Мы продолжили чистить и драить дом, а за ужином, на который пригласили и Дунканов, Саша напомнил нам, что здешняя Россия, вообще-то, в значительной степени, создана вояками, и нам это надо учитывать. И когда мы были на авиазаводе, его там, по ходу дела, просветили, что все частные самолёты, и их пилоты, стоят на мобилизационном учёте.

Меня это, походу, никак не задело — Саша относится к этому спокойно, значит и мне нет смысла волноваться.

А вот Витал, малость напрягся. И, похоже, я догадываюсь почему: во-первых, если Саша закончил военное училище, и несколько лет прослужил офицером, то Витал от «почётного долга» увильнул, а во-вторых (про что мне как-то, на ушко, поведала Глори) — как всякий уважающий себя айтишник, он мал-мала параноик. И, похоже, единственное, что малость успокоило его — так это слово «все».

В здании Отдела, первая же сотрудница, расспросив нас, отвела в кабинет к Анне Алексеевне, а та, с довольным видом, обратилась к нам:

- Ну, как я понимаю, вы приняли решение?

- Да, - ответил Саша, а я кивнула в ответ на вопросительный взгляд Анны Алексеевны.

- Извините, - включился в разговор Витал, - мне хотелось бы уточнить вопросы насчёт мобилизации…

- А-а-а… - Анна Алексеевна понимающе кивнула, - да, мобилизационный учёт техники двойного назначения, существует.

- А что значит «двойного назначения»? - не удержалась я.

- То есть такая техника, которую можно использовать и в мирных, и военных целях, - вступил в разговор Саша, - пассажирские самолёты подходят под это определение.

- Так под это почти всё подвести можно?!

- Почти всё, дорогая, - Саша слегка ущипнул меня за бок. Но мне сложно представить военное применение ...ну, спорткара например. Хотя, кто его сюда потащит...

- Алехандро, вы недооцениваете бесконечность человеческой глупости, - Анна Алексеевна, совершенно по-девичьи, хихикнула, - я перешла сюда десять лет назад, и, своими глазами видела в Порто-Франко «ферарри»!

Через секунду в кабинете грохнул всеобщий хохот…

Отсмеявшись, Анна Алексеевна принялась набирать и распечатывать какие-то документы, а закончив, раздала каждому из нас, по два листа.

Заглянув в свои я увидела, что это заявление на принятие гражданства Русской Республики и обязательство — что-то вроде присяги. Документ был достаточно суровым, но Саша, не колеблясь, подписал его и заявление. Усмехнувшись, про себя, промелькнувшей мысли, что мне теперь есть на кого сбрасывать принятие самых важных решений, я поставила подписи на своих листах.

Витал, явно продолжал менжеваться, и, у четы Дунканов, первой решение приняла Глори и, лишь после неё он, всё-таки решился.

Анна Алексеевна разложила по папкам заявления и обязательства, собрала наши «айдишки», и, попросив несколько минут подождать, вышла из кабинета.

Проводив её взглядом, Глори обняла Витала.

- Милый, хватит нервничать, от этого морщины появляются. Всё будет нормально поверь мне, я живу здесь дольше вас всех.

Тот, в ответ, хмыкнул и дотронулся губами до её виска.

«Истечение розовых соплёв» прервало возвращение Анны Алексеевны, со стопкой карточек в руке. Она вернула нам орденские «айдишки» и вручила новые карточки, похожие на орденские, и отличавшиеся лишь восьмизначным номером и отсутствием масонской символики.

- Это ваши паспорта и военные билеты, в одном флаконе.

- А теперь — в военкомат? - спросил Саша.

- Пожалуй будет лучше, если вы займётесь регистрацией своей фирмы, а я, тем временем, позвоню в «пе-пе-дэ», оттуда прилетит кто-нибудь из штаба авиации и решит все ваши вопросы. Налоговый Отдел, в том же здании, где и Кадастровый, на втором этаже, а когда всё будет ясно, с летунами, я вам позвоню.

Когда мы уже вышли из Отдела Кадров, я тихонько спросила мужа:

- Саш, а как расшифровывается «пе-пе-дэ»?

