– Ну что. Что-нибудь усмотрел для себя? – Спросил, вышедшего на улицу Ростика Тишина.

«Нет», – Покачал в ответ головой Ростик. «Но они уж точно усмотрят», – Усмехнулся про себя Ростик, и чтобы Тишина, от чьего внимания редко что проходит незамеченным, не задался вопросом, первый спросил его:

– И что это сейчас было?

– А разве не понятно. – Усмехнулся в ответ Тишина, разворачивая свою голову в сторону такого любопытного Ростика.

– Не очень-то. – Кивает в ответ Ростик, заставляя Тишину провести короткий ликбез.

– Человек, этот сосуд для содержания бога, со временем наполняется под завязку своими переживаниями, которые так и стремятся выплеснуться из него куда-нибудь наружу, вне его. И вот тут то для него и существует в основном два варианта дальнейшего поведения. В первом случае, если его сердце ещё горячо бьётся, а чувства, приходя в волнение, бурлят, то он, закипая, выплескивает из себя весь переполняющий его негатив. Что, в общем-то, и позволяет ему, избавившись от этой накипи, прийти в норму. – Тишина намеренно сделал паузу для того чтобы Ростик спросил его то, что он хотел спросить. Что, в общем, тот и подвиг себя.

– И я как понимаю, это был первый вариант действий. – Сделал лежащий на поверхности вывод Ростик.

– Верно. – Согласился Тишина практически сам с собой. – В другом же случае, когда его сердце зачерствело и охладело к жизни, то поверхность его сердца покрывается ледяной коркой, не давая вытечь из него всему негативу. Что, в свою очередь ведёт к разрушению человека изнутри, разбивая этот сосуд окончательно. Вот наша задача и состоит в том, чтобы проследить и не дать этому человеческому сосуду окончательно разбиться вдребезги. – Тишина вновь делает ту же намеренную паузу. На что следует свой, правда, несколько расширенный ответ Ростика:

– Ну а другой случай, это как раз наш. Что, понятно, но вот только мне не понятно, почему в этом случае леденеют и разбиваются сердца попутных людей, а не самого нашего праведника?

– Возможно потому, что это не простой, а совсем другой случай. – Как-то уж слишком туманно ответил ему, остановившийся на месте Тишина. Затем повернулся к также остановившемуся Ростику и уперевшись в него взглядом, проговорил:

– Запомни главное. Праведник не самостоятелен в своих действиях. Он действует от лица…– Тишина сделал паузу, посмотрел куда-то сквозь Ростика, после чего уже продолжил. – Лучше скажу так, он есть воплощение идеи справедливости, которая и движет им во всех его поступках. Ну а справедливость понятие относительное, то и праведники, в зависимости от их понимания этой идеи также разняться между собой. Ну а уж кто им вкладывает или же откуда рождаются все эти мысли о справедливости, или скорей всего о возмездии, то это другой вопрос.

На что Ростик готов был разразиться новым потоком вопросов, но появление в их поле зрения машины такси, рядом с которой стояли, что удивительно, смеющиеся Комаша и Мара, а также крутящийся вокруг них Дежавю, остановило его.

– Что и следовало ожидать. – Бурно отреагировал на все эти движения Дежавю хмурый Точь.

– А ты никак ревнуешь. – Усмехнулся в ответ Тишина, заставив Точа побагроветь и вслед за этим закашлявшись, остановиться на месте. Что было сразу же замечено неугомонным Дежавю, с кулаками бросившемуся к Точу, для того чтобы выбить из его спины весь этот кашель. Но Точь, как бы он не закашливался, не может пренебречь своим мнением по отношению к Дежавю и стоило тому только приблизиться к нему, как Точь выпрямляется и, встав в боксёрскую стойку, с грозным видом заявляет Дежавю:

– А ну, не подходи.

– Так я ведь только помочь. – Наткнувшись на непонимание и на кулаки Точа, Дежавю для видимости состроил полное непонимание такого невежества в поведении Точа.

– Знаю я твою помощь. Потом каждый твой удар так мне аукнется, что только я подумай, даже не кашлянуть, а чихнуть, так сразу же твоя рожа встанет перед до мной. – Заявил Точь, после чего обошёл Дежавю и, приблизившись к машине, своей строгостью взгляда потушил стоящую весёлость в глазах Мары и Комаши. Что сразу же было замечено Дежавю, который, как уже понял Ростик, имел свои воззрения на этот мир, с которыми он вернулся назад, где и выразил их в лицо Точа:

– Да ты, я как смотрю, всё также строг и никому не даёшь спуску на свою отвлечённость.

