Я стояла перед зеркалом, любуясь маленьким черным платьем, которое обошлось мне почти в целую комиссию от сделки. Но когда я повертелась, глядя, как скользкий шелк облегает мое тело, стало ясно, что деньги потрачены не зря.

День выдался неплохим. Мой профессор истории искусств, Чэд, оказался идеальным клиентом: ему понравилось все, что я ему показала, и в данный момент он разрывался между двумя лофтами рядом с Рейнбоу Роу. Когда я встретилась с ним утром, он был в сандалиях, обрезанных джинсах, пестрой рубашке и с волосами, забранными в хвост. Он поцеловал меня в знак приветствия в обе щеки. Когда же он извинился за то, что опоздал на несколько минут, так как слегка затянулся его сеанс йоги, я тотчас поняла, что должна познакомить его с Софи. Найти ей собрата по духу – это самое малое, что я могла сделать в знак благодарности за то, что она взяла Генерала Ли, пока я не решила, что с ним делать. Я уже в муках планировала их свадебные торжества, когда раздался звонок в дверь.

Защелкнув на шее жемчужное ожерелье бабушки Миддлтон, я, шелестя шелком, подошла к двери и, еще разок поправив ладонью свою элегантную прическу, проверив, как та держится, открыла дверь.

Мое первое впечатление свелось к тому, что фото на обложке книги мало что говорило о его внешности. Он был высокого роста, дюйма на четыре выше меня, и его ярко-голубые глаза смотрели на меня с тем же искренним удивлением, с каким я смотрела на него.

На нем была накрахмаленная белая рубашка, рукава которой он закатал до локтей, шорты цвета хаки и мокасины на босу ногу. А еще я заметила, что он моложе меня. Затем мелькнула мысль о том, что он одет для посиделок с друзьями в пивной, я же – для торжественного обеда в дорогом ресторане.

– Подождите, я забыла сумочку, – сказала я, прежде чем он успел открыть рот, и захлопнула дверь прямо у него перед носом. Что теперь? Слегка задетая тем, что мои ожидания оказались завышены, я была готова открыть дверь и отчитать его за то, что он посмел ввести меня в заблуждение. Вместо этого, вспомнив свою миссию, я встала перед закрытой дверью и быстро провела пальцами по волосам, выпуская на волю шпильки. Те стайкой разлетелись во все стороны.

Убедившись, что в волосах не осталось ни единой, я тряхнула головой, придавая волосам непринужденную растрепанность, схватила стоявшую на столике сумочку и открыла дверь.

Если это поможет мне преодолеть психологический барьер, то пусть так оно и будет. Я спокойно улыбнулась и протянула руку.

– Еще раз извините. Я – Мелани Миддлтон.

Его улыбка была идентична той, которую я видела на обложке книги. Я даже предположила, что он специально тренировался, чтобы довести ее до совершенства. Не будь я личностью сильной и волевой, я бы тотчас влюбилась в него.

Его рукопожатие было сильным и твердым и длилось слишком долго.

– Приятно познакомиться, Мелли. Отличное платье, между прочим.

– О, спасибо, – сказала я и улыбнулась; мое довольно низкое мнение о новом знакомом поднялось на несколько отметок. Мы вышли из дома и зашагали по улице к его машине. – Кстати, меня никто не называет Мелли.

Он остановился перед блестящим черным «Порше» и открыл дверь со стороны пассажирского сиденья.

– Но вы похожи на Мелли.

Скользнув на кожаное сиденье, я смущенно посмотрела на него.

– Но вы назвали меня Мелли еще до того, как увидели, когда мы разговаривали по телефону.

Нет, я не пыталась «развести» его на комплимент – отнюдь, но мне было интересно узнать, звонил ли он потому, что увидел мое фото на одном из объявлений. Не то чтобы в карточной колоде моих пороков было тщеславие, но мне уже давно никто не звонил с романтическими намерениями, и мое эго срочно нуждалось в любви и ласке.

Пожав плечами, он закрыл дверь, обошел машину и скользнул за руль.

– Что я могу сказать? Я дотошный исследователь, это моя работа. Мне хотелось узнать о вас больше. Первое, что пришло мне на ум, – это пойти в библиотеку и порыться в архивах. Поскольку вы из такой известной семьи, я знал, что непременно найду информацию про вас. Больше всего мне понравилась заметка о том, как во втором классе вы заняли второе место в соревнованиях тамбур-мажореток. Там было фото – вы вместе с вашей мамой, и я точно помню, что она называла вас «Мелли».