- Пункт Постоянной Дислокации, - ответил он, и, увидев мою критическую гримаску, добавил, - согласен — уставщина-солдафонщина, но…

08 число 08 месяца 24 года. 13 часов 46 минут. Демидовск. Алехандро Бланко

Мы вышли из Налогового Отдела и отправились обратно, в Отдел Кадров. Наш вопрос был решён, со сверхзвуковой скоростью. Немало, в своё время, натерпевшись, от отечественной, африканской и бразильской бюрократии, я был изрядно в шоке от увиденного.

Там, проверив наши «ай-ди» и, главным образом, местные удостоверения, нам быстренько помогли составить заявление на регистрацию компании-партнёрства, занимающейся межанклавными и внутренними авиаперевозками, назвали размер взымаемых налогов ( Глори немедленно сунула свой хорошенький носик, в предложенную брошюрку и удовлетворённо заулыбалась), потом унесли заявление к начальнику, и, к исходу второго часа, вручили нам свидетельство о регистрации авиакомпании «Небесная тропа» ( попытка Витала, протолкнуть грингоязычный вариант «Sky road», была решительно отвергнута тремя голосами, против одного).

Уже на подходе к Отделу Кадров, у меня в кармане заиграл мобильник, и голос Анны Алексеевны сообщил нам, чтобы мы сразу поднимались на второй этаж, в военкомат.

Дождавшись на верхней площадке, когда поднимется Глори ( она хоть и одела сегодня протез со ступнёй и шарниром, но лестница, всё равно требовала приставного шага), мы подошли к двери с табличкой «Военный комиссариат» я постучал и,с услышав ответ, открыл дверь.

В довольно большом, метров пятьдесят, кабинете, стояли три письменных стола с компьютерами и около двух десятков стульев вдоль стен. За одним из столов сидел, сильно немолодой майор в местной серо-зелёной повседневке, за вторым — тоже немолодой старший лейтенант, в камуфляже цветов саванны, а рядом со столом майора сидел лётчик, в жёлтом тропическом лётном костюме ( я, в своё время, выменял себе такой за пару литров спирта, когда наш экипаж занесло в ТуркВО) и в синем берете с кокардой из традиционной авиационной «птички», наложенной на венок из дубовых и лавровых листьев, с маленькой красной звездой вверху.

Вколоченные училищем рефлексы сработали и сейчас, я сделал два шага, принял строевую стойку и отрапортовал:

- Старший лейтенант Белый, прибыл для постановки на военный учёт, - и только потом, сообразив, что назвался своим старым именем, добавил, - здесь я Алехандро Бланко.

Лётчик встал и представился:

- Командующий ВВС Русской Армии полковник Гаранин.

- Второй пилот Рогнеда Бланко, - краем глаза я увидел, что Рэгги встала рядом со мной, и, тоже попыталась изобразить строевую стойку. Маладца, однака!

- Командир экипажа Витал Дункан…

- Второй пилот Глория Кисевич-Дункан…

Наши компаньоны встали слева от меня, а на лице наблюдавшего за этой сценой майора, образовалась добродушно-ехидная усмешка.

Гаранин шагнул к нам, и пожал руки нашей четвёрке, начиная со стоявшей на правом фланге Рэгги. Рукопожатие его было крепким ( чувствовалось, что полковника бог силушкой не обидел) и располагающим.

- Рад с вами познакомиться! И особо — со спасателями. - Дунканы смущённо улыбнулись, а полковник продолжил. - И, кстати, Глория вы уже определились, кто вы — Гаечка или Рокфорочка?

Майор, старлей, Витал дружно рассмеялись, а через секунду, к ним присоединилась и Глори.

- Пока ещё нет, товарищ полковник.

- Вообще-то меня зовут Алексей Сергеевич, - Гаранин сделал приглашающий жест рукой, - давайте присаживайтесь и поговорим.

Он переставил свой стул, и, жестом предложил его Глори, а сам сел на место майора. Мы, взяв себе стулья, сели рядом с Глори, а майор - сбоку от своего стола.

- Ну что ж, товарищи, давайте познакомимся, - и полковник остановил свой взгляд на мне, - Алехандро, раз вы выбрали себе такое имя, так и пользуйтесь им.

Я, секунду собрался с мыслями, и начал:

- Алехандро Бланко, шестьдесят восьмого года, в девяностом закончил Балашовское, потом, до осени девяносто третьего, служил в Приволжско-Уральском. В девяносто третьем уволился, надо было семью кормить, а тут предложили поработать в Африке. Там летал до две тысячи второго, когда расплевался с боссом и перебрался в Бразилию. А уже из Сан-Паулу — сюда.