– Мелли, это всего лишь я, Джек.

Я несколько долгих мгновений смотрела ему в лицо, дожидаясь, когда мое сердце наконец угомонится, и лишь затем сбросила с себя его руки.

– Что, черт возьми, вы здесь делаете? – крикнула я, хотя нас разделяло не более фута. Я была сильно напугана, но в свое время мать крепко вбила мне в голову, что гнев способен прогнать страх. – К тому же меня зовут Мелани, – добавила я, раздраженная тем, что Джек назвал меня детским именем, что лишь подлило масла в огонь, даже если он сам этого не заметил.

– Вы ведь пригласили меня, помните? Вы сказали, что встретите меня у дома в девять тридцать.

Я взглянула на циферблат часов на комоде.

– Вы опоздали. Сейчас девять сорок пять. И вообще, вы когда-нибудь слышали про дверной звонок?

Джек улыбнулся своей коронной улыбкой. Я же была вынуждена стиснуть зубы.

– Извините, что опоздал. Сегодня утром мне пришлось помогать другу в библиотеке, – пояснил он, засунув большие пальцы за пояс джинсов. Я же невольно задалась вопросом, какому «другу» он был вынужден помогать в такую рань. – Что касается того, почему я не воспользовался дверным звонком, – продолжил он, – то я просто подумал, что широко открытая дверь – это приглашение войти. Кстати, я бы не советовал вам этого делать. Учитывая все, что есть в доме, вам следует держать сигнализацию включенной, независимо от того, находитесь вы здесь или нет.

– Здесь нет никакой сигнализации. Мистер Вандерхорст сказал мне, что недавно тут был случай вандализма, но сигнализацию он устанавливать не стал.

Джек вытащил из заднего кармана небольшой блокнот и вынул из металлических колечек короткий карандаш.

– Тогда это первое, что будет в нашем списке.

Я посмотрела вверх, на потрескавшуюся штукатурку и большое темное пятно в углу комнаты, которое подозрительно напоминало плесень. Затем, слегка раздраженная упоминанием «нашего» списка, повернулась к Джеку.

– Честное слово, Джек. Здесь полно проблем посерьезнее сигнализации. Да и вообще, внешний вид дома отпугнет любых вандалов. Меня бы он точно отпугнул.

Он проигнорировал меня, продолжая делать в блокноте пометки.

– У меня есть друг в фирме, которая занимается установкой сигнализации. Я позвоню ему и буквально на днях устрою встречу.

– В этом нет необходи…

Его голубые глаза с тревогой остановились на моем лице.

– Поверьте мне, есть. – Он наклонил голову, чтобы записать в блокноте что-то еще, но на пару секунд остановился и, как будто что-то вспомнив, посмотрел на меня. – Вы сами сказали, что мистер Вандерхорст говорил о случаях вандализма. Теперь, когда вы будете жить здесь сами, меры безопасности не помешают.

Его настойчивое желание провести в дом сигнализацию показалось мне странным, но последняя фраза застала меня врасплох.

– Я не говорила, что буду жить здесь.

Он вновь встретился со мной взглядом, правда, на этот раз вопросительно выгнув бровь.

– Вы сказали, что завещание мистера Вандерхорста требует от вас прожить в доме не менее года.

В моей груди как будто лопнул и сдулся воздушный шарик. Черт, я совершенно забыла про этот чудный маленький перл. Я вновь посмотрела на плесень и трещины на штукатурке.

– Если только стены не рухнут, думаю, да, придется. – Я надула щеки и громко выдохнула. – Давайте, звоните вашему другу. Похоже, мне пора запустить руку в мешок денег. Так и быть, начнем с сигнализации. Кто знает, вдруг ее удастся спасти после того, как сам дом развалится.

С этими словами я повернулась к двери.

– Значит, это была комната Невина.

Я вновь взглянула на Джека. Он рассматривал фотографии в рамках на прикроватном столике. И даже поднял снимок Луизы и ее сына, который я опрокинула лицом вниз. Смерив меня укоризненным взглядом, он принялся изучать его.

– Они, должно быть, были близки.

Мне вспомнились собственные рождественские фотооткрытки: вот я, еще маленькая девочка, и мои родители застыли перед объективом, сияя улыбками.

