– Ну а теперь нас извините. Нам пора. – Продюсер-Тишина аристократически откланялся и, подойдя к своим спутникам определившимся в замкнутый круг, прихватив под руку не успевшую от него уклониться Мару, выдвинулся через слегка опустевший проход, вперёд в ресторан. Почему Мара хотела уклониться от Тишины, то тут за ответом далеко ходить не надо и стоит только посмотреть на то, с каким довольством на неё смотрела, идущая под руку с Ростиком Комаша, то все вопросы сразу же отпадут. И хотя их путь был недолгим, тем не менее, Мара не раз и не два, беспокойно поглядывала назад, где опять же, раз за разом натыкалась на торжествующий взгляд вцепившейся в руку Ростика Комаши. Который в свою очередь, мало обращал внимание на эти гляделки непримиримых соперниц, а на ходу, сам выглядывал кого-то, о ком он в последнюю очередь стал бы при них распространяться.
Глава 4
Различная шумиха, которая всегда так располагает к комфорту.
И вот они достигли своей цели – ресторана, где администратор, стоящий на страже всего внутреннего убранства, включающего людей, сверившись со списком и с представленными ему лицами или наоборот, даёт своё добро и главное номерные карточки, по которым они смогут занять свой стол, а также в последующем от лица этого номера осуществлять все свои действия.
– Я всегда говорил, что при такой человеческой страсти к цифрам и счёту, появление цифрового мира, всего лишь дело времени. – Получив на руки номерок, Тишина не удержался оттого, чтобы не промолчать.
– Тебе что, номер не понравился? – Хмыкнул Точь, очень хорошо знавший Тишину, с его придирчивостью ко всяким мелочам.
– Да причём здесь это. – Развёл руками недовольный Тишина.
– Тогда, покажи свой номер. – Заявил Точь, выразив всеобщее любопытство, которое правда возникло, только после того, как Тишина начал увиливать от ответа.
– Да какая разница. – Тишина, сунув номерок в карман, таким образом, показывает свою демонстративную решимость, отстаивать своё право на конфиденциальность.
– Хорошо. Раз ты такой стеснительный, то я, чтобы тебя не слишком грызли сомнения, даже назову свой номер. 12.12.12. – Ухмыльнулся Точь, поглядывая на Тишину, который в ответ только нахмурился, тогда как Ростик, очень даже удивился такому сочетанию цифр. Что же касается женской половины, то её отношение к озвученному тоже разнилось. И если Мара, было видно, была обрадована, то Комаша скорей нет.
– А там нет никакой ошибки. Что-то уж номер слишком странный? –Спросил Точа Ростик. На что Точь состроил удивлённое лицо, как бы говоря: «И точно. А я и не приметил раньше». После чего, ещё раз заглянул на свой номерок в виде бирки, немного поёрзал глазами и, придя к выводу, ответил:
– Наверное, какой-то заика занимался распределением номеров. Вот так и проявил себя в письме.
– Вот ты и ответил на свой вопрос насчёт моего номерка, который скорей всего, писал очень озабоченный собой грамотей. – Тишина очень быстро с реагировал и использовал ответ Точа в своих замалчиваемых целях.
– Значит, вот ты как. – Нахмурив брови, произнёс Точь, и казалось, что сейчас произойдёт насилие над местной тишиной, и Точь разразиться криком, но к удивлению Ростика, тот в одно лицевое мгновение делает переход от хмурости к улыбке и, повернувшись к дамам, заявляет:
– Ну и пускай не говорит. Мы ведь и по нашим номеркам сможем его вычислить.
Ну, а дамам, особенно таким взбалмошным и игривым, только дай повод поинтриговать, и они вместо того, чтобы с негодованием покачав в стороны свои головы, отвергнуть столь хитроумное предложение Точа, наоборот, расплываются в замысловатой улыбке и легонько, только уже в согласии, покачивают своими головами.
– Может быть. Но без номерка Ростика у вас ничего не выйдет. – Тишина, подойдя к Ростику, обнял его и таким близким способом заручился его поддержкой. Что вызвало замешательство, как оказалось, не в слишком сплочённом стане приверженцев Точа, где Мара и Комаша, мгновенно своими взглядами переметнулись в сторону Ростика. Ну а Ростику, не понимающему, отчего такое большое значение придаётся этим номеркам, сейчас же захотелось посмотреть на свой. Но Тишина, как оказывается, был очень предусмотрительным типом и он вместе с крепким объятием его плеч, не затруднил себя и свободной рукой очень ловко обнял его билет, и для большей сохранности переложил его к себе.
