«Ну я тебе сейчас усну». – Полная жестокости ко всяким в её присутствии спящим лицам, Лайма уже пренебрегает своей скрытностью и в открытую, скорым шагом идёт к Максу, для того чтобы одним ударом под зад, разбудив его, уронить его в её глазах на землю (в его же, не получится, так как он уже и так достаточно низко пал, так что ещё ниже, пожалуй, будет трудно сделать).

«Мало не покажется». – Глубоко мыслящая Лайма, прежде чем нанести удар, для крепости духа, вдохнула в себя порцию воздуха и тут же чуть не задохнулась от морозности стоящего воздуха, заставившего её переломиться вдвое и закашляться.

– Да что ж это такое! – Из согнутого положения, с трудом понимая и вдыхая эту морозную, даже не свежесть, а стоящий вокруг неё свинцовый закат, Лайма попыталась посмотреть, как ей теперь виделось, на не совсем обычный вид Макса.

«Нет». – Страшное предчувствие всколыхнуло в ней оторопь, с которой она и начала пятиться назад, но ей далеко не удалось отойти, как она вдруг упёрлась во что-то немыслимое и другим каким образом, не сдвигаемое.

– Не спеши. – Тихо, но в тоже время до остекленелого звона в ушах звучит голос того, кто своим стоящим на пути Лаймы положением, не даёт ей не только не спешить, но и двигаться.

– Я…– Сквозь отстук зубов, Лайма, видимо, пытается не забыть себя, произнося вслух эту банальность, сквозь которую она пытается повернуть шею, чтобы посмотреть на того, кто не даёт ей двигаться.

– Я знаю. – Бесстрастный ответ незнакомца и сопроводившее его ответ действие, положенная на её плечо рука, заставляют ещё больше поёжиться, итак похолодевшую Лайму.

– Ну а ты то знаешь? – Держа Лайму на ручной привязи, спросил её незнакомец.

– Что, знаешь? – Тревожно, с трудом спросила Лайма, которая уже ничего не знала и, пожалуй, и знать не хотела.

– То, что если звёзды зажигаются, то это кому-нибудь нужно. – Ответил ей незнакомец.

– Да, я слышала об этом. – Произнесла в ответ Лайма.

– Ну а если они гаснут, то это …необходимо. – Прямо в ухо вложил Лайме слова незнакомец, вызвав у неё секундное замирание сердца, которому стало так нестерпимо холодно, что оно даже на мгновение решило замёрзнуть. Но стоящий позади неё незнакомец, видимо умел считать стук сердца и он отстранившись от Лаймы, дал той возможность свободно вдохнуть кислорода, который дав ей сил, позволил Лайме развернуться и посмотреть на того кто стоял сзади. Ну а вид того, кто стоял перед ней, говорил о себе и в тоже время молчал, из чего Лайма, находящаяся не в самом лучшем расположении духа и мысли, так и не смогла ничего для себя уяснить, кроме того, что этот тип с зонтом в руках не любит узнаваемость, раз сдвинул свой зонт прямо на глаза.

– Ну и что ты увидела? – После небольшой паузы, незнакомец спросил Лайму, которая не зная, что ответить, это и ответила:

– Я не знаю.

– А чтобы ты хотела? – спросил незнакомец.

– Я не знаю. – Уже полностью растеряв себя, обездвиженная в созерцании, смотрящая в одну точку Лайма, следует какому-то окружающему, несущему её куда-то в неизвестность, течению мысли.

– Я смотрю, ты даёшь себе шанс. – Проговорил незнакомец. – А вот хочешь ли ты, не пройти мимо и увидеть его.

– Я не знаю. – Уже на автомате повторяет Лайма.

– Я рад, что ты так ответила. И значит, у тебя есть шанс на сам шанс. – Сделал паузу незнакомец, размышляя о чём-то своём. – Что ж, ты не раз меня восхищала своей ложью, и я пожалуй, дам тебе не просто шанс, а позволю тебе сыграть главную роль в своей жизни. – Ответил незнакомец, приподнимая свой зонт-тросточку, из под которого, как видит Лайма, на неё пока что никто не смотрит, а сам незнакомец не спеша раскрывать ей навстречу свои глаза, опустив голову вниз, изучающее смотрит на что-то в ногах. Но Лайме не даётся много времени на размышление и незнакомец, не поднимая голову, говорит:

– Говорят глаза зеркало души и кто-то даже позволяет себе сказать…Ха-ха. (жуткий смех незнакомца ответно затряс поджилки Лаймы) Давай посмотрю. Не знаю, что в них больше, глупой отваги или сердечной недостаточности, но скажу тебе, что это зрелище не для слабонервных. – Сделал паузу незнакомец для того чтобы не сменяя своего положения, прикрыть свой зонт и воткнуть его острым концом в землю. – Но дело в том, что без этого твоя жизнь не будет полноценной, а разве такое холодное прозябание, кого устроит. Ты, как думаешь? – Спросил незнакомец Лайму, которой стало ещё холодней от этих промёрзлых слов незнакомца.

