– Твое, – начала говорить я, указывая вниз, – ты хочешь...

– Это происходит по утрам, – ответил он. – Одевайся.

Я потянулась, зевая. Понимала, он прав – я не могу опоздать снова. Несмотря на то, что очень хотела остаться с ним лишний час в постели, это не стоит моей стажировки. Я очень серьезно настроена добиться успеха во всем, что начинаю, и не только в соблазнении Хантера.

– Я хочу принять душ, – сказал он, – и потом отвезу тебя...

– Нет, – сказала я. – Вызову такси. Не хочу, чтобы мама что-то заподозрила.

– Ты уверена?

– Да, – кивнула я. – Уверена. Она не должна заподозрить нас, Хантер.

– Она и не сможет, – сказал он. – Потому что, между нами, ничего не будет, пока я притворяюсь, что с ней в отношениях.

Я улыбнулась, но знала, он обманывает себя. Удивлюсь, если он продержится больше нескольких дней.

***

Когда я приехала домой мама, к сожалению, уже проснулась.

– Хэй, – сказала я.

– Привет, – сказала она.

– Ты сердишься?

– Нет, – сказала она. – Меня, правда, не волнует, что ты делала прошлой ночью, пока ты снова не опоздаешь на работу.

Я не почувствовала желание закатить глаза, но не хотела злить её. Работа – единственное, что она ценит. Я могла продавать свое тело за героин, но главное, чтобы я не опоздала на работу и ничего страшного, правильно?

– Что ты думаешь о Ханте? – спросила она, убирая кофейник в раковину.

– Думаю, он не в твоей лиге, – сказала я, рассмеявшись.

– Не будь стервой, – сказала мама. – Будешь кофе?

– Да, конечно.

Она указала на чашку, и я присела.

– Наверное, он не хотел бы, чтобы я рассказывала тебе всё, но мне хотелось бы, чтобы ты поняла...

– Ты не обязана оправдываться передо мной.

– Не обязана, – сказала она, – но, пожалуйста, выслушай меня.

Я позволила ей продолжить не потому, что хотела помочь ей облегчить совесть, а потому, что хотела узнать больше о Хантере.

– В старшей школе я встречалась с его старшим братом, – сказала она, – но он умер.

Я отпила кофе, ожидая продолжения.

– После того, как ты родилась, – сказала она, – эм, это было через несколько лет после смерти Дэймона...

– Дэймон – это старший брат Хантера?

– Да, – сказала она. – Твой отец и я не ужились. Совсем нет. Он был хорошим отцом, и я не знала, что...

– Ты хреновая мать, продолжай, – сказала я.

Мама посмотрела мне на руки, у неё дернулись пальцы, и она отвела взгляд.

В первый раз мы говорили о том, что произошло, и разговаривали, как взрослые. Но всё равно я чувствовала себя обиженным маленьким ребенком рядом с ней. Сарказм и ожесточение – моя единственная защита.

– Мне жаль, Селиа, – сказала она. – Это правда. Я заботилась о тебе, но отец не хотел, чтобы я участвовала в воспитании после того, как ушла.

– И ты согласилась с этим, – сказала я, пристально разглядывая свою чашку с кофе.

– Я не согласилась с этим, Селиа. Мне было больно. Ты должна это понимать. Но думала, твой отец был прав, и тебе будет лучше с одним любящем родителем, чем с двумя людьми, которые постоянно пытались перегрызть друг другу глотки. Мне ужасно больно каждый раз, когда думаю об этом, но правда, думаю, что я ужасная мать. Не пытаюсь смягчить свою вину и вызвать у тебя жалость... это просто то, что я чувствую.

Я начала чувствовать немного сожаления к ней, но не настолько, чтобы сказать что-то.

– Итак, Хантер... – сказала я, подталкивая её к продолжению.

– Я поддерживала связь с ним эти годы, – сказала она. – Всегда считала его кем-то вроде младшего брата, поэтому помогла ему.

– Так, ты была плохой мамой, но хорошей старшей сестрой?

– Нет, Селиа, – сказала она. – Старшей сестрой я тоже была ужасной. Я дерьмово поддерживала с ним связь и обычно звонила ему, чтобы сказать, как у меня дела. Я начала чувствовать, что он попал в неприятности – серьёзные неприятности. И только тогда начала что-то делать.

