Обнаружили аж трех врагов. Уже мертвых, но еще не успевших окоченеть. Пацанам фатально неповезло. Они вломились в боцманскую, хозяин которой встретил их огнем из своей СЕТМЕ. Ранил одного и отвлек на себя остальных, чем подло воспользовался подобравшийся с тыла Олич. Застрелил прикрывавшего коридор, а находившимся в боцманской закинул внутрь гранату. Поскольку внутри укрыться от осколков было негде – парни ломанулись наружу. Аккурат под очереди югослава, который ждал именно такого развития событий.
Убедившись в отсутствии незваных гостей на «Фуроре» мы направились на чужой борт с ответным визитом вежливости. Мне с Анте достался осмотр кормы, включая машинное отделение. Вот там я удивился, хотя чего-то похожего стоило ожидать. Скорлупка имела два винта, что весьма нетипично для судна ее размеров. Нет, самих винтов я не видел, но валов было два. На экономичном ходу их крутил двигатель, снятый с какого-то грузовика. Ну, если по размерам судить. А для полного хода на каждом валу стояло по авиамотору с понижающим редуктором. Причем, моторы эти даже сейчас были весьма горячими. Ну понятно. Ребята хотели от нас оторваться и вывели движки на максимальный режим. Через несколько часов те решили, что хватит это терпеть и капитально перегрелись. Поскольку на меньшей скорости уйти от нас хозяевам судна не светило, они решили, что лучшая защита – это нападение и попытались решить проблему с нами кардинально. К огромному нашему счастью, у них это ПОЧТИ получилось.
Нет, завязывать надо с этими морскими приключениями. Я, к счастью, не персонаж Сабатини какой-нибудь, и без моря могу жить вполне комфортно. Все, по возврату в Порто-Франко ноги моей на этой палубе не будет. Спишусь на берег и подамся к Люде в бортинженеры. И не только в инженеры. Перед уходом в море я изъял из своего «жемчужного фонда» половину камней и отнес рекомендованному мне ювелиру. Спорили мы с ним долго и страстно, но потом пришли к консенсусу. Достойный сын Израиля изготовит по моему заказу кольцо и гарнитур, состоящий из ожерелья и серег. Перед тем, как дать принципиальное согласие, "лицо семитской наружности" долго изучало камни, а потом, что-то для себя решив, озвучило такой ценник, что я порядком офигел. Это было нечто. От наших криков тряслись стены и люстра, мастер апеллировал к моим чувствам, утверждал что нельзя экономить на любимой женщине. Я в ответ утверждал, что экономлю не на любимой женщине, а на одном заломившем несусветную цену деятеле. Аргумент о большой семье, которая хочет кушать каждый день и неоднократно, я парировал сообщением о том, что люблю не дочь миллионера и деньги по ночам не печатаю… Короче, торговались долго и со вкусом. Но расстались довольные друг другом. Силен был ювелир в торговле, но до армянина, некогда скупавшего у нас «утраченные военно-воздушным способом» материальные ценности, все же недотягивает. Ашот был просто монстр в этом деле – меньше чем втроем его окучивать не ходили. Но ладно, хватит предаваться воспоминаниям, какими бы приятными они не были – надо идти наверх ништяки собирать. Хотел я бронежилет – вот он мне и будет. Даже два. Я, правда, намерен решительно сменить род занятий, но броня – штука такая, когда угодно пригодиться может.
Поднявшись на палубу, я обнаружил Олича, обшариваюшего один из трупов. Для удобства осмотра содержимого карманов Анте перевернул тушку на спину и мне сейчас хорошо видно лицо со следом от ожога на всю левую часть. Как будто раскаленный прут приложили. Правда, в данном конкретном случае вместо прута был ствол от ПК, из которого в хорошем темпе выпустили несколько коробов. Нда, братишка, вот таким образом пересеклись наши дорожки… Судьба-злодейка любит пошутить. Когда-то делали одно дело, а сегодня сошлись в бою. Блин, ну почему так!?