– Наверно, по одному фото трудно судить.

Не ответив, Джек бережно поставил рамку на столик и окинул взглядом мебель.

– С моими родителями случился бы припадок, сумей они заполучить кое-что из этих вещей для своего магазина. Вы уже все тут осмотрели?

Я была вынуждена напомнить себе, что у него есть причина быть таким любопытным в отношении дома и его предыдущих обитателей.

– Нет. Я планировала начать пораньше, но в итоге немного поработала в саду.

– Вы не показались мне садоводом.

– А я и не садовод, – ответила я и пожала плечами. – И никогда не горела желанием получить старый дом и тем более заниматься его восстановлением. Зачем мне это?

– Мелани? Ты здесь? – раздался в прихожей голос Софи. – Ты оставила дверь открытой, поэтому я вошла.

Я раздраженно посмотрела на Джека.

– Если вы так обеспокоены тем, что сюда могут ворваться посторонние, возможно, вам стоит научиться закрывать за собой дверь?

Он опешил.

– Но я закрыл ее. И даже на всякий случай проверил. Несколько раз подвигал туда-сюда задвижку, чтобы убедиться, что ничего не заедает.

Прежде чем отвернуться, я на миг встретилась с ним взглядом.

– Может, вы и подвигали задвижкой, но замок не сработал, – пояснила я, выходя из комнаты и направляясь к лестнице. Что-то подсказывало мне, что Джек поверил моим объяснениям не больше, чем я.

Стоя у начала лестницы, Софи рассматривала китайские обои, что безвольно свисали со стен, как будто устав цепляться за дом. Сегодня она была в своих вечных шлепанцах и, вопреки логике или чувству моды, полосатых гольфах и тунике-варёнке. Кудрявые волосы были собраны узлом на макушке, открывая взгляду тонкую белую шею – единственную часть ее тела, которую можно было с натяжкой назвать уязвимой. Наверно, именно контраст между твердым и мягким и привлекал к Софи мужчин. Но уж точно не ее чувство стиля.

Когда мы приблизились к ней, она даже не подняла глаз, словно зачарованная глядя на стену.

– Это же ручная роспись и, вероятно, привезена из Китая. Нет, вы только посмотрите на эту технику росписи! Напоминает мне о том времени, когда я занималась живописью и мы рисовали голых натурщиков. Вот это был опыт! Настоятельно тебе рекомендую, Мелани. Увидишь, это поможет тебе избавиться от сексуального напряжения, которое ты носишь, словно пояс целомудрия… – Подняв голову и увидев, как позади меня по лестнице спускается Джек, Софи поняла, что я не одна, и осеклась.

– Ну-ну, – сказала она с лукавой улыбкой.

Я одарила подругу взглядом, который любой нормальный человек воспринял бы как «полегче», но только не Софи. Когда Джек подошел к ней, она протянула руку.

– Доктор Софи Уоллен. Рада познакомиться.

Джек взял ее руку в обе свои и улыбнулся. Мне показалось, что от этой улыбки Софи слегка поплыла.

– Джек Тренхольм. Взаимно. Я хорошо знаком с вашей деятельностью по охране исторического наследия. Это не может не впечатлять.

Я была готова поклясться, что Софи зарделась, чего за ней отродясь не водилось.

– Спасибо. Я тоже большая поклонница вашего таланта. Особенно вашей книги «Смерть Наполеона: самоубийство или убийство». Когда вы предположили, что его убил мышьяк, которым были пропитаны обои, я была сражена наповал. Ведь это очень даже вероятно, учитывая, что никаких улик, подтверждающих самоубийство или убийство, не было. – Софи одарила Джека сияющей улыбкой. – И даже ваша книга про Аламо, несмотря на то, что произошло на ТВ, заслуживает самых добрых слов. Средства массовой информации не имели права спускать на вас всех собак, даже не ознакомившись с фактами.

– Спасибо, – сухо поблагодарил Джек, отпуская ее руки. По его лицу промелькнула тень. Не знаю, правда, заметила ли ее Софи, потому что она продолжала лучиться улыбкой. Впрочем, затем Софи повернулась ко мне и сменила тему:

– Значит, вы знакомы?

– Всего пару дней, – уточнил Джек.

– Практически не знакомы, – сказала я одновременно с ним.