Халасаа немного печально улыбнулся.

Думаю, это был Самис. Тут сейчас нет Древесного народа.

— Я не знала, что Древесный народ был так близко к Антарису, Халасаа. Я бы увидела их из своей башни!

И я не понимал, — признался Халасаа. — Но мы не заходили так далеко на север много лет. Теперь мы держимся южнее, чтобы старикам и детям было меньше идти. Нас стало меньше, чем когда я пришел сюда с отцом. С каждым годом все меньше. Все слабее.

Калвин молчала, не зная, как Древесный народ выживал этой зимой. Они жестоко обращались с Халасаа, но он был одним из них. Словно поняв ее без слов, он улыбнулся.

Я пойму, если рядом будет мой народ. Я скажу тебе, Калвин, когда они будут близко.

Спасибо, — но Калвин отвернулась с уколом боли, зная, что год назад сама ощутила бы Древесный народ в лесу. У Халасаа последнего остался дар к Силе становления, и он обрадовался, когда Калвин разделила этот дар. Хоть Силу становления выражали танцем, а не пением, Калвин утратила способность, как и всю магию, и она знала, что Халасаа печалится за нее, за то, что она потеряла, и горя добавляло то, что он снова был один.

Как и говорил Тонно, день был ясным. Когда встало солнце, они вышли на замерзшую реку. Ритмичное рычание чар Дэрроу сливалось с углом саней и шипением лезвий коньков. Утреннее солнце сделало сугробы на берегу ослепительными, и Калвин щурилась и моргала.

Никто не ожидал чар, что донеслись ревом из леса, ударили, как дикий кот. Первые сани с Дэрроу, Траутом и Килой дернулись в сторону и врезались во вторые.

Первые сани накренились, высыпая мешки и свертки. Дэрроу смог спрыгнуть, но Траут и Кила врезались в перевернутые сани, что упали так, что лед треснул. Калвин выдохнула, вылетела из провалившихся саней. Лед расколола щель, черная вода зияла внизу.

Тонно закричал:

— Это Самис! Осторожно!

Дэрроу вовремя схватил Калвин сильной рукой и вытащил. Низкая песнь железных чар доносилась не от Дэрроу, а с берега. Калвин заметила среди деревьев темную фигуру.

Но чары пропали за стоном льда и криками паники Килы. Она была из пустыни, и вода пугала ее. Лед обвалился, и первые сани погрузились в черную воду. Траут царапал пальцами лед, его тащило в воду с ними, его коньки запутались в веревке. Тонно бросился за ним.

— Нет! — крикнула Калвин и бросилась к ногам Тонно, ведь, если бы он добавил вес на ослабший лед, они все утонули бы. Она тихо крикнула Халасаа, растянувшемуся возле вторых саней:

Шест!

Дэрроу пел. Постепенно нос тонущих саней показался из воды, но Траут все еще был в холодной воде. Калвин помогла Халасаа отцепить длинный шест, что они взяли для таких целей, и она поискала взглядом Самиса на берегу, но темная фигура пропала.

Калвин и Халасаа легли на животы и протянули шест к Трауту.

Хватайся, брат! — кричал Халасаа. Траут без очков слепо сжал шест онемевшими руками, Калвин и Халасаа втянули его из воды. Понемногу Дэрроу поднял сани на толстый лед. Тонно сжал зубами нож, подполз к саням и отрезал веревку, в которой запутался Траут. Только тогда он крикнул:

— Где Кила?

Но Кила пропала.

Сжимая мокрого и дрожащего Траута, Калвин пыталась дышать, смотрела на берег.

Там!

Халасаа кивнул. Он тоже заметил вспышку красного плаща Килы среди черных стволов.

Она ушла с ним.

— Пускай! — рявкнул Тонно. — Без нее лучше!

— Куда? — осведомился Дэрроу.

— Я не видел!

Поздно, — только Халасаа был спокоен. — Они ушли.

— Поздно? Конечно! Стоило свернуть ей шею, когда был шанс!

— Тише, Тонно, тише! Нам нужно обсохнуть и согреться, — Калвин дико озиралась. — Горн! Траут, где Горн?

Траут беспомощно похлопал по одежде, щурясь.

— Н-не знаю.

— Он забрал Горн, почти утопив нас? — ревел Тонно.

Плечи Траута опустились.

— Я мог выронить его в реке.

Калвин полезла в свою куртку. Кусок Колеса остался в кармане, шелковая обертка даже не промокла.

