Так шли недели, и атмосфера города, той уютной квартиры, в которой, однако, царствовал беспорядок; и мыслей, поработивших полушария девушки, оставалась печальной, блёклой, как висевшая в комнате Доры картина с изображением её самой, выцветшая на свету.
IV
Дора не была одинока в своих настроениях. Ближе, чем она могла предположить, жил, вернее существовал, молодой мужчина, круглый год носивший чёрное пальто с чёрными брюками и такой же чёрной шляпой. Волосы и глаза у него были морионового9 цвета, слишком рано погаснувшие. Этого молодого человека звали Джеймсом. Ему двадцать семь лет, но он уже чувствует себя стариком – настолько тяжёлой им воспринимается жизнь. Чтобы отстраниться от земных забот, Джеймс прогуливается по одному и тому же с юношества изученному городскому парку. Он шёл, куда глаза глядят, но, по правде, ничего перед собой не видел.
Как частенько случалось, Джеймс, утомлённый часовыми прогулками, отправился в близкорасположенное кафе «Noir» (название ему дал один бизнесмен, эмигрант из Франции). Присев за единственный свободный столик, мужчина, быстро просмотрев до боли знакомое меню, подозвал официантку и заказал стакан воды. Вокруг наблюдался настоящий аншлаг, что для того кафе было необычным. Передохнув от силы минут пять, Джеймс встал и подошёл к маленькому прилавку с различными сладостями на любой вкус. Он сам не понимал, зачем ему было идти туда и смотреть торты и пирожные, ведь сам он сладости никогда не любил. Вопреки привычке, он всё же решил купить небольшой оранжевый десерт, украшенное сверху листиком физалиса.
- Можно, пожалуйста, вот это пирожное? – робко попросил он, обращаясь к незнакомой девушке, стоящей по ту сторону кассы.
- «Счастье»? Конечно, можно. – очнулась будто ото сна девушка, бережно доставая пирожное из-под витринного стекла прилавка.
- Жаль, что счастье нельзя так просто купить. – с грустной улыбкой произнёс Джеймс, смотря прямо в глаза очаровательной незнакомки, подавая необходимую сумму в её нежные руки.
- Вы же только что это сделали. – ответила она, печально глядя в потухшие глаза мужчины.
Джеймс усмехнулся, забрал покупку и двинулся к своему столику, на подходе к которому обернулся на секундную собеседницу, показавшуюся ему столь прекрасной. После он принялся ожидать заказа, наблюдая за происходящим по ту сторону окна.
Девушка, снова впавшая в меланхолический транс из-за отсутствия внимания к её пирожным, подняла тяжёлую голову, и взгляд её остановился на брюнете, только что отошедшего от неё. Изящная фигура, проглядываемая за фасоном свартурового10 драпа пальто, сравнимая со статуей древнегреческого бога света, почивала, окружённая будуарной атмосферой «Noir`а». От скуки девушка наконец решилась приблизиться к загадочному господину в чёрном, показавшемуся ей столь прекрасным:
- Снова здравствуйте. Можно сесть рядом с вами?
- Конечно. – сказал Джеймс так, будто ждал этого момента всю жизнь.
Опустив своё бренное тело на венский стул, расположенный напротив молодого мужчины, Дора со спокойной и приветливой улыбкой промолвила:
- Простите за мою дерзость, но можно ли поинтересоваться – как вас зовут?
- А? Меня? – удивился неслучайный собеседник. – Я Джеймс, раз уж вам так интересно… А вас как зовут? – ради приличия спросил он спустя кратковременную паузу.
- Дора. Я вас часто здесь вижу. Вы работаете где-то недалеко отсюда?
- Эм, нет. Просто эта забегаловка – знакомое мне место.
Воцарилось молчание, и Джеймс поспешил прервать его, добавив:
- А работа моя связана с теми, кто мне всегда был любопытен: Каллисто, Ио, Европа и другие прелестные объекты.
- О, вам нравятся древнегреческие мифы? – воодушевлённо воскликнула девушка.
- Ха-ха, нет. Хотя признаю, что мифология с детства привлекала меня. Однако я занимаюсь изучением естественных спутников Юпитера. Также, присутствовал при открытии коллегами чёрной дыры на атласной ткани Вселенной. Извините, меня потянуло на поэзию.
