- А ты кто такой, чтоб такие вопросы задавать? – сходу пытается быкануть один. Интересно, он по жизни тупой или меня на прочность проверяет?
- А ты кто есть, чтоб я тебе представлялся? Еще раз спрашиваю – чего надо?
- А спрашивалка отросла чтоб вопросы старшим задавать?
- Короче. Либо говорите, зачем приперлись, либо выметаетесь нахрен отсюда.
Собеседник мой багровеет. Ребята они, похоже, резкие как понос, но оружие у них в закрытых сумках, а у меня «Таурус» в кобуре на поясе. На палубу они уже поднялись, причем без согласия экипажа в моем лице. Ведут себя агрессивно. Соответственно, если я их тут пристукну – какие-то претензии здешняя полиция мне выдвигать вряд ли станет. А второй визитер молчит. То ли ситуацию анализирует, то ли хочет сперва прикинуться ветошью, а потом мне внезапную бяку сделать. Пауза затягивается. Стоим, сверлим друг друга взглядами, словно ковбои в старом вестерне.
- Мы к помощнику капитана. – открывает рот «номер два».
- Его нет.
- Значит подождем.
- Ждите. На причале.
Что-то пробурчав, незваные гости покидают палубу. А я попадаю в затруднительное положение. Поворачиваться к ним спиной не хочется совершенно. А пятиться спиной вперед – показать, что я их боюсь. Поэтому с каменным выражением лица остаюсь стоять на прежнем месте.
Памятник Ленину мне приходится изображать минут сорок. Потом появляется помощник капитана, перекидывается несколькими словами с визитерами и ведет их в свою каюту, по видимости. Покидаю «пост» и с удовольствием сажусь, вытянув ноги, в курилке. Интересно, кто такие? На ищущих работу как-то мало похожи – слишком борзые. Никак, представители неизвестных мне инвесторов? Если так – то плохо. Надо отращивать глаза на затылке. До первого абордажа как минимум. А там не теряться. Шальные пули – они в разные стороны летать могут.
17й день 4го месяца 24го года.
Большой Залив.
Правильно говорят – не так страшен черт, как его малюют. Два прибывших никарагуанца – Умберто и Санчо – оказались поумнее и поадекватнее предшествовавшей им «крутой троицы». После разговора с помощником они пообщались с кэпом, а потом – и со всеми членами экипажа. Общались обстоятельно, и сложилось у меня ощущение, что ребятишки когда-то имели отношение к каким-то хитрым структурам. По крайней мере, общавшийся со мной Санчо вызывал ассоциации с отечественными армейскими «молчи-молчи». Такой же доброжелательный, приятный собеседник. Сам не заметишь, как такому всю подноготную выложишь. С кем другим у него этот номер вполне мог и прокатить. Но у меня имеется некоторый опыт общения с этой категорией и «включить дурака» я сообразил довольно быстро. Что я идиотом только прикидываюсь, собеседник мой наверняка понял. Но эта линия поведения его полностью устроила. Какая, в общем-то, разница, не полезу я куда не надо потому что понимаю, что туда лезть не надо или потому, что не увижу ничего странного?
После опроса экипажа свежеприбывшая парочка о чем-то посовещалась и вновь убыла к помощнику. После примерно двадцатиминутной экспрессивной беседы все трое направились к капитану. После разговора с коим Умберто и Санчо убыли в неизвестном мне направлении, а помощник отправился в турне по местным кабакам набирать очередную партию «джентльменов удачи». Капитан же побеседовал с нашим страшим механиком, после чего стармех тоже отправился на берег с какой-то папкой. Что-то затевается. Явно пахнет какими-то переменами.
Перемены не замедлили начаться. Вернувшиеся на следующий день никарагуанцы притащили целую охапку ротных пулеметов, опознанных Оличем как французские ААТ-52 и грузовик патронов к ним. Если точнее – пулеметов было семь штук. Следом за ними явилась нанятая стармехом в порту бригада и принялась сооружать установки под эти пулеметы. Два поставили побортно, как «крупняки», но ближе к носу и максимально сдвинули к срезу борта. Ну чтобы «мертвую зону» максимально сократить. Еще два вынесли на крылья мостика, а один – вообще водрузили на мачту, для чего марс[площадка на мачте. Используется для установки прожекторов, дальномеров, иногда - вооружения] пришлось делать двухярусным. Должен заметить, решение совершенно логичное. Если кто-то снова попытается взять на абордаж нас самих – то три пулемета ему сильно осложнят реализацию данной идеи. Только на кой ребятишки еще два «машингана» приперли?
