Это, по крайней мере, поможет мне дожить до одиннадцати часов, до встречи с Чэдом Араси. Чэд – человек неприхотливый и вряд ли заметит, если я, не закончив предложения, начну клевать носом. Я пока еще не придумала, как его познакомить с Софи. Если честно, не уверена, что Софи заслужила знакомство с ним.

Сексуальная неудовлетворенность, которую я ношу, словно пояс целомудрия. Это надо же такое ляпнуть! Что-то подсказывало мне: Джек Тренхольм использует этот ее перл против меня еще не один раз. Тогда почему эта мысль вызвала у меня улыбку?

Припарковав машину в обычном месте, я направилась в заведение Рут. Как обычно, стоило мне открыть дверь, как тренькнул колокольчик.

– Обычный набор, Рут, но с небольшими изменениями.

Рут поставила мясистые локти на стеклянную витрину.

– Слышу благую весть, мисс Мелани. Может, вам приготовить яичницу с колбасой? Доставили сегодня утром специально для вас.

Я улыбнулась.

– Спасибо, но я должна получить свою дозу сахара. Как насчет дополнительного пончика с глазурью и двойного эспрессо к моему латте? А яичницей с колбасой вы угостите меня в другой раз, идет?

Рут покачала головой и щелкнула языком.

– Когда-нибудь ваши дурные привычки подкрадутся к вам сзади и больно укусят, и вы проснетесь такой, как я.

Я посмотрела на ее пышную грудь, которая могла запросто служить полкой, и рассмеялась.

– Что было бы не так уж плохо. По крайней мере, у меня появилась бы причина носить лифчик.

Рут откинула голову и рассмеялась. На фоне темного лица ее белые зубы казались жемчужинами.

– Это точно, дорогая. Это уж точно.

Я сунула руку в портфель и вытащила пухлый конверт.

– Я принесла вам купоны.

Взяв у меня конверт, она заглянула внутрь.

– Вы весьма любезны, мисс Мелани, тратя на меня время. Но я ценю вашу заботу.

Сунув в конверт мясистый палец, она поворошила купоны.

– Они у вас всегда так аккуратно рассортированы и схвачены скрепкой.

Я указала на пачку у нее в руке:

– На этот раз я специально пометила купоны, у которых на следующей неделе истекает срок действия, чтобы вы знали, какие использовать в первую очередь.

Рут долго смотрела на меня полным благодарности взглядом. Впрочем, мне почему-то показалось, что ей стоило немалых трудов не рассмеяться.

– Вы просто душка, мисс Мелани. Это, конечно, перебор. Но все равно огромное вам спасибо.

Смущенная ее благодарностью, я пожала плечами. Я знала, что Рут живет с шестнадцатью племянницами, племянниками и собственными детьми, и давно поняла, что мои воскресные купоны – это единственный вид благотворительности, который не был ей оскорбителен.

– Вот, например, «Купи один товар, второй получи бесплатно». Я подумала, что он пригодится вам для двух малышей, которые только учатся есть твердую пищу.

Она кивнула, положила купоны обратно в конверт и сунула его под прилавок.

– А вам еще один пончик за счет заведения. – Она взяла щипцы и, добавив пончик в лежащий на прилавке пакет, повернулась к кофемашине. – В воскресной газете было напечатано ваше фото, мисс Мелани. Я не знала, что у вас есть особняк, из тех, что к югу от Брод-стрит.

– Что? Я попала в газету?

– Да. А вы сами разве не видели?

Я постеснялась сказать ей, что читаю лишь объявления о продаже недвижимости, а все остальное не удостаиваю вниманием.

– Нет, должно быть, пропустила. А в каком разделе?

– Погодите, я еще не выбросила эту газету. Сейчас принесу.

С этими словами она вперевалочку прошла в заднюю часть магазина и вернулась с воскресной газетой. Положив ее на прилавок, она открыла раздел «Люди». На первой странице, в короткой колонке справа, красовалось мое фото с рабочего веб-сайта.

К сожалению, снимок был сделан после визита к парикмахеру, который убедил меня, что мне подойдет стрижка с химической завивкой. Результатом злополучного эксперимента стала помесь Маленькой Сиротки Энни с рок-звездой восьмидесятых. На мое счастье, это длилось недолго, так как мои волосы не терпели никаких перманентов. Я уже давно планировала заменить это фото, но этот пункт застрял где-то в середине моего списка дел. Я поставила мысленную галочку, дабы не забыть переместить его в раздел первоочередных задач.