- Думаю, это не менее увлекательно, чем древние мифы. – с меньшим энтузиазмом произнесла Дора.
- А вы, как я вижу, любите сладкое. – сказал мужчина, принимая более ласковое выражение лица, которое ему, несомненно, шло, в отличие от той угрюмой меланхолии, что висела на нём ранее отталкивающей маской.
- Да, люблю клубничку. – улыбнулась Дора, своим ответом делая ненавязчивый намёк.
- Я не удивлён.
И заговорщическая улыбка мелькнула на губах галантного кавалера.
- А чем вы увлекаетесь?
- Я… ну, я люблю смотреть фильмы… А так у меня нет хобби. Вообще ничего нет.
Джеймс понял, что последнее сказанное Дорой предложение являлось началом новой мысли, но не стал настаивать на продолжении тирады; ведь вряд ли сама Дора хотела этого, а утруждать её – дело неблагородное.
- А какие фильмы смотрите?
- Современные. В последнее время их стали называть французским словом «нуар», и это мне по душе.
- Мне тоже: и фильмы, и название.
- Вы смотрели «Мышьяк и старые кружева»?
- Пока нет, но думаю, что скоро буду иметь удовольствие узреть… Вам понравился?
- Вполне.
Столь милая беседа вынуждена была, как и всё прекрасное, вскоре кончиться. Администратор, не обнаруживший работницу на должном месте, отправился на поиски. Благо для него, пропажа мигом нашлась.
- Я за что вам плачу?! – воскликнул полный негодования администратор.
- Извините, извините, - залепетала Дора. – Там никого не было, и я решила отдохнуть…
- Сегодня, - прервал её взбешённый мужчина. – будете работать без обеда!
- Хорошо…
- В следующий раз уволю!
- Да, я поняла…
- Идите за стойку.
- Да…
- Вот и хорошо.
И Дора, и Джеймс были удивлены столь решительному прерыванию их знакомства, но внутренне понимали, что как таковой трагедии нет.
***
- Могу ли я проводить вас?
- …Э, я… Да.., конечно. – произнесла Дора, наклонившаяся над крупной кожаной сумкой и что-то там искавшая.
Пара минут ожидания Джеймса увенчались успехом: Дора, окончившая прихорашиваться, сейчас скромно приподнимала веки, поглядывала на своего верного и ставшего родным спутника, шедшего по левую руку от неё. Молчание, зависшее в воздухе, совсем не мешало кавалеру, чего нельзя было сказать о его пассии, старающейся идти как можно быстрее, лишь бы скорее закончилась эта убийственная тишина, разъедающая девушку изнутри.
- Вы любите читать? – наконец спросил Джеймс, продолжая также, как и прежде, меланхолично смотреть вперёд, дальше, чем способен видеть человеческий глаз.
- Да, иногда.
- И кто же ваш любимый писатель?
- Октав Мирбо… А вы любите читать?
- Люблю. Бальзак мне нравится более остальных… А художники любимые у вас есть?
- Эжен Делакруа и Иероним Босх, хотя импрессионисты тоже далеко неплохи.
- И я люблю импрессионистов…
Подобные салонные диалоги могут длиться часами, но, по какой-то причине, не в данном случае. Минуло полчаса – о, как быстро летит время! – и Дора уже поднимается по лестнице, с каждым шагом становясь ближе и ближе к своей мрачной и пустующей квартире. Женская фигура остановилась в сантиметрах двадцати от входной двери и резко развернулась.
- Что ж, нам пора прощаться. – пытаясь изобразить страдальческое выражение, сказала Дора, не понимающая, насколько ценен для неё в действительности этот незнакомец.
В то же время слова Доры подействовали на осознавшего всё Джеймса, словно удар кинжалом.
- Но мы ещё встретимся?
- Возможно.
Дверь со стуком затворилась и моментально разграничила два родственных мира.
V
- Я хотя бы немного вам нравлюсь?
Мужчина стоял, переминаясь с ноги на ногу и ожидающе смотря на объект собственной привязанности.
Девушка игнорировала сей проницательный взгляд. Она не желала произносить какие-либо слова, но мы не всегда делаем то, что нам хочется.
- Я вас совсем не знаю. – с чувством вины проговорила девушка.