Определенные перемены произошли и в финансовом плане. Теперь мне за день в походе будет причитаться целых 45 экю. А после того, как я научусь уверенно применять подствольник и продемонстрирую это на практике – целых 55. Только вот каким образом я это умение на море продемонстрирую? Тут совсем другие системы рулят. Или ребятишки собрались на берег высаживаться? Вполне возможно – два незадействованных пулемета в эту гипотезу вполне вписываются. Кроме того, в новом «трудовом договоре» указано привлечение к работам во время стоянки за 10 экю в день. Неплохо. Интересно, наш брутальный помощник кэпа так орал из-за перерасхода хозяйских денег или по какой-то другой причине?
Но терки «замполита» с новоприбывшими меня касаются мало. Пусть развлекаются самостоятельно. Времени на это у них масса, пока мы болтаемся где-то в районе морской границы между двумя Халифатами, куда пришли, дав приличный крюк через Куинстон. Надо же своих ребят, лечившихся в тамошнем госпитале, забрать. Вчера нам повезло. Обнаружили корабль, тонн эдак на двести водоизмещением, под флагом АСШ. Требование остановится для досмотра ребята выполнили. После предупредительной очереди из «Бофорса» под нос, правда, но все же выполнили. По итогам досмотра ничего предосудительного не нашлось. Груз – боеприпасы и взрывчатка. Порт назначения – Новая Мекка. Начальство посовещалось, посредством Санчо с Умберто выяснило, что думают «в низах». После чего экипаж трофея собрали на носу и расстреляли. Не спорю, имеет место быть откровеннейшее пиратство и убийство безоружных. Но с другой стороны, были б мы настолько идиотами, чтобы эту посудину отпустить – в следующем рейде этими патронами стреляли бы в нас. И как по мне, пуля в голову или иную часть тела – вполне достойная награда за пособничество террористической организации «Исламский Халифат». Хорошо бы, чтоб такая награда нашла всех лиц с альтернативной моральной ориентацией, позволяющей своим хозяевам иметь дела с муслимами. Посему на спуск я жал спокойно и угрызения совести меня нисколько не мучают. В конце-концов, уходящий национальный лидер требовал вообще «мочить в сортире». Вот и стараемся по мере возможности. Единственное, надо как-то обезопасить себя от претензий. Потому и крейсируем здесь, вместо того, чтобы держать курс на кабаки «вольного города». Нужно же найти кого-то, на кого можно списать это вопиюще противозаконное деяние. Вообще умные люди в таких ситуациях дают радиограмму: «Остановлен для досмотра таким-то». И в случае пропажи судна сразу ясно, кому предъявлять претензии. Но «глушилка» в нашей радиорубке стоит отнюдь не для красоты и связаться с кем-либо у наших клиентов не было никакой возможности.
Поскольку оставлять захваченный корабль без присмотра никак нельзя, а народу на две досмотровые команды у нас нет – сейчас мы пытаемся «ловить на живца». Неужто никто не польстится на одинокий беззащитный кораблик? Специально для создания беззащитности мы с него демонтировали стоявший на корме «Бофорс», такой же как наши. Ну а четыре крупнокалиберных пулемета – спарка в носу и два по бортам – все же не то, что может остановить серьезных пиратов. Сам же «Фурор» держится поодаль, возле горизонта. Для него это расстояние – около часа хода, а если «приманка» будет идти навстречу – даже меньше. А вот у желающих покуситься на наше добро сближение займет куда больше времени. Если, конечно, они не обзавелись чем-то со скоростью хода хорошо за тридцать узлов. А это вряд ли, как говаривал известный персонаж. Не строят обычно здешние корабелы таких судов. На сегодняшний день максимум – узлов двадцать пять. Не строят не потому что не могут – заказов нет. Экономически невыгодно получается таким судном владеть. Для всех, кроме деятелей вроде нас. Но мы – особый случай. Приватиры в здешних водах по пальцам пересчитать можно. Британский «Соверен», немецкий «Зигфрид», русский «Клото», ну и мы. Может, есть еще мне неизвестные, но вряд ли больше одного-двух. Не шибко популярный это бизнес. Требующий серьезный вложений, рискованный и с трудно прогнозируемым доходом.