– Да. – Бессознательно ответила Лайма.

– Вот и хорошо. – Тихо ответил незнакомец и, приблизившись к Лайме вплотную, снизу проговорил: «Тогда, не моргая, смотри прямо в свою душу», – и с холодным, заворожившим её выдохом, поднял на неё свои пустые глаза. Пронизывающий холод обволакивает эту сблизившуюся друг с другом пару и кажется, что он, уже заморозив их души, готов застеклить их в изваяние, как неожиданное голосовое заявление таксиста, сбрасывает с них оковы застылости.

– Эй! Чего вы там застыли?! – Со стороны выездной арки, до них доносится недовольный голос таксиста, который не раз на личном опыте убеждался какими проблемами могут обернуться такие поездки с пьяными клиентами, за которыми глаз да глаз нужен.

– Всё, уже идём! – Кричит ему в ответ незнакомец, подхватив упавшую ему на руки Лайму. После чего, он с удобством для себя берёт её наперевес на руки и таким образом, доставляет Лайму на заднее сидение такси, где усаживается рядом с ней. Но не успел он занять своё место на сидении, как приметливый таксист, состроив удивлённую физиономию, глядя на него в зеркало заднего вида, спросил его:

– А ты кто?

– А разве для тебя имеет принципиальное значение, кто платит за проезд? – Не подымая своей головы, жёстко ответил незнакомец, заставив резко дать заднюю таксиста.

– Не..нет. – Вдруг за заикался почему-то испугавшийся таксист.

– Так ты точно хочешь знать кто я? – Глубоко выдохнул слова из себя незнакомец.

– Нннет. – Вдавив голову в руль, отвечает таксист, которому почему-то прямо сейчас захотелось закрыть глаза и унестись отсюда подальше.

– Ну тогда, чего сидишь. Поехали. – Отдаёт команду незнакомец, на что водитель, которому не удалось мысленно переместиться куда-нибудь подальше отсюда, от нечего терять, решительно поднимает голову и, сделав невозмутимый вид, бросает свой взгляд на склонившегося над Лаймой незнакомца. Ну а после, спрашивает его:

– Я как понимаю, маршрут следования изменился?

– Нисколько. Едем всё также прямо. – Не поднимая головы, ответил ему незнакомец.

– Как скажите. – Усмехнулся таксист, чьё самообладание вновь вернулось к нему, и он напоследок, бросив критический взгляд в зеркало заднего вида, вернулся к лобовому окну обозрения, чей затуманенный вид, вызвал у него понимающую усмешку.

«Ну и выхлоп, аж, стёкла запотели», – покачал головой, таксист, вытащив из бардачка тряпку, уже было приготовился вытереть эту запотелость, как внимательно присмотревшись к стеклу, обнаружил, что его покрыла лёгкая изморозь. «Чёрт», – только и успел одёрнуться таксист, как изморозь в один момент перешла к нему и застудила его внутренности, отчего таксист застыл в своём одном положении.

– Ну, что там ещё? – Заметив застывшую нерешительность таксиста, незнакомец перестал задаваться вопросами, а открыв дверь, вышел из машины. Затем подошёл к водительской стороне, крепко взялся за эту замёрзшую водительскую статую, вытащил её вначале из салона автомобиля, а затем недолго думая, подтащив её к багажнику, прямиком отправил туда.

– Ну что спящая красавица. – Усевшись за водительское место, незнакомец внимательно посмотрел на лежащую сзади Лайму. – Поедем в свой хрустальный гроб, ждать принца. – Вдавив педаль акселератора, незнакомец поставил свою точку на несовершенстве этого мира, в этой пространственно-временной точке событийности.

Глава 6

По горячим, но столь холодным следам.

– Ну что скажешь? – переведя свой взгляд с застывшей монументальной упёртости Макса об стену на Тишину, спросил его Точь.