Как бы то ни было, Стоунхендж был задуман в 2100 году до нашей эры, построен в течение следующего столетия и окончательно завершен примерно в 1900 году до нашей эры. Таким образом, современные научные методы дают ту же оценку возраста Стоунхенджа, что и известный египтолог сэр Флиндерс Петри, который в 1880 году предположил – удивительное прозрение для того времени, – что гигантское сооружение построено примерно в 2000 году до нашей эры. (Именно Петри разработал нумерацию камней, использующуюся и в настоящее время.)
При обычном порядке научных исследований древностей первыми на сцену выступают археологи, а вслед за ними идут остальные – антропологи, металлурги, историки, лингвисты и представители других отраслей науки. В случае со Стоунхенджем ведущую роль играли астрономы. Обусловлено это было не только тем обстоятельством, что руины сооружения возвышаются над поверхностью земли и не требуют раскопок, но и очевидной осью, направленной из центра «на северо-восток, туда, где встает солнце в самые длинные дни» (как выразился в 1740 году Уильям Стакли) – то есть в точку восхода в момент летнего солнцестояния (21 июня). Таким образом, Стоунхендж представлял собой инструмент для измерения времени!
Два с половиной столетия научного прогресса не опровергли это предположение. Общепризнано, что в Стоунхендже никто не жил и что он также не был местом погребения. Не дворец и не могильник, а храм-обсерватория, как зиккураты (ступенчатые пирамиды) Месопотамии и Южной Америки. Ориентированный на точку восхода солнца в момент летнего солнцестояния Стоунхендж можно смело назвать «Храмом Солнца».
Этот основополагающий факт не подлежит сомнению, и поэтому неудивительно, что астрономы продолжают играть главную роль в исследовании Стоунхенджа. В начале двадцатого века самым известным из них был сэр Норман Локьер, который в 1901 году провел всеобъемлющее исследование Стоунхенджа и подтвердил его ориентацию на точку летнего солнцестояния («Stonehenge and Other British Stone Monuments»). Поскольку эта ориентация в достаточной степени определяется осью сооружения, исследователи со временем стали задаваться вопросом, не указывает ли сложное устройство Стоунхенджа – различные круги, овалы, прямоугольники и указатели – на связь с другими небесными явлениями и циклами, наблюдавшимися из этой обсерватории, а не только с летним солнцестоянием.
Такие предположения выдвигались во многих посвященных Стоунхенджу работах. Но лишь в 1968 году, когда Сесил А. Ньюмен обнаружил закономерности, указывавшие на то, что в Стоунхендже могли наблюдаться и даже предсказываться точки равноденствий, эти гипотезы получили прочную научную основу.
Однако самым сенсационным его предположением (оно прозвучало сначала в статьях, а затем в вышедшей в 1964 году книге «Enigma of Stonehenge») стала гипотеза о том, что Стоунхендж мог одновременно быть и лунной обсерваторией. Этот вывод был сделан на основе изучения четырех базовых камней и образуемого ими прямоугольника (рис. 10); кроме того, Ньюмен показал, что если строитель Стоунхенджа намеренно предусматривал эту возможность, то он точно знал, в каком месте строить это сооружение – прямоугольник расположен именно там, где требуется.
Все эти гипотезы поначалу были встречены с сомнением и недоверием, поскольку наблюдать за Луной гораздо сложнее, чем за Солнцем. Траектория Луны (вокруг Земли и вместе с Землей вокруг Солнца) не повторяется из года в год – помимо всего прочего плоскость вращения Луны вокруг Земли слегка наклонена по отношению к плоскости вращения Земли вокруг Солнца. Полный цикл протяженностью девятнадцать лет включает в себя восемь «мертвых точек», как называют их астрономы – четыре главных и четыре дополнительных. Предположение о том, что Стоунхендж I – уже содержавший структуру, выделенную Ньюменом, – был построен для определения этих точек, выглядит бессмысленным, поскольку население Британии той эпохи только что вышло из каменного века. Это веский аргумент, и тем, кто продолжает находить астрономические чудеса в Стоунхендже, предстоит дать ответ на загадку появления сложной лунной обсерватории у людей каменного века.