– Что за неприятности?

– Он... погряз. Задолжал крупную сумму денег очень плохим людям. Поэтому я дала ему денег в долг и попросила, чтобы он больше не ввязывался в это.

– Во что он ввязался?

– Он покупал и продавал краденные и контрабандные вещи...

– Какие вещи? Наркотики?

– Нет, – сказала мама. – Электроника, сигареты...

– Сигареты – это наркотик, – прервала я.

– Не умничай, – огрызнулась мама. – Он покупал и продавал всё, что могло принести прибыль, но не наркотики. Он не хотел погрязнуть в этом. Только не после того, как умер Дэймон.

– Итак, что ты дала ему денег и взяла на поруки?

– Я дала ему денег, – сказала мама, – и он инвестировал их все. Поставил на кон.

– И тогда оказался в настоящем дерьме?

– Нет, – продолжила рассказ она. – Он заработал много денег, когда стал чистым. Он начал собственную компанию. Расплатился со всеми сомнительным людьми и был вынужден заработать достаточно денег, чтобы они навсегда исчезли из его жизни, и в итоге, заработал гораздо больше, чем я.

– Держу пари – ты ревнуешь, – сказала я, рассмеявшись.

– Да, это так. Я сказала себе тогда, женщина не смогла бы сделать то, что сделал он. Стеклянный потолок был слишком низкий, и его было сложно сломать.

– Он рисковал больше, чем ты, – сказала я. – Его могли поймать и закрыть в тюрьме. Кто знает, насколько удача сыграла в этом роль, но риск был настоящим.

– Возможно, – сказала мама, – но Хант умный. Он не позволит себя поймать, и не настолько глуп, чтобы остаться в убогом преступном мире больше, чем надо.

– Я так и не поняла, зачем тебе надо было выходить за него замуж.

– Мне не надо было, – ответила она устало. – Это идея Ханта. Он всегда пытался расплатиться со мной за те годы, но я никогда не позволяла дать мне больше, чем дала ему – первоначальный кредит со стандартным процентом. Он до сих пор чувствует себя обязанным, но я не хочу благотворительности, мне хочется сделать всё собственными руками.

– И сейчас стало достаточно плохо, что ты приняла его милосердие.

Мама поставила свою чашку с кофе, глядя мне в глаза.

– Да, Селиа, дела обстоят очень плохо. Я должна была это предвидеть. Должна была отказаться от его предложения. Они использовали мою гордость и эгоистичное желание подняться на вершину, держа меня в неведении, а к тому времени, когда поняла, что Сенкорп пропадает, уже была скована в качестве генерального директора. Моя вина, что меня обманули, но я отдала слишком многое, чтобы отказаться от Ханта сейчас. Он нужен мне в качестве со-директора, чтобы...

– Но тебе не было необходимости выходить за него замуж, чтобы сделать его со-директором.

– Нужно было, – сказала мама. – Устав Сенкорпа не позволяет быть со-директором, если не состоишь в браке. Это была глупая лазейка, которая могла не играть никакой роли, если бы это был кто-то, кроме Хантера Торна.

Глава 7

Хантер

В офис я приехал рано. Чувствовал себя, как наркоман, который принял последнюю дозу перед завязкой. Ты чувствуешь себя прекрасно в этом мире, но все еще дрожишь от такой хорошей дозы. Реальные трудности будут позже, когда желание принять дозу придет снова, а она будет находиться прямо перед мной. И нельзя будет прикоснуться.

Открыв компьютер, достал все работы стажеров и посмотрел на лист Элис. Все файлы стажеров синхронизированы с облаком, и я могу просматривать их в любое время.

Просканировав её список людей на увольнение, замер, когда увидел имя Гидеона Флейшмана.

Я удалил его так быстро, как смог, и начал поиски, чтобы стереть его из всех автоматически сохраненных версий.

– Чёрт, – выругался я.

Должен был предупредить её, когда попросил составить список.

Я удалил всё, что мог. Если Гидеон случайно решит посмотреть, что за фигню стажеры делали после шести вечера и до сих пор, я должен быть вне подозрений.

Гидеон Флейшман – вирус, который блуждает из корпорации в корпорацию и выкачивает их богатства, а затем подставив любого, винит его, когда дела идут под откос.