– И что теперь делать? – вздохнув, озадачился Лао Синь.

– Все просто, – ответил Фэн Цзиньхуа, – раз она ваша племянница, то как она убежала, так вы ее и вернете.

Лао Синь, ни слова не говоря, уселся на корточки и затянулся сигаретой. Жена Лао Синя, всхлипывая, произнесла:

– Она нам не племянница.

– А кто же она? – удивилась Ню Сяоли.

– Не знаю, – ответила жена Лао Синя.

– И каким же образом незнакомая девица оказалась у вас в семье? – поинтересовалась Ню Сяоли.

Жена Лао Синя принялась объяснять:

– Она разузнала, что я тоже родом из уезда Циньхань провинции N, и пришла ко мне вроде бы как к землячке. Она сказала, что хочет выйти замуж, а поскольку все здесь для нее незнакомо, попросила меня выдать ее за свою племянницу, мол, так ей будет проще найти человека.

В голове Ню Сяоли словно разорвалась бомба. Оказывается, Сун Цайся одурачила не только их, но и жену Лао Синя. Но вдруг она засомневалась и сказала:

– Племянница она вам или нет, замуж ее выдавали вы, так что вам ее и возвращать. – Сделав паузу, она добавила: – Можно и не возвращать, но тогда верните сто тысяч.

– Какие сто тысяч? – возразил Фэн Цзиньхуа. – Мы взяли заем под высокие проценты, с тремя процентами в месяц за целый год он обойдется в сто тридцать шесть тысяч.

– Даже если вы меня продадите, такой огромной суммы не выручить, – заплакала жена Лао Синя.

Тут, отбросив окурок в сторону, поднялся с корточек Лао Синь.

– Мне кажется, вы неправы. Пусть Сун Цайся вы уводили из нашего дома, но разве шесть дней назад мы не передали ее вам в самом лучшем виде? Разве она не провела потом пять дней в вашем доме?

– Что толку от этих пяти дней? – спросила Ню Сяоли.

– Раз она переехала к вам, то стала членом вашей семьи, – стал объяснять Лао Синь. – Ответственность несет тот, от кого она сбежала. Если уж пошел разговор об иске, то это мы должны спрашивать с вас о ее пропаже. Зачем вы сюда явились и валите все с больной головы на здоровую?

Ню Сяоли и Фэн Цзиньхуа так и застыли на месте. Они поняли, что этот Лао Синь пусть и невелик ростом, но на удивление очень сметлив. Фэн Цзиньхуа разозлился и, схватив его за шиворот, пригрозил:

– Она аферистка, а вы ее сообщники. Будешь и дальше зубы заговаривать, сброшу в реку ко всем чертям.

Сделав паузу, он добавил:

– Ты день-деньской кирпичи носишь, корячишься, неужто ты бы позволил совершенно незнакомой женщине жить у вас задарма? А жена твоя помогала ей торговаться. Сколько вам в итоге от нее отломилось?

Фэн Цзиньхуа ростом был метр восемьдесят пять, а Лао Синь – метр пятьдесят пять. Если бы Лао Синь был рослым и крупным, он бы не жил за счет такой тяжелой работы, да и жену бы не искал на стороне. Фэн Цзиньхуа поднял его над землей, словно цыпленка. Жена Лао Синя тут же кинулась к Фэн Цзиньхуа, обхватила его за ногу и запричитала:

– Братец, я просто приютила ее как землячку и ни каких денег с нее не брала.

Оттолкнув от себя жену Лао Синя, Фэн Цзиньхуа пару раз качнул Лао Синя в воздухе и швырнул в реку. Послышался громкий всплеск.

– Может, так ты заговоришь! – крикнул Фэн Цзиньхуа.

Стояла весна; река была полноводной и холодной. Лао Синь, словно попавшая в суп тушка цыпленка, пару раз трепыхнулся и скрылся под водой. Прошло немало времени, прежде чем показалась его голова: откашливаясь и дрожа всем телом, Лао Синь изо всех сил греб к берегу. Дождавшись, когда он подплывет поближе, Фэн Цзиньхуа схватил жужубовую палку, с которой ходил Лао Синь, таская кирпичи, и стал колошматить того по спине, пока не загнал обратно на середину реки. Шесть дней назад, когда Ню Сяоли искала жену для Ню Сяоши и попросила Фэн Цзиньхуа одолжить ей денег, тот не смог оправдать ее ожиданий, из-за чего Ню Сяоли обозвала его тряпкой. Поэтому сейчас, когда понадобилось спросить деньги с Лао Синя, Фэн Цзиньхуа старался проявить себя на все сто. Возможно, он именно потому так разгорячился, что не смог дать Ню Сяоли ста тысяч, которые теперь, как оказалось, были пущены на ветер. Жена Лао Синя снова припала к ногам Фэн Цзиньхуа.

