– Баки! – радостно встрял несправедливо позабытый Барнс, пытаясь снова распустить руки.

Брок отступил назад, наткнулся спиной на мощную грудь Роджерса, который, героически не давая ему оступиться, обхватил его за плечи. Барнс, сориентировавшись, кинулся обнимать Роджерса, делая вид, что никакого зажатого между ними Брока тут нет.

А на Брока накатило острое, болезненно-сладкое возбуждение. Эти двое даже пахли одинаково, так пропитались друг другом, что невозможно было отличить, где кончается один и начинается другой. Так же одинаково горячие и одинаково, черт подери, возбужденные, они за секунду распалили Брока так, что у него потемнело в глазах.

Барнс, тесно прижавшийся к нему, естественно, ощутил его красноречивый отклик. Довольно заурчав Броку в ухо, он влажно лизнул его шею. Брок, едва ли уже соображая, что происходит и где они находятся, откинул голову на плечо Роджерсу, руки которого, оказывается, успели переползти ему на живот и подлезть под футболку.

– Кхм, – выразительно кашлянул Джек, о котором все давным-давно успели забыть.

Брок, вздрогнув от неожиданности, поспешно высвободился, стараясь не смотреть ни на порозовевшие скулы Роджерса, ни на Барнса, досадливо дернувшего Джека за длинные собачьи уши. Ванда, терпеливо залипавшая все это время в телефон, хихикнула.

Брок, мучившийся теперь неудовлетворенностью и ругавший себя за слабохарактерность, мотнул головой, будто надеялся ее остудить.

– Пошли, Джек. Я надеюсь закрыться в кабинете и не видеть больше ни одного клоунского наряда. Придумали же идиотский праздник, – буркнул он раздраженно, игнорируя обиженное сопение малолетней ведьмы, которая явно перепутала работу с детским садом.

Его надежды вполне оправдались – до самого вечера Брок мирно сидел в своем кабинете, изредка отвлекаясь на Джека, который, как его непосредственный помощник, забирал разобранные документы и относил их то секретарям, то Роджерсу, натаскивая взамен новые бумажонки. Брок страшно ненавидел всю эту бюрократию, но конкретно сегодня был вполне доволен тем, что скопилось столько всего. Джек, вернувшийся с очередной стопкой бумаг, ехидно сообщил, что торчавший у Роджерса Барнс предложил ему, Броку, «почти безвозмездную» помощь. Брок в ответ выставил средний палец, и Джек, успевший уже поспорить (при самом Броке, между прочим!) с женой, что до нового года Брока ждет пополнение семейства, с гоготом отправился передавать его послание адресату.

Иногда Броку очень хотелось его прибить, но, к сожалению, ближе друга, чем Джек, за все эти годы он так и не нажил.

В семь вечера Брок, отложив в сторону последний лист, откинулся назад в скрипнувшем кресле и позволил себе расслабиться. Затекшие за день ноги гудели, даже спина как будто начала болеть, и он искренне порадовался, что завтрашний день по плану должен был проходить в спортзале.

Правда, в тот же спортзал непременно нагрянут Роджерс с Барнсом. Брока немало забавляло их стремление постоянно знать, где он находится. Успокаивались они, кажется, только когда он сидел в своем кабинете.

Так что тренировки, в которых эта парочка нуждалась куда меньше простых смертных, они тоже не пропускали. И если Роджерсу хватало воспитания не отвлекать тренирующихся, то Барнсу закон был не писан. Он шлялся полуголым по залу, периодически прижимаясь к Броку влажным от пота телом, будто пытался пометить его своим запахом, втягивал в спарринги (больше походившие на представление для одного зрителя) Роджерса и вообще делал все, чтобы Брок в конце концов уронил себе штангу на голову. Пока ему везло, но несколько раз он был опасно близок к тому, чтобы на несколько месяцев загреметь на больничный.

За окном громыхнул фейерверк. Небо расцветили яркие вспышки, складывавшиеся в рисунки, походившие на причудливые цветочные бутоны. Уличные зрители радостно заголосили, будто в жизни не видели ничего подобного, и Брок, поднявшись со стула, выглянул в окно.

Площадь за мостом, отделявшим базу от остальной части города, буквально кишела народом. Яркая неоновая иллюминация и вспышки многочисленных гирлянд превращали мирный вечер в помесь утра с грозой.

