившись к выходу.

— Это не опасно? — спросила Евгения, идя за сестрой.

— Нет, нас не должны заметить.

Камми осторожно вышли из башни, где располагались покои из, спустившись по витой лестнице. Было довольно прохладно, сёстры одновременно поёжились от прошедших по коже мурашек. Их окружала прохлада, мрачная тишина и звуки, которые всегда сопровождают любую ночь в любом мире. Эти звуки пугали и одновременно манили, приглашая окунуться в их многообразие, прочувствовать всю полноту ночного страха. Неподалёку что-то скрипнуло.