– Я скажу правду. Мы получили три тысячи. Давайте вернемся домой, и я отдам вам эти деньги.

Фэн Цзиньхуа снова отшвырнул ее от себя ногой и отвесил очередной удар палкой по бултыхавшемуся в воде Лао Синю.

– Вместо ста тысяч вы предлагаете мне три, я что, идиот?

Сделав паузу, он добавил:

– За сделку в сто тысяч получить всего три, вы что, идиоты?

– Такова была договоренность. Братец, да разрази меня гром, если я вру.

Тут Ню Сяоли остановила Фэн Цзиньхуа и сказала:

– Трех тысяч хватит.

Палка в руках Фэн Цзиньхуа замерла в воздухе.

– Что это значит?

– Раз она признала, что им перепали деньги, значит, они сообщники.

С этими словами Ню Сяоли схватила жену Лао Синя за грудки и спросила:

– Ведь Сун Цайся твоя землячка, так?

Жена Лао Синя кивнула.

– Куда она убежала? – допытывалась Ню Сяоли.

– Вы-выходит, вернулась к себе в провинцию N, – запинаясь, произнесла жена Лао Синя.

– Трех тысяч нам с тобой на дорогу хватит. Раз она поехала в провинцию N, ты вместе со мной поедешь туда и поможешь ее вернуть! – заявила Ню Сяоли.

Жена Лао Синя замерла на месте.

Бултыхавшийся в воде Лао Синь тоже замер.

Ню Сяоли подрабатывала на сельской швейной фабрике. На этой фабрике в две смены трудилось больше четырехсот работниц, и если люди отдыхали, то машины – нет. Вне зависимости от времени суток каждая смена длилась по двенадцать часов, в месяц швеям выплачивали одну тысячу восемьсот юаней. По дороге на фабрику, куда Ню Сяоли поехала, чтобы взять отпуск, она мысленно подсчитала, что, даже работая без выходных, за год она сможет заработать лишь двадцать одну тысячу шестьсот юаней. Из ста тысяч, украденных Сун Цайся, двадцать тысяч принадлежали самой Ню Сяоли, а восемьдесят она заняла у Ту Сяожуя под проценты. На самом деле Ту Сяожуй снизил ставку с трех процентов в месяц до двух, однако от Фэн Цзиньхуа Ню Сяоли это скрыла. Если к восьмидесяти тысячам прибавить набегавшие в месяц два процента, то за год выйдет девяносто девять тысяч двести юаней, а если к этой сумме прибавить еще и личные двадцать тысяч, то в итоге выйдет сто девятнадцать тысяч двести юаней. Если Сун Цайся послать работать на швейную фабрику, чтобы вернуть эти деньги, ей придется вкалывать пять лет и пять месяцев без перерывов на отдых. После таких расчетов огонь в сердце Ню Сяоли вспыхнул с новой силой.

«Ну, Сун Цайся, едрить твою мать! Убеги ты хоть на край света, все равно тебя достану!»

Отпросившись с фабрики и выйдя на улицу, Ню Сяоли увидела Ту Сяожуя. Справа от входа на швейную фабрику находился спа-салон, в котором работали услужливые девицы, приехавшие с северо-востока Китая, и клиенты слетались сюда, словно мухи на мед. Ту Сяожуй открыл дверцу своей машины, припаркованной перед спа-салоном, и стал залазить внутрь. Ню Сяоли он не видел. Вдруг Ню Сяоли вспомнила, что ради снижения процентов ей пришлось терпеть поцелуй Ту Сяожуя.

– Брат Сяожуй! – крикнула она ему.

Ту Сяожуй заметил Ню Сяоли и стал выбираться из машины. Взглянув сначала на Ню Сяоли, а потом на фабрику, он поинтересовался:

– На работу или с работы?

– Можно тебя спросить?

– О чем?

Ню Сяоли подошла к машине Ту Сяожуя.

– Несколько дней назад, когда я приходила к тебе за деньгами, ты кое-что сказал, помнишь?

– Что?

– Что хочешь со мной переспать.

Ту Сяожуй смерил Ню Сяоли взглядом и кивнул. Та продолжила:

– А что, если я позволю со мной переспать, а ты взамен забудешь про восемьдесят тысяч, которые мне одолжил?

Ту Сяожуй оторопел. Он снова смерил взглядом Ню Сяоли, а та нарочито подняла голову, давая себя оглядеть. Насмотревшись на нее, Ту Сяожуй протянул руку и погладил ее по волосам.

– Ты здорова?

– В каком смысле? – спросила Ню Сяоли.

– Когда я это предлагал, то имел в виду, что прощу тебе только проценты, а не всю сумму.