— Фу, как некультурно, — отозвался, видимо, главарь этой банды. — Дашь погонять свою фифу, и уйдете без потерь.

Внутри у Баки все вскипело, словно раскаленного железа в бочку с водой вылили, он еще не понял, что делает, но уже отодвигал Брока себе за спину, как более слабого, нуждающегося в защите, хотя от кого-кого, а от уличных банд Брока Рамлоу защищать не было никакой необходимости.

Баки видел, как банда собирается плотнее, как поигрывает своим оружием, давая понять, что они тут не шутки шутят, и бабу им отдать придется.

Брок выпустил руку Баки, уже жалея этих горе-бандитов, потому что остановить Зимнего Солдата, вышедшего на тропу войны, было не под силу даже ему. Они оба словно забыли, что Баки сейчас маленькая беременная женщина, которой нужна защита.

— Съебались, — повторил за Броком Баки.

— О, пизда гавкает, — пьяно хохотнул один из бандитов, но ни Брок, ни Баки не отреагировали на подобные нападки.

— Съебались, пока я добрая, — попросил Баки.

Он понимал, что драки не избежать, весь вопрос стоял только, сколько лягут, а сколько смогут уйти своими ногами.

— Слышь, ты, — угрожающе начал главарь и потянул к Баки руку, схватить за волосы, но сильно ошибся.

Баки отклонился, позволяя руке пройти мимо, зарядил правым кулаком в живот и встретил клюнувшее вниз лицо коленом. Послышался характерный хруст костей и хрящей, брызнула во все стороны кровь, и главарь упал на асфальт уже без сознания.

Брок за спиной у Баки уложил еще одного, сломав руку с розочкой, которую тот успел сделать. Еще трое, похоже, были или трезвее, или умнее, но не просто ретировались, а убежали, сверкая пятками.

— Ты в порядке? — спросил Баки, поворачиваясь к Броку.

— Я отлично, — Брок выдохнул, это было даже не похоже на драку, адреналин даже не успел брызнуть в кровь. — Надо вызвать им скорую.

— Ща, — Баки наклонился, ища в карманах главаря мобильный, нашел, взял левой рукой и набрал девять один один. Назвал адрес и, скинув звонок, кинул телефон обратно на поверженного. — Поехали домой, ушей хочу.

— Ты меня иной раз поражаешь, — сказал Брок, заводя машину. — Мой муж — Зимний Солдат, этим все сказано. Золотце, тебе не кажется, что это я тебя должен защищать, в твоем-то положении?

— Ты вдруг стал сексистом? — вздернул бровь Баки. — Раньше я за тобой такого не замечал.

— Сексизм тут не при чем, — ответил Брок. — Просто… Я знаю, что ты кого хочешь уложишь, и я не про постель, но все равно… Странно.

— Знаешь, а я, кажется, вот сейчас испугался, — вдруг сказал Баки. — Я понимаю, что у них и против одного тебя не было шанса, не говоря уже обо мне, просто… Не знаю, Брок.

Баки опустил к животу глаза и стал его наглаживать через кофту. Он сам не мог объяснить, что сейчас испытывал. Будь он хоть на каком месяце, он все равно был лучшим бойцом, но вот сегодня ему довелось испытать странное чувство — страх за своих детей. Страх, который не прошел, он остался с ним, забившись в уголке сознания, почти перестал быть ощутимым, но неприятное ощущение осталось.

— Баки? — Брок чутко уловил изменение в настроении Баки, переплел свои пальцы с металлическими, чуть сжимая.

— Все в порядке, — Баки повернул голову к Броку, улыбаясь. — Все хорошо, Брок.

Он высвободил ладонь, чтобы Брок мог нормально вести машину, переключая скорости. Домой они добрались минут за двадцать по пустым дорогам города, такого яркого, словно наряженного к празднику, но нет, это был повседневный Нью-Йорк.

С той ночи Брок больше не отпускал Баки одного в глухую ночь по магазинам, или если тому вдруг захотелось подышать воздухом Бруклинского моста, даже если с утра нужно было рано вставать, Брок все равно просыпался и шел с Баки, куда бы тому ни захотелось.

