Меч лишь с половиной своей первоначальной длины был намного легче, но даже так Тиффу всё равно не удалось взмахнуть им несколько раз.

— Я принял решение. Даже если дядя Глан предложит мне пять медяков, я не продам его!

Тифф уверенно кивнул, покрепче сжал свою добычу и, напевая детские песенки, отправился обратно в деревню.

Конечно, отец строго отчитал его и очень резко предупредил его, чтобы он больше не совался в лес.

Тифф вообще не переживал об этом. Хотя его задница и ныла от боли, он спрятал трофей со своей ночной вылазки среди дров. Он очень хорошо знал, что если его отец увидит этот меч, то определенно продаст его и превратит в несколько чашек дешевого рома.

Это был ключ к жизни Тиффа, как авантюриста! Как он мог так просто потерять его? Этого нельзя было допустить, даже если это и было ради отца! Мальчик уже принял решение.

Думая об этом, мальчик удовлетворенно погрузился в мир грёз, мечтая о том, чтобы стать великим авантюристом и героем.

— По приказу могущественного оракула, это место должно быть очищено от ереси!

В какой-то момент, группа рыцарей окружила деревню.

Их металлические доспехи, как и уникальные для церкви руны, излучали пугающую ауру.

Это была Церковь Бога, а также Армия Церкви! Он представлял Божью волю и не мог ослушаться! — Оракул сказал, что это место было заражено чужой силой. Необходимо очищение! — посреди группы рыцарей стоял набожный благочестивый старик в одеянии епископа. Он был чрезвычайно суров.

— Господин Епископ, мы полностью окружили территорию! — почтительно отчитался рыцарь. Он был точеным, а черты его лица – такими же острыми, как нож.

— Хорошо. Божественный отряд, будьте готовы скоординироваться. Не дайте уйти ни одному еретику! — епископ махнул рукой. За ним последовали многочисленные молодые и решительные священники, одетые в белые церемониальные одежды, а за ними – организованные группы рыцарей.

Купол тут же охватил маленький городок, но жители ничего не заметили.

«Хм? Образец, заражённый силой других законов ...», – хотя его способности к обнаружению были очень ограничены, Лейлин все еще мог ощущать людей, окруживших деревню. Жаль, что он ничего не мог сделать. В его нынешнем состоянии ему понадобилась помощь Тиффа, чтобы выбраться из леса. У него не имелось никакого способа, чтобы прорваться через эту осаду.

«Контроль со стороны богов чрезвычайно строг!» – восхищенно воскликнул Лейлин. Он заметил алтарь, когда впервые вошел в деревню, а также законы, которые он излучал.

Конечно, имелись некоторые различия между законами и существами из других миров. Возможно, более подходящим названием для этого было бы «Божественная сила».

Защищаемая Божественной силой, вся деревня была сродни домену. Хотя влияние, по сравнению с настоящим доменом, было чрезвычайно слабым, они имели аналогичные характеристики.

«Я, как чужеземное существо, буду обнаружен в тот момент, когда окажусь в домене!»

Лейлин вздохнул: «Если я не найду место, где собираются истинно неверующие или избегающие мест с алтарями и святынями люди, мне негде будет спрятаться, пока я остаюсь в этой форме ... жаль, что это невозможно…».

Исходя из воспоминаний Вельзевула, практически все разумные существа Мира Богов верили в какие-то божества.

Это очень страшно – быть неверующим в этом мире. Даже с последователями другой религии или с теми, кто верил в бесов, обращались лучше, чем с неверующими.

Ходили слухи, что после смерти души неверующих не принимались никакими богами и могли только выть и плакать, пока их распинали заживо.

«Вера в богов распространяется по всему Миру Богов как многочисленные узлы сети. Душа каждого последователя будет заклеймена богами!»

Здесь явно не запрещались массовые убийства. Тем не менее, все исследования, проводимые на душах, рассматривались как богохульство, и те, кого ловили на этом, сжигались на костре.

На убийства последователей богов закрывались глаза, но, если бы кто-то хоть немного попытался повлиять на их души, боги мгновенно заметили бы это.

Боги испытывали чувство, аналогичное тому, когда к вашему ребенку прикасался чужой человек. Этого уже было достаточно, чтобы вызвать их ярость.

«Души священников, божественных служителей, благочестивых последователей и священных воинов определенно нельзя трогать, иначе это спровоцирует их Бога, и он, несомненно, отреагирует на это!»

Это был самый важный урок, который Лейлин извлек из воспоминаний Вельзевула.

«Другими словами, в Мире Богов нельзя убивать и пожирать души для быстрого восстановления сил. Если я сделаю это, на мне появится что-то вроде метки, и боги отыщут меня, куда бы я ни пошел. Конечно, в чужом мире моя сила души невелика. Я не смогу убежать…».

Разобравшись в ситуации, Лейлин ощутил некоторую расслабленность.

В этот момент он был только семенем души, и его уничтожение не сильно повлияло бы на его основное тело. Он мог воспользоваться этой возможностью, чтобы собрать больше данных.

«Идите ко мне, жрецы богов!»

Сломанный меч сверкнул полосой темно-красного цвета, сопровождающейся кровожадным сиянием.

…

Послышались звуки ржания лошадей, пронзительный рев, кровожадные крики и жалобные мольбы о помощи.

Тифф потёр глаза задней частью своей руки, которая была более чистой, а затем зевнул.

Он проснулся от шума, и увидел полыхающее пламя за окном. Топот лошадей, хлопанье дверей и крики звенели в его ушах, как бормотание дьявола.

«Что происходит? Это что, ночной кошмар?» – разум Тиффа был в состоянии растерянности, и он не смог сразу среагировать.

— Чего ты вышел? Вернись обратно! — когда Тифф вышел из комнаты, его тут же затолкали обратно.

На лице его отца было мрачное и серьёзное выражение. Тифф никогда раньше не видел его таким.

Но прежде чем он успел послушно вернуться в свою комнату, высокий, красивый жеребец протаранил его сад.

Верхом на лошади сидел рыцарь в стальных доспехах. Роскошная броня, сделанная из стали, лишила Тиффа дара речи. Такую броню обычно носили лорды-рыцарям, либо она была фамильной реликвией, принадлежащей дворянам, например баронам.

Даже у барона, который был ближе всего к этой области, не могло быть снаряжения такого качества.

Глаза Тиффа наполнились страхом и завистью. Между тем, он также заметил на доспехах гребень – это был гребень богини весенних вод!

«Это святые рыцари богини весенних вод! Что они здесь делают?»

Следует сказать, что эти святые рыцари были кумирами Тиффа, но то, что они делали сейчас, просто рушило все его мечты.

— Уважаемый господин, позвольте мне узнать…

Отец Тиффа набрался смелости и подошел к рыцарю. Однако прежде чем он смог закончить свою фразу, он был безжалостно отправлен в полет и рухнул на землю.

— Я скажу это только один раз. Все жители должны собраться у алтаря. Все!

Рыцарь ворвался во входную дверь Тиффа, и последовал звук обыска сундуков и коробок. Мать Тиффа с его братьями и сестрами выгнали из дома.

Следуя за отцом и остальной частью своей семьи, Тифф вышел через парадную дверь и направился в сердце деревни, где происходил сбор.

Только в этот момент Тифф удивленно заметил, что других жителей деревни также выгоняли из их домов, и они текли, как поток, собираясь в центре деревни.

— Что происходит? — Тифф до сих пор понятия не имел о том, что происходит. Все, что он знал – что его мать так крепко сжижала за его руку, что он испытывал боль.

Перед ним стоял его отец, с мрачным и полным беспокойства лицом.