© В.П. Быков, текст

© Издательство «Сатисъ», 2008

Ввиду того что в последнее время все чаще и чаще приходится получать письма с просьбой о выпуске лекций, читанных мной в 1907–1913 годах в Петербурге, Москве, Курске, Шуе, Новочеркасске, Таганроге, в рудниках Донецкого бассейна, я решил приступить к изданию таковых и первый выпуск отвожу для своей, пользовавшейся особым успехом, лекции «Тихие приюты для отдыха страдающей души».

Но, так как я, обыкновенно, веду свои лекции-беседы по конспектам или даже без таковых, – я был бы лишен возможности выполнить эту задачу, если бы мне любезно не предоставила стенограмму этой лекции, читанной мной в аудитории «Соляного городка» в Петербурге, стенографировавшая ее для себя княгиня М.М.У. Имея в руках эту стенограмму и желая освежить в памяти все то, о чем я говорил в этой лекции, в текущем (1913) году я снова объехал те обители, которые послужили главным материалом для этой лекции.

И теперь, благодаря особенному вниманию многих высокоуважаемых молитвенников – иноков этих обителей, я имею возможность внести в настоящую лекцию несколько таких подробностей, о которых я в то время говорить не мог.

Считаю святой обязанностью и нравственным долгом выразить здесь глубокую признательность Его Преосвященству Епископу Дмитровскому и викарию Московскому, Владыке Трифону, неоднократно предоставлявшему мне свою в высокой степени художественную библиотеку световых снимков для проекции с помощью волшебного фонаря видов Оптиной пустыни, затем Шамординской Казанско-Амвросьевской женской обители. Точно так же приношу благодарность Α.Ε. Сунгурову, подбиравшему мне эти снимки; затем – княгине М.М.У., любезно предоставившей мне стенограмму этой лекции; потом Его Высокопреподобию Архимандриту Боровского Св. Пафнутия монастыря о. Венедикту, давшему мне очень много интересных сведений из жизни праведного старца Амвросия, у которого он был ближайшим учеником и в течение многих лет письмоводителем; и наконец, я не могу не выразить своей сердечной признательности гостинику Оптиной пустыни о. Пахомию и старшей монахине при гостинице женского Шамордина монастыря матушке Наталии Самбикиной, сообщившим мне: первый – о посещении Оптиной пустыни графом Л.Н. Толстым, а последняя – об этих же посещениях Л.Н. Толстого Шамординой обители и о Марии Николаевне Толстой, в течение многих лет подвизавшейся в этой обители; М.М. Долинино-Иванской, сообщившей мне много интересных сведений о первой игуменье схимонахине Софии Болотовой, которая была ее родной теткой, и об о. Данииле Болотове, бывшем профессоре Петербургской Академии Художеств Д.М. Болотове, а равно и многим другим из иноков и инокинь обителей Калужской губернии, которые любезно обогатили меня сведениями о своих святынях и духовных сокровищах, а главное – повествованиями о величайших подвижниках духа этих высоких духовных оазисов нашей центральной России.

В заключение считаю нравственным долгом заявить, что, так как все изложенное здесь – результат личных переживаний, тревожных дум, мучительных страданий и душевных терзаний, которые не чужды многим из заблудившихся в бурных волнах современной жизни, я буду чрезвычайно осчастливлен Всемогущим Господом, выведшим меня из бездны страшного падения, из бесконечных нравственных мук на путь спокойной светлой правды, – если эти строки проникнут в глубину хоть одной такой же заблудшей и скорбной души, какой была и моя, откроют ей горизонты вечной истины, правды и добра, и давно желанного счастья, спокойствия и умиротворения, – я этим хоть немного облегчил бы то мучительное бремя, которое тяготит мою душу, как душу соблазнителя, как душу увлекавшего в бездну падения многие другие души, как ревностного вербовщика в армию духа тьмы. Правда, я делал это по слепому неведению, по искреннему увлечению, в глубокой уверенности, что это и есть тот истинный путь, которого так бесконечно-настойчиво, так жадно ищут многие в наш век; обманывал, был обманут, но это меня не оправдывает, так как те, которые шли по моему указанию в тенеты лжи, – в тенеты спиритизма, оккультизма, теософии, – тонули и гибли там так же, как и те, которые самостоятельно падали в эту мертвой хваткой поглощающую бездну.