Баки с тех пор чувствовал себя странно. Он не был таким, как Стив, который готов был закрыть собой любого, Баки бы закрыл только избранных, да и то нашел бы другой способ отвести угрозу, возможно, даже самому стать мишенью. Но сейчас защиты требовали его с Броком дети, и это вносило определенный диссонанс в представление Баки о том, как надо защищать самое дорогое. Получалось, что ему, лучшей боевой единице, нужно было сидеть дома и не привлекать к себе ненужное внимание, чтобы не пришлось оказаться в гуще схватки.

Баки это не нравилось, Баки хотел свою жизнь, нормальную, обычную жизнь, но все было так, как было. Однако ходить в тот зал, который ему показала Наташа, Баки перестал. Теперь он здраво опасался любого пропущенного удара и даже учебные спарринги стал воспринимать, как боевое нападение, чуть не покалечив одного из ребят.

Время двигалось к Рождеству, у Баки уже появился живот, с которым он регулярно посещал Беннера и своего акушера-гинеколога, который измерял его, слушал и всячески простукивал.

— Толкаться еще не начали? — спросил доктор Адамс на одном из приемов перед самыми праздниками.

— Нет, — удивился Барнс. — А должны?

— Такое бывает, развитие в норме, жалоб у вас нет, так что пока не вижу причин для беспокойства, — рассуждал доктор. — Если после праздников не зашевелятся, будем думать. Давайте лучше сердца послушаем.

Баки с удовольствием согласился, он любил слушать, как бьются сердца его девочек, это погружало его практически в нирвану, а когда Брок ложился ухом на живот, уже отчетливо выпирающий, Баки просто плавал в блаженстве.

— Ну вот, — резюмировал доктор Адамс, выключая аппарат КТГ, — сердцебиение в норме, тонус тоже. У вас идеальная беременность, мистер Барнс.

— Ага, только хочу странного, — признался Баки. — И на запахи реагирую.

— Ну, вы суперсолдат, у вас измененное обоняние, а у беременных часто возникают странные желания, это тоже считается в пределах нормы. Токсикоза у вас не было, так что, как я уже сказал, все просто отлично. Жду вас в конце января, если начнут пинаться. Если не начнут, то приходите сразу после праздников. Будем смотреть.

— Спасибо, доктор, — поблагодарил Барнс, натянул футболку на увеличившийся живот и поднялся с кушетки. — До свидания.

— До свидания, мистер Барнс.

За повседневными хлопотами, осмотрами у доктора Адамса и Беннера, Рождество подкралось незаметно, Баки с Броком даже не нарядил елку. Впрочем, как и обычно. Только Стив приходил к ним, принося с собой маленькую искусственную елку — единственный подарок, которым они обменивались уже много лет. Это пошло у них с Баки еще с войны, когда о елке не могло быть и речи, и даже тогда Стив или рисовал елку на каком-нибудь клочке бумаги, или связывал вместе несколько небольших веточек и вручал их Баки. А Баки дарил ему свою улыбку по этому поводу, потому что после Аззано он редко улыбался.

В этот Рождественский вечер они ждали Стива уже с Наташей. На прошлое Рождество, когда они встречались всего несколько месяцев, Стив пришел один, а вот сейчас дожил до того, чтобы и на праздники привести свою женщину. Наверное, они становились семьей.

Это было странно — собраться такой компанией в праздничный вечер четверым людям, которые уже давно (а кто-то никогда) не праздновали Рождество. У всех на это были свои причины.

— Хочу пиццы, — заявил Баки. — Ничего традиционного по сложившейся традиции на столе не будет, — объявил Баки для Наташи. — Ты какую хочешь?

— Четыре сыра, — ответила Наташа.

Она прошла в гостиную, тут же удобно устроившись на диване, к ней подсел Стив, приобнимая за плечи. Баки видел, что ему немного неловко, но только улыбнулся.

— Стив?

— Салями и гавайскую, — отозвался он.

— Значит четыре сыра, две салями, две гавайские, мясное ассорти и… Брок, ты что хочешь? — крикнул Баки застрявшему на кухне Броку.

— Я у тебя отберу, — отозвался тот.

— Хорошо, как хочешь. Значит, две мясных, — резюмировал Баки и оплатил картой заказ через интернет. — Все. Скоро будет ужин. Будешь что-нибудь пить?

— Водка есть? — спросила Наташа.

— Конечно, дорогая, все для тебя, — рассмеялся Баки. — Брок!