Я отвернулась и еле слышно произнесла:

– Я предпочитаю Мелани.

Тренхольм повернул ключ зажигания. Двигатель тихонько заурчал. Вскоре мы влились в поток вечернего транспорта, двигавшийся по мосту через реку Купер, а переехав мост, пронеслись вдоль Восточного залива и вскоре оказались в лабиринте переулков. Когда мы притормозили на знаке «стоп», я обратила внимание на полуразрушенный одноэтажный каркасный дом, чье крыльцо провисло, словно тяжелое веко.

На крыльце в кресле сидел старик в армейском камуфляже и смотрел на меня. Мне бросилось в глаза, что у него нет ног, а на лбу видна кровь от пулевого ранения. Потрясенная, я отвернулась.

– Кстати, вы прекрасно выглядите. Хотя не знаю, почему вы сменили прическу, – сказал он и снова улыбнулся своей коронной улыбкой, которая, я ничуть не сомневалась, была призвана превращать женщин в невнятно лепечущую патоку, что отнюдь не входило в мои намерения.

– Спасибо. – Я пригладила волосы. – В последнюю минуту мне подумалось, что так будет лучше.

Он кивнул, ловко ведя небольшую машинку по улице, полной заброшенных домов и ломбардов.

– Мы едем в «Черную бороду»… вы бывали там?

Разумеется, нет.

– Нет, хотя название мне знакомо. Это что-то новое?

– Не совсем. Если не ошибаюсь, это заведение существовало еще до сухого закона. Расположено вдали от туристических троп, что мне и нравится. Там подают самые лучшие вареные креветки, каких больше нигде не попробуешь.

– Прекрасно, – отозвалась я. Если честно, я сильно сомневалась, что вареные креветки – идеальная вещь для первого свидания, с содроганием представив собственную улыбку с застрявшими между зубами креветочными ножками.

Джек въехал на парковку перед заведением, которое я могу описать только словом «дыра», и выключил двигатель. К сожалению, я хорошо знала это место, хотя никогда не бывала внутри. Рядом со стеной, слившись в страстных объятиях и в не менее страстном поцелуе, стояли мужчина и женщина. Хотя оба были полностью одеты, это было очень похоже на секс. Изнутри доносились громкая музыка и пьяный смех. Я оглянулась, нет ли поблизости другого заведения, куда можно было бы пойти вместо «Черной бороды». А когда снова повернулась к Джеку, то, к великому своему изумлению, обнаружила, что он наклонился ко мне.

Не говоря ни слова, он вытащил из моих волос две шпильки и протянул их мне.

– Вы забыли их.

– Спасибо, – ответила я, хватая шпильки и вновь переключая внимание на бар, рядом с которым мы припарковались. Вывеска над дверью гласила: «Бар и гриль «Черная борода». Картинки жареного лосося и черепашьего супа мгновенно испарились, вытесненные картинкой огромного пластикового нагрудника, способного накрыть все мое дизайнерское платье, ибо в мои планы не входило заляпать его креветками.

Бросив взгляд в сторону улицы, я нигде не заметила хорошо знакомый темно-синий «Бьюик Лесабр» 1986 года выпуска, который мне меньше всего хотелось увидеть.

– Нам сюда? – Похоже, я не сумела скрыть свой ужас.

– Поверьте мне, вам понравится. Вкусная еда, да и атмосфера не так уж плоха.

– По сравнению с чем? – буркнула я под нос, позволив Джеку повести меня в бар.

Интерьер заведения определенно был шагом вперед по сравнению с его внешним видом. Не знаю, ожидала ли я увидеть застеленный тростником земляной пол, но тем не менее я была приятно удивлена, увидев вместо этого начищенные до блеска доски пола. Несколько посетителей обернулись, чтобы поздороваться с Джеком, и он, отвечая на приветствия, назвал каждого по имени. Окинув взглядом заведение и не увидев знакомых лиц, я с облегчением вздохнула.

В нашу сторону тотчас засеменила услужливая барышня. Делать более широкие шаги ей явно мешал внушительных размеров бюст, который невольно привлек к себе внимание – и немалое – моего спутника.