Взгляд скользнул к короткой колонке под снимком, содержавшей краткий комментарий по поводу внезапно свалившегося на меня наследства – дома моего недавно умершего клиента мистера Вандерхорста. Интересно, подумала я, заметил ли кто-нибудь подленький намек на то, что с моей стороны это нарушение профессиональной этики?

– Это просто кошмар, – сказала я, предположив, что заметка появилась стараниями мистера Гендерсона. По всей видимости, он позвонил в газету, чтобы похвастаться моим «переворотом», как он это назвал. Впервые до меня дошло, что он рассчитывал на то, что в конце года я продам дом через наше агентство, и это принесет ему не только доллары, но и немалый престиж.

Рукой в тонкой пластиковой перчатке Рут указала на фотоснимок.

– Он не так уж плох, мисс Мелани. К тому же он так мал, что на него вряд ли кто обратил внимание. Я сама заметила его лишь потому, что узнала ваше худенькое личико.

Вновь звякнул колокольчик, и в магазин, сжимая кожаный портфель, вошел какой-то бизнесмен. Я была уверена, что никогда не видела его раньше, но он улыбнулся мне, как будто мы были старыми друзьями.

– Мне один из ваших знаменитых сэндвичей с яйцом и беконом, – сказал он, кладя на прилавок банкноту в двадцать долларов.

Я помахала Рут и уже, сжимая пакет и кофе, выходила в дверь, когда мужчина повернулся ко мне.

– Хороший снимок в газете.

Я застыла на месте.

– Мы с вами знакомы?

– Нет. Но люди читают газеты и видят в них снимки, тем более на первой полосе. – Он указал на мои волосы. – Ваша нынешняя прическа идет вам куда больше.

– Хм, спасибо, – ответила я и, чувствуя себя совершенно оплеванной, вышла из магазина.

Ломая голову над тем, действительно ли люди смотрят на меня по-другому или мне только кажется, я подошла к нашему офису. Нэнси Флаэрти встретила меня за стойкой в фойе. Стоя в наушниках громкой связи, она пыталась провести через перевернутую чашку мяч для гольфа. Когда я вошла, она подняла глаза и улыбнулась.

– Доброе утро, Мелани. Сегодня ты популярна как никогда. Думаю, это из-за статьи во вчерашней газете. Кстати, это была идея Тома. Люди звонят и спрашивают тебя. Я уже пять раз отвечала на звонки, а ведь еще нет и девяти часов.

Я подняла руку с бумажным пакетом, чтобы она вставила мне между пальцами пять розовых бумажек с сообщениями.

– Один звонок – от душки Джека Тренхольма. Ты непременно должна пригласить его к нам в офис, чтобы я могла взглянуть на него.

– Звонил Джек? – Я уже злилась на него, а ведь еще не было и полудня. В семь утра я приехала в дом и пробыла там примерно до восьми тридцати, обсуждая дела с кровельщиком, но Джек так и не объявился. Я попыталась дозвониться ему на сотовый и на домашний, но всякий раз мои звонки переадресовывались на голосовую почту.

Мне хотелось думать, что это потому, что я забыла дать ему экземпляр моего рабочего графика, и он запамятовал, когда должен был приехать. С другой стороны, я несколько раз сказала ему, что он должен быть на месте в семь утра, если хочет поработать со сваленными на чердаке документами.

– Что ему было нужно?

– Там сказано. Мол, этим утром он опоздает, потому что работал в библиотеке и не мог уйти.

– В библиотеке, – презрительно фыркнула я и зашагала в свой кабинет.

– Он сказал что-то о том, что он должен придерживаться рабочего графика, – крикнула мне вслед Нэнси, – чтобы отработать необходимое количество часов, и я сказала ему, что ты не против. Мелани, признайся честно, ты случайно не составила одну из своих занудных таблиц и не вручила ему экземпляр?

Войдя в кабинет, я уже повернулась, чтобы закрыть дверь, когда Нэнси окликнула меня снова:

– Мелани! Пожалуйста, скажи мне, что ты этого не сделала!