Добираться до дома явно будет нелегко. Настолько, что Брок почти решил заночевать прямо здесь – благо, диван в его кабинете был достаточно удобным, сменный комплект одежды ждал в шкафу, да и санузел с душевой у него были свои, спасибо все той же сталкерской парочке.

Компьютер коротко пиликнул, уведомляя о новом письме. Брок выразительно скривился, прикидывая, получится ли сделать вид, что он его просто не заметил, как минимум до следующего рабочего дня. Не любил он получать указания от начальства перед самым уходом.

Телефон, синхронизировавшийся с корпоративной почтой, запоздало пискнул в кармане, и Брок, сдавшись, вернулся обратно за стол, открывая письмо. Ни строчки из него прочесть он, впрочем, не успел – в коридоре послышался радостный гомон, захлопали двери, застучали острые каблучки дамочек из офиса, а затем все резко стихло. Удивившись странной оживленности в конце рабочего дня, Брок перевел взгляд на монитор и, мрачнея с каждой секундой все сильнее, пролистал письмо. Хилл, чтоб ее черти взяли, переслала указание для всех работников ЩИТа от отдела маркетинга, одобренное Фьюри, о чем свидетельствовала его размашистая подпись на отсканированной странице приказа.

Видите ли, для создания нужного общественного мнения, все работники ЩИТа, за исключением тех, кто оставался на дежурстве, должны были непременно принять участие во всеобщих гуляниях. Самые известные из них (Брок злорадно припомнил Мстителей) при этом просто обязаны хорошенько засветиться, для чего наняли лучших фотографов города и приплатили нескольким блогерам-любимцам-толпы, чтобы те выкладывали получившиеся фото. Вишенкой на торте стал приказ всем без исключения если не переодеться в какой-нибудь костюм, то как минимум нацепить на себя что-нибудь экзотичное. И, конечно же, для негодяев вроде Брока на первом этаже в кабинете 1А заботливым руководством были оставлены праздничные «наряды».

Теперь хотя бы было понятно, куда понеслись офисники, раньше Брока прочитавшие письмо. Под письмом был длинный список сотрудников, отметившихся в получении приказа, и Брок без особого удивления увидел на первом и втором местах знакомые имена – «Стивен Г. Роджерс» и «Джеймс Б. Барнс».

– Хоть бы сказали, засранцы, я бы свалил раньше, – пробурчал Брок, нажимая на «ознакомлен» под письмом.

В кабинет без стука ввалился Джек со своими унылыми ушами спаниеля. Брок почти начал привыкать к такому его внешнему виду.

– Если я сейчас вылезу в окно, сумею слинять, как думаешь? – задумчиво разглядывая подоконник, поинтересовался Брок.

Джек хмыкнул и мотнул головой, жмурясь, чтобы не получить по глазам ушами.

– Там Старк приехал, он тебя перехватит. Ну и Ванда еще есть. А еще здесь двадцать шестой этаж, я не позволю тебе просто так рисковать жизнью, – отозвался он. – Да ладно тебе, надень вон уши какие-нибудь, пять минут потолкайся в толпе и все.

– Рога, – мрачно поправил его Брок, не горевший желанием принимать участие в этой клоунаде. – Поострее, желательно, чтобы можно было кого-нибудь ими проткнуть.

Он поднялся, проверил телефон в кармане и двинулся к выходу, стараясь поймать то философское настроение, в котором пребывал заржавший, как конь, Джек, весь день отчитывавшийся перед дочерью в выполнении приказа. Но для этого, видимо, нужно было иметь детей – по-другому эта невозмутимость не прокачивалась.

Готически настроенный лифт, больше напоминавший гроб, как нельзя лучше подходил под настроение. Брок прислонился к перилам, обтянутым «кишками», и хмуро уставился на клацавший зубами череп, свисавший с потолка на уровень его глаз. Между передними зубами оказался чей-то застрявший клок волос, и Брок немало повеселился, представляя, как верещала дамочка, которой эта черепушка случайно вцепилась в волосы.

– Твой оскал меня пугает, – поделился Джек, сбросив очередное селфи для дочери. – Во! Вампирские зубы тебе нацепим! – осенило его.