– Здесь не пропадёт. – Похлопав себя по карману пиджака, сопроводил свои действия Тишина. На что Ростик, уже было хотел возмутиться, заявив своё очередное «но», но Тишина своим последующим громогласием: «Тихо!!», наложил печать обездвиженности на его рот и на все рты и движения в этом банкетном зале.
– Сейчас посмотришь на местную тишину, а уже следом послушаешь. – Заявил Тишина, и выхватил у зазевавшегося мимо проходимца его бокал с каким-то однозначно вкусным напитком, раз Тишина не удержался и выпил его на глазах этого, хоть и застывшего, но ведь только на время типа. Что, конечно, не красит Тишину, так бесцеремонно использующего своё нестатическое положение. Ведь, что подумает этот, куда-то вечно спешащий человек с красным носом (который и стал таким, из-за его вечной спешки под встречными ветрами), когда захочет утолить свою жажду из прихваченного им для этого бокала, когда обнаружит, что он пуст. А то, что его память уже ни к чёрту, раз совершенно упустила из виду тот момент, когда он хлебнул лишка и что теперь ему нужно поворачивать назад, для того чтобы взять другой полный, а лучше сразу два.
Но Тишину это не волнует и он, вручив эту пустоту обратно в руки красноносому, с удовольствием бросает взгляд на зал и формулирует первоочередные задачи:
– Мы, знаешь ли, привычны и можем в один взгляд охватить безбрежность этого праздника жизни, а вот Ростику, наверное, не поспеть за всеми нами. Так что, давай, пройдись, осмотрись и узри, с кем нам придётся благотворять. – Тишина перевёл свой взгляд на Точа и, заявив ему: «Веди Точь», – последовал вслед за ним.
И если в своём обычном состоянии и при размеренном течении жизни, для того чтобы приметить для себя её детали и какие другие приметности, нужно всего лишь остановиться на месте и внимательно посмотреть вокруг себя на этот вечно куда-то спешащий и изменчивый мир, то, наверное, можно также предположить, что на мир можно посмотреть и с обратной стороны, когда он на время остановится, а ты с ещё большей внимательностью сможешь рассмотреть все те же детали и его потенциальные изменчивости.
– Хотя, возможно, что этому есть другое объяснение, и просто моя скорость движения жизни настолько возросла, что окружающий мир и показался мне замершим на месте, что вполне объяснимо, как, в общем-то, и групповой, и отдельный гипноз, под которым я нахожусь прямо сейчас, – посчитал и объяснил для себя всё происходящее вокруг Ростик, не привыкший двигаться по жизни без аргументировано. Да и к тому же он, почему-то сомневался в том, что его жизнь течёт в своей прежней обычной стезе, раз такое, ранее им не виденное и даже не слышимое, прямо сейчас творится вокруг него (а вот если бы слышал, то что это значит?). Правда, если подумать, то, наверное, и этому есть своё объяснение, которое, он не сомневается, со временем откроется ему.
– И чему нынче будут посвящены твои зарисовки? – остановившись у одного из столов, Точь спросил Тишину, который судя по его разгорячённому виду, уже был готов к своим художествам.
– Ты же знаешь мою страсть к натуре. Правда, я не могу не учитывать тенденции современного мира, где человек человеку волк и его общение всё больше ограничивается техническими средствами. И вот, исходя из всего этого, сегодняшней темой моей инсталляции будет взаимопонимание и внимание, со своим лозунгом «посмотри на мир вокруг и найди, что в нём так или не так». – Сказал Тишина и посмотрел на предваряющую всякий вход группу однозначно самых ярких личностей, какие только могут быть не только здесь, но и на всём белом свете.
Так на лобном месте, а не где-нибудь с боку припёку этого зала (здесь как раз всё было наоборот и эта группа загораживала центральный проход), оградив дорогие бока занимающего центральное место Аморалиса, вокруг него заняли свои законные места местные светские львицы, которые всем своим видом, прямо в фотообъектив фотографа показывали, что удачливы, успешны и знают всех этих Аморалисов и даже не только их. Ну а раз так, то Тишина, отразив от них скучающий вид, взял и обошёл их мимо, о чём узнай они, то, пожалуй, не стерпели бы такого его своего своеволия и пренебрежения к ним, и в расстройстве чувств съели бы лишнее пирожное.
