Альдамас, унылый, посеревший, избитый ливнями и кое-где обледеневший, нависал над перевалом, словно чьи-то загребущие пальцы. Казалось - они вот-вот дернутся и сомкнутся, и экипаж превратится в сплошные щепки, а его пассажиры - в сплошные мокрые пятна. Стоило Уильяму поделиться этим сравнением, как рассмеялся даже господин Кливейн - а это было неплохим показателем, потому что гном, как правило, проводил бесконечные часы дороги за чтением книг, взятых у мага, и произносил от силы два-три слова за день.
Самой высокой точки перевала наемники достигли ко второму вечеру пути. Карета, шаркнув колесами по тропе, замерла, и Кельвет, не так давно перебравшийся на телегу, окликнул своих друзей. Уильям выбрался на свет вместе с ними, и закатное солнце озарило его лицо, здорово побледневшее с того момента, как он покинул Талайну.
- Глядите, какая красота, - скомандовал наемник, натягивая поводья коня совсем рядом с Тхеем. Тот осклабился и приготовился ругаться, но зрелище, отвоеванное у мира последними оранжевыми лучами, заставило мага закрыть рот и завороженно уставиться туда, куда указывал Кельвет.
Внизу раскинулась Талайна, неожиданно маленькая, четкая, плохо укрепленная. Все надежды королевы строились на пограничных крепостях, и города, вроде бы окруженные стенами, не имели никаких дополнительных способов обороны - ни пушек, ни катапульт, ничего. А за Талайной, там, где пустоши сменялись песчаными дюнами, белыми, как снег, пламенело под заходящим светилом синее бесконечное море. Кое-где над ним словно парили десятки эсвианских кораблей, а сам архипелаг - набор крохотных точек далеко-далеко, почти у самого горизонта, - будто уходил за край, проваливаясь прочь, к звездам. Или в самый Ад, мрачно подумал принц.
Альдамасов хребет кое-где приоткрылся, и юноша различил долины, бирюзовые водопады и тонкие нити рек, наверняка неспокойных. А затем, лишь немного отклонившись к северу, вытаращился на огромную гротескную фигуру, шагавшую к не менее огромной расщелине между склонами. Размер фигуры был таким колоссальным, что горы не особенно ее превосходили.
- Это что, великан? - с замиранием сердца уточнил Уильям. С замиранием - потому что неподалеку от фигуры серыми ниточками тянулся к небу дым горной деревни.
- А? - рассеянно отозвался Тхей. - Ну да, великан. И здоровенный какой!..
С минуту он завороженно любовался тварью, в конце концов попросту присевшей в густую тень - и сломавшей пару деревьев. Затем поежился и полез обратно в экипаж, приказав поскорее убираться отсюда.
- В одной исторической книге я читал, - сказал он, едва Уильям и господин Кливейн уселись напротив, - что на самом деле хребет Альдамас - это кладбище, а горы - всего лишь надгробия. Если ей верить, то под нами сейчас покоится прах сородичей того милого типа, которого вы заметили с высоты перевала.
Он закутался в походное одеяло, закрыл глаза и продолжил:
- Мало что известно о великанах. Может, они действительно хоронили тут своих братьев, пока не пришли первые короли Талайны со своими катапультами и колдунами. Говорят, мои тогдашние коллеги сожгли половину горного народа, а другую половину разнесло на куски подожженными ядрами. Страшно вообразить, сколько гибели мы, люди, им принесли.
- Не только люди виновны, - спокойно возразил господин Кливейн. - Гномы, эльфы и даже друиды из-за моря - многие приняли участие в этой войне. Если бы великаны были чуть дружелюбнее, все было бы иначе. Но они тоже многих убили, тоже растоптали тысячи деревень. Я не считаю, что мы ошиблись, обозвав их племя врагами.
Уильям нахмурился, а Тхей только пожал плечами, намекая, что теперь-то, спустя сотни лет, ему без разницы.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ,
В КОТОРОЙ УИЛЬЯМ НИЧЕГО НЕ ПОНИМАЕТ
- И р-р-раз! И-и-и два! И тр-р-ри! Ну как, похоже на когти? - с интересом осведомился Тхей, возвращая секиру старому гному.
Разбитый экипаж, покрытый дорожной пылью и мутными потеками, оставленными дождем, сиротливо торчал в тени горного хребта. Мощные удары широким лезвием разворотили крышу, сверху кто-то излишне креативный побрызгал на дыру птичьей кровью, и теперь малоприятное, тонко рассчитанное зрелище заставляло путников кривиться, ухмыляться и насмешливо коситься на принца Уильяма, потрясенного завершением плана Тхея.
Драконий Лес чернел за его спиной, жутковатый, затянутый паутиной, усыпанный листвой. Вдалеке надрывно, хрипло, зловеще кричали птицы, и юноша спрятал дрожащие ладони в карманах, а с наемниками говорил подчеркнуто бодро.
Большую часть его вещей бросили в экипаже, меньшую сложили в сумку и вручили хозяину. На последнем привале Его Высочество переоделся в неприметную кожаную куртку, плотные штаны и сапоги на шнуровке, подаренные магом - у него было сходное телосложение, разве что немного шире в плечах.
Наемники приготовились уходить, и господин Кливейн, обменявшись последним рукопожатием с принцем, уточнил:
- Ты не передумал?
- Нет, - решительно ответил Уильям.
Старый гном деловито кивнул и, не прощаясь, пошел прочь. За ним последовал Тхей, а Кельвет коротко взлохматил волосы Его Высочества, прежде чем отвернуться и бросить его на границе чужих владений.
Светало. Птицы продолжали вопить, будто их заживо кто-то резал. Над кронами дубов едва заметно что-то блеснуло, и юноша подался вперед, почти уверенный, что на мгновение увидел витраж, но лес опять укрылся чернильной темнотой, и тени ветвей настоящими чудовищами легли на землю.
Делать нечего: Уильяму самому пришла в голову навязчивая идея, что драконы - лучшая альтернатива приемной матери. Помявшись на опушке, он заметил звериную тропу, уводившую в чащу, и неторопливо побрел по ней, не убирая ладони с рукояти меча. Конечно, ему еще не приходилось убивать животных, но если понадобится - он ударит любого, без сомнений и колебаний.
Рассвет потихоньку выкрасил небо в мягкие розовые тона, но плотно сомкнутые ветки пропускали только малую их долю, и Его Высочество тонул во мраке, словно в озере. Порой поблизости что-то загадочно шелестело, но, стоило принцу обнажить меч, как источник шелеста пропадал или благоразумно шелестел в ином направлении, неплохо понимая, чем ему грозит смертоносное стальное лезвие.