Наибольший вклад в подтверждение невероятных возможностей Стоунхенджа внесли работы астронома Джеральда С. Хокинса из Бостонского университета. В своих статьях, опубликованных в уважаемых научных журналах в 1963, 1964 и 1965 годах, ученый сообщил свои далеко идущие выводы, нашедшие отражение в названиях работ: «Стоунхендж расшифрован», «Стоунхендж: компьютер неолита» и «Солнце, Луна, человек и камни». За статьями последовали книги «Stonehenge Decoded» и «Beyond Stonehenge». При помощи университетских компьютеров Хокинс проанализировал сотни направлений наблюдения в Стоунхендже, сравнил их с расположением Солнца, Луны и основных звезд в древности и пришел к заключению, что ориентация структур Стоунхенджа не может быть случайной.
Он придавал большое значение четырем базовым камням и образованному ими правильному прямоугольнику, показав, что линии соединения противоположных камней (91 и 94, 92 и 93) ориентированы на главные «мертвые точки» на восходе и заходе Луны, а диагонали – на четыре дополнительные. Вместе с четырьмя точками, определяющими движение Солнца, они, по мнению Хокинса, позволяли в Стоунхендже наблюдать и предсказывать двенадцать основных точек, определяющих взаимное расположение и движение Солнца и Луны. Помимо всего прочего он был восхищен повторением числа 19 в камнях и лунках различных колец: два кольца из 38 голубых камней Стоунхенджа II «могут рассматриваться как состоящие из полуколец по 19 блоков» («Stonehenge Decoded»), а овальная «подкова» Стоунхенджа III состоит из 19 камней. Вне всякого сомнения, это связано с Луной, поскольку полный лунный цикл составляет именно 19 лет.
Профессор Хокинс пошел еще дальше: он сделал вывод, что количество камней и лунок в различных кольцах отражает возможность рассчитывать эклиптику. Поскольку плоскость вращения Луны вокруг Земли не совпадает с плоскостью вращения Земли вокруг Солнца (угол между ними составляет примерно 5 градусов), орбита Луны пересекает орбиту Земли дважды в год. Две точки пересечения («узлы») в астрономии обычно обозначаются как N и N'; именно в них происходят затмения. Однако из-за изменения формы земной орбиты и замедления вращения Земли вокруг Солнца эти точки пересечения каждый год немного сдвигаются, совершая полный цикл за 18,61 года. Хокинс предположил, что основой этого цикла является его начало и конец каждый девятнадцатый год, а затем сделал вывод, что 56 лунок Обри предназначены для корректировки положения узлов при помощи трех передвижных маркеров по кругу Обри, поскольку 182 /3 х 3 = 56. Это, утверждал он, позволяет рассчитать время солнечных и лунных затмений, из чего следует вывод, что основным назначением Стоунхенджа являлось именно предсказание затмений. Стоунхендж, заявил Хокинс, есть не что иное, как выдающийся астрономический компьютер, сделанный из камня.
Предположение, что Стоунхендж представляет собой не только «Храм Солнца», но и лунную обсерваторию, поначалу встретило яростное сопротивление. Наиболее известным противником этой теории был Ричард Дж. С. Аткинсон из университетского колледжа в Кардиффе, который считал все это не более чем совпадением. Археологические свидетельства в пользу необыкновенной древности Стоунхенджа были главной причиной того, что он отвергал идеи обсерватории и компьютера из камня, полагая, что человек эпохи неолита был просто не способен на такие достижения. Его презрение и даже насмешки нашли отражение в статьях, опубликованных в журнале «Antiquity» и в книге «Stonehenge», но в результате исследований, проведенных профессором Оксфордского университета Александром Томом («Megalithic Lunar Observations»), он превратился в ревностного сторонника этих теорий. Том выполнил тщательные измерения Стоунхенджа и указал, что «подкова» из сарсеновых камней на самом деле представляет собой овал (рис. 11), эллиптическая форма которого более точно соответствует орбитам планет, чем круг. Он согласился с Ньюменом, что Стоунхендж I был в первую очередь лунной, а не солнечной обсерваторией, и подтвердил, что Стоунхендж был сооружен именно на этом месте потому, что только здесь направления, обозначенные прямоугольником базовых камней, позволяли проводить наблюдения за восемью «мертвыми точками» Луны.