— Если Горн на дне реки, я его найду, — мрачно сказал Дэрроу. — Даже если придется перебрать все камешки на дне.

— Нельзя! — закричала Калвин. Дэрроу хмуро посмотрел на нее.

— Я еще не потерял чары.

— Я не… — Калвин замолчала. — У нас нет времени. Тонно и Траут промокли.

— Ты и сама мокрая, — нахмурился Дэрроу. — И что это? — он указал на ее руку.

Кровь капала на снег. Она порезала руку о лезвие коньков. Она даже не замечала боль, но при виде красной текущей крови ей стало плохо.

— Ждал нас, пес, — мрачно пробормотал Тонно.

— Мы видели огонь прошлой ночью, — Калвин ослабела и прислонилась к Дэрроу, но он зло сжал ее плечи.

— Ты знала, что он близко, и не сказала мне? Ты не подумала? Как бы мы догнали его, если бы он не ждал нас? Ты же знаешь, что он все делает по плану! — Дэрроу тряхнул Калвин и оттолкнул от себя.

Халасаа поймал раненую руку Калвин, и она ощутила тепло его прикосновения, он начал танец исцеления, его пальцы соединяли ее плоть.

Это остановит кровотечение. Я закончу исцеление позже. Подождешь, сестра?

Калвин кивнула. Ее рука опухла, красный след на ладони болел, но порез был закрыт. Настоящая боль была от ярости Дэрроу.

Халасаа опустил теплые ладони на ее плечи.

Неподалеку убежище. Идем. Быстрее, — он вытащил из сухих саней спальные шкуры, укутал Траута и поманил их забираться туда. — Остальные потянут — это нас согреет. Сюда, — он уже взял веревку и потянул сани на берег реки. Тонно и Калвин прыгнули помочь ему, Калвин скривилась, когда веревка впилась в ее раненую руку.

Дэрроу крикнул им:

— Я поищу Горн.

Мы оставим след, брат. Мы не будем далеко, — Халасаа двигался со склона, покрытого лесом. Порой сани едва пролезали между деревьев. Ветки ломались, на них сыпался снег.

— Ты в порядке? — выдохнул Тонно.

— Д-да, — зубы Траута стучали. — Н-но я хотел бы попросить Д-Дэрроу поискать мои л-линзы.

Я попрошу его, брат.

Рука Калвин пульсировала болью, хоть она обмотала ее плащом. От каждого шага ее кости сотрясались, словно были изо льда.

Халасаа вел их в овраг, там были скрыты несколько пещер. Ближайший был отчасти скрыт мертвым плющом. Халасаа отодвинул занавес гордо, словно привел их в замок.

Идемте. Тут хватит места для всех.

Калвин нырнула под замерзший плющ, робко выпрямилась. Хоть вход был низким, потолок поднимался, и места было много. Пещера тянулась в глубину холма, она не смогла сразу увидеть дальнюю стену, но ее глаза привыкли к теням, и она увидела места для сна с сухой травой, вырезанные в камне. Там были полки поменьше, где стояли глиняные горшки и тарелки, лежали сложенные шкуры зверей, вязаная одежда, как когда-то была на Халасаа. Там был очаг, окруженный большими камнями, близко к выходу. Хворост лежал у края пещеры. Калвин подняла что-то с пола. Брошь из кости, на ней были вырезаны цветы.

Вошли Траут и Тонно. Халасаа быстро ходил по пещере с привычной грацией.

Помоги с огнем, Калвин. Нам нужно согреться.

Калвин неловко опустила хворост в почерневший круг среди камней.

— Но как нам зажечь его без Горна?

Даже в тусклом свете его зубы сверкнули в улыбке.

Думаешь, Древесный народ столько лет прожил без огнива? — он без колебаний подошел к одной из полочек, нашел приборы для огня. Он присел у очага, вскоре огонек засиял на хворосте.

Это твое место, Халасаа? — она невольно заговорила мыслями.

Мое? Нет. Я приходил сюда с отцом. Но оно не мое, это не ваш с Микой дом в Равамей и не корабль Тонно. Пещеры принадлежат всему Древесному народу.

Халасаа принес из другой пещеры деревянные рамки, чтобы развесить одежду, принес и плащи из шкурок землероек. Плащи были старыми, поношенными, не очень теплыми. Но они помогали. Он сел, скрестив ноги, рядом с Калвин, взял ее раненую руку, чтобы закончить исцеление.