«Смерть от руки постоянного разбойника большой дороги и от руки случайного разбойника – все та же смерть», – говорит старая ирландская поговорка.

Но… я верю, неистощимое милосердие искупившего нас Своей кровью Господа – безгранично, и молитвы Церкви – чудодейственно плодотворны; и им, и только лишь им теперь я вверяю и себя, и тех, которые, благодаря моим заблуждениям, стали на скользкий путь пагубного увлечения.

Господь выправит и их, и мои пути!

В.П. Быков

Москва, 1913 г.

Несколько лет назад во французском географическом обществе, в Париже, один из врачей, принимавших участие в экспедиции к северному полярному полюсу, отметил следующий, в высокой степени интересный, факт: чем ближе они подходили к полярным поясам и чем быстрее вступали в область сплошных ночей, тем отчетливее он наблюдал в психической жизни экипажа исключительную пониженность во всей нервной системе, страшную подавленность, малоподвижность и т. д., и т. д.

Это обстоятельство натолкнуло его на мысль произвести наблюдение над психикой человеческой природы в той области, где в течение некоторого времени держится почти сплошное, непрерывное отсутствие темноты, почти непрерывный день, и он установил, что в последнем случае наблюдается слишком большая повышенность нервной системы, раздражительность, беспокойство и тому подобное.

Отсюда почтенный докладчик приходит к определенному выводу, что существующая закономерность в природе и в жизненных явлениях представляет собой один из главных факторов уравновешенности человеческой жизни, ее нормальности, безболезненности, долговечности; словом, всего, что вырисовывается в идеалах человеческого счастья.

И на самом деле, стоит только понаблюдать за собой совместно с жизнью, явлениями и переменами в видимой природе, чтобы установить как незыблемый факт, что счастье человека находится в строгой зависимости от указанной выше закономерности в природе и от гармонического отношения к ней человека и что Тот, Кто создал человека, назвал его Своим дитятей, в целях его, этого дитяти, блага, установил в жизни и планомерную смену явлений в природе.

Обратите внимание на равномерность тепла и холода в умеренных странах. Сравните результаты влияния их на человеческую природу с результатами влияния, предположим, южных стран, и вы увидите, что человек умеренного пояса живет нормальной продолжительностью жизни, уравновешеннее реагирует на все ее явления.

Совсем не то испытывает человек южного климата, пояса сплошной жары. Он живет быстрым, усиленным темпом, особенно интенсивно реагирует на явления природы, на чувства, на жизнь и т. д., и т. д.

Возьмите жизнь тех пунктов земли, которые расположены в области постоянных туманов, нарушающих правильный приток чистого воздуха и света к людям, например Лондона в Англии, и вы увидите, что ни один народ на земле не страдает так сплином, как страдают сыны властного Альбиона, и нигде не бывает так много самоубийств исстари веков, как среди обывателей Лондона.

Возьмите нашу северную Пальмиру, Петербург, с его непостоянной погодой, с безалаберно сыплющимися осенней изморозью, дождями, с быстрыми скачками температуры, и вам будут до некоторой степени понятны массовые заболевания легочными, гриппозными, малярийными, тифоидальными страданиями петербуржцев, что составило «творению Петра» репутацию нездорового города.

Наконец, по уверению одного очень опытного петербургского психиатра, большинство всякого рода нервных и психических заболеваний в Петербурге падает на период тех воспетых Достоевским и Пушкиным «белых ночей», при которых на протяжении приблизительно с последних чисел апреля до первых чисел июля неизменно «светла Адмиралтейская игла».