На душе стало невыносимо тоскливо. Захотелось нажраться до розовых мартышек, так, чтобы ничего не помнить. Но сделать это нет никакой возможности. Чувствуя себя последней сволочью, по дуге обхожу лежащее тело. Твою ж мать, до чего я докатился? Ради цветных фантиков убиваю людей и при этом еще считаю себя правым. Ну не мразь ли? Жутко захотелось ударить шаряшего по карманам покойника Олича и я с трудом удержал себя от этого поступка. О, вон наши стоят и что-то на повышенных тонах обсуждают! Пойду туда, если повезет – оторвусь на ком-нибудь…
Однако дискуссия свернула в совершенно неожиданное русло. Выслушав очередную эмоциональную тираду своего собеседника, наш помощник капитана побагровел, рванул из кобуры свою «змеюку» (не знаю, "Питон" там у него, «Анаконда» или еще чего) и выстрелил в живот своему оппоненту. Невысокий усатый мужичок, нанявшийся к нам перед этим походом, согнулся в три погибели и утробно завыл. Следующая пуля оборвала эту «арию». Помощник, не убирая револьвера, что-то изрек с крайне пафосным видом.
Тем временем, стоявший у него за спиной парнишка-индиос, тоже из крайнего набора, небрежно шевельнул плечом, перехватил соскочивший с него «Имбел» и всадил очередь в широкую спину «замполита». Нихрена ж себе! Стоявший рядом с "замполитом" Санчо с лихорадочной быстротой рванул из кобуры «Кольт», одновременно отпрыгивая в сторону, но отпрыгнул недостаточно далеко. Две пули сорок пятого калибра отправили убившего помощника индейца в лучший из миров, но нож в руке еще одного из стоявших уже окрасился красным. А это уже Фернандо, один из «старичков», он с нами с первого похода. Гребаное все! Что тут происходит-то? Так, надо быстро сныкаться куда-нибудь, пока в запале в расход не пустили!
Додумывал эту мысль я уже в рубке трофейного суденышка. Со мной вместе там оказался Гюнтер Штольц, еще один наш новичок. Родился уже здесь, в Нойенхафене, и в тринадцать местных же лет (сколько это по нормальному счету-то?) подался странствовать в поисках приключений. Вот и нашел их. Причем столько, что на годовую норму хватит, наверное. В меня стрелять, слава Разуму, не собирается, ну и я в него не буду. Похоже, здесь какие-то внутрилатиносовские разборки, в которые мне лезть неохота. Я лучше посмотрю, кто из них победителем выйдет, а потом подумаю, примкнуть к нему или попытаться на ноль помножить.
А вакханалия, тем временем, продолжается. Судя по воплям, предмет спора забыт напрочь. Теперь работает древняя как мир логика: «Ты убил моего друга Педро? Так сдохни, скотина!». Это звиздец, товарищи. Осторожно выглядываю в иллюминатор и вижу, как один из сигнальщиков палит из карабина. Проследив направление его взгляда, понял, что палит он в Олича. Но долго ему таким образом развлекаться югослав не позволил. На пресечение столь вопиющего бардака ему хватило всего двух патронов. Но после этого все та же логика сработала против него и по Анте ударили несколько стволов. Похоже, пора и мне поучаствовать в безобразии. А то ведь если Олича грохнут – и мне девять граммов свинца выпишут. Просто так, для подстраховки. И Штольца прибьют по аналогичным мотивам. Быстро разъясняю немцу ситуацию и получаю в ответ заверения о том, что он на нашей стороне. Ну, теперь можно и действовать.
Выглянув через распахнутую дверь, оцениваю обстановку. Олича не видно, но пара сигнальщиков – обладатель «джунгли-карабина» с невыговариваемым индейским именем, и еще один, с М-14 энергично палят по штабелю тюков на палубе. Видимо, мой друган за ними прячется. Выдаю Штольцу ЦУ – «Я по правому, ты по левому» и всаживаю короткую очередь в обладателя американской винтовки. И следом добавляю еще одну. Рядом трещит «Мадсен» Гюнтера и хозяин британского карабина падает тоже. Из-за надстройки «Фурора» выбегает еще кто-то и тут же получает сразу три очереди. Зря, наверное. А может быть, что и нет. Попробуй тут разберись.