– А что плохого в том, чтобы смотреть на жизнь, не видя в ней сомнения, которым ты своим присутствием, постоянно подвергаешь живущих. И, стоит тебя увидеть, они тут же впадают в непонимание, что же с ними происходит. И спрашивается, какой во всём этом смысл? – Точь уставился на всё улыбающегося Дежавю, ожидая от него ответа.

– А ты не предполагаешь такого варианта, так сказать, отдыха от всякого смысла. – Ответил ему Дежавю.

– Если ты не можешь найти оправдание своему существованию, то лучше помолчи, нежели уводить нас в области своего вольнодумствования. – Заявил Точь.

– Да неужели ты посмел выразить сомнение насчёт вселенского разума, который ничего просто так не делает. – Дежавю состроил полную серьёзность на своём лице, которая после такого своего озарения, грозила ему полным уроном с ног, для чего Дежавю, дабы не упасть, запрыгнул на капот багажника машины.

– А ну хватит ходить всё вокруг да около. Говори, для чего ты нужен? – Точь приблизившись вплотную к Дежавю, не сдержался, и дабы показать серьёзность своих намерений, со всей силы вдарил кулаком по багажнику машины. И тут же получил ответ на свой звонкий вопрос, правда, не оттуда откуда ждал.

– Бам-Бам. – До ушей Точа, да и всех остальных, из глубины багажника донесся эховый отзвук этого удара Точа, заставив их прислушаться к этому стуку.

– Кажется, Точь достучался до своего ответа на свой же вопрос. – Не успела у всех сформироваться своя мысль насчёт источника ответного стука, как спрыгнувший на землю Дежавю, уже сделал свои выводы, предоставив Точу, пространство для его манёвра – багажник такси. И хотя Точь всем своим видом источал энергичную жизнедеятельность, он почему-то не спешил заглянуть в багажник, в который теперь начали беспрерывно стучать.

– Ну, что смотришь. Если хочешь узнать ответ на свой вопрос: «для чего я нужен», то не нужно бояться заглянуть в багажник своей памяти. Ну, или в какой другой. – Дежавю, явно решил спровоцировать Точа на открытие багажника. Что, конечно, смотрится соответственно, но стоящим вокруг Точа, теперь становится даже более интересно посмотреть не на то, что находится там в багажнике, а как поступит Точь в этом своём противостоянии, теперь уже с их любопытством. Что ж, а имеющее своё место любопытство, особенно в чужих, смотрящих на тебя глазах, всегда побуждает к своим, хоть даже и к бездеятельным, но всё же целеустремлённым действиям, к которым и приступил направившийся к багажнику Точь.

– Я так и знал, что затея брать чужую машину, ни к чему хорошему не приведёт. – Начал говорить себе под руку Точь и, конечно же, у него ничего не получилось в деле открывания багажника. Ну а наблюдавшие за всеми его сбивчивыми действиями добровольные зеваки, не только не помогли ему, ну хотя бы словом, но и в частности Дежавю, даже принялся подтрунивать.

– Да ты, я смотрю, уже не открывая багажник, собственноручно ответил на свой вопрос. – Смело, правда из-за спины Тишины, заявил Дежавю, вызвав у Точа вспышку ярости, с которой он направился в кабину и вытащил оттуда ключи зажигания и на всякий пожарный – монтажку (кое-кому по голове случай). Что, почему-то не вызвало дополнительных вопросов у такого любопытного Дежавю. Затем Точь вернулся к багажнику и уже без лишних вопросов открыл багажник, из которого в тот же момент вылезло никому неизвестное лицо таксисткого типа.

– Я..я..я. – Ухватив замешкавшегося Точа за локти, лицо нервного и очень всполошенного типа принялось трясти Точа и своеобразной азбукой Морзе, где вместо точек применялась буква «я», пытаясь объяснить ему – что случилось, повергло его в ужас, и в багажник машины.

– Да успокойся ты. – Придержав руки нервного таксиста, попытался его успокоить Точь, явно не знакомый с таким способом коммуникации. Но видимо в таксисте скрывалось столько незадействованной энергетики, что он всё не мог успокоиться и задёргал Точа так, что пришлось вмешаться Тишине, хлопнувшего в свои успокоительные ладоши. Ну а любой отличительный от внешнего фона звук, всегда обращает на себя своё внимание, с которым все и посмотрели в сторону Тишины. И хотя все находящиеся здесь увидели одно и тоже – стоящего Тишину и рядом с ним Ростика, то почему-то не все спокойно восприняли этот их вид. И к неожиданности всех, кроме разве что таксиста, который, в общем-то, и выказал эту неожиданность, таксист, вдруг во всю глотку завопил и проявив чудеса ловкости, оттолкнув от себя Точа, схватил крышку багажника и собственноручно, с грохотом закрыл крышку за собой.