Дэвид засмеялся. Мы все знали, что Джейк чувствовал к Паркеру. За исключением, казалось, самого Паркера.

— Возможно, ты прав. Они все подходящего возраста, но я хочу большего для нее. — Он вздохнул. — По крайней мере, мне не нужно беспокоиться о тебе.

Я усмехнулся.

— Оу? Не ее тип? Слишком неотёсан для нее?

— Ей двадцать шесть, Логан, она на двенадцать лет моложе тебя. Я не думаю, что ты любишь возиться с «малолетками», — он прищурился. — Или я неправ?

Я покачал головой, стараясь не смеяться над его свирепым выражением лица.

— Нет, слишком молода для меня. Мне нравится, когда они самостоятельно ходят и разговаривают, — затем я подмигнул ему. — Расслабься, Дэвид. Кажется, твоя дочь может сама за себя постоять. Я уверен, что если кто-нибудь из придурков выйдет за рамки дозволенного, она поставит их на место.

Он кивнул, но не выглядел убежденным.

— Я поговорю с ними.

— Мне было бы лучше, если бы я знал, что ты, Логан, присматриваешь за ней. Ты сможешь это сделать?

— Считай, что мы договорились.

— Может быть, вы могли бы стать друзьями.

«Друзьями?»

Я не привык дружить с девушками, но для Дэвида могу попытаться.

— Я в игре, если она согласится, — я ухмыльнулся. — Ей не шесть, ты знаешь. Ты не можешь выбирать друзей для нее, но я помогу ей, чем смогу.

— Спасибо, Логан. Я знал, что могу положиться на тебя.

— Не проблема, — отмахнулся я. — Рад помочь. Я с нетерпением жду знакомства с ней.

Дэвид нахмурился, и я поспешил заверить его.

— Расслабься… как друг. Она будет мне как еще одна младшая сестра. Это будет здо́рово.

— o0o~

Я понял, что ошибался, уже через пять секунд после того как Амелия вошла в офис. Все мысли о том, чтобы быть ее другом, вылетели в окно. И я определенно не чувствовал себя так по отношению к моей младшей сестре Мелисе. Фотография, которая стояла у Дэвида на столе, не отдавала Амелии должное — и она определенно была не маленькой девочкой. Невысокий рост компенсировали соблазнительные формы, волосы темными волнами струились по спине, но больше всего выделялись ее глаза — удивительно яркие и умные. А потом Амелия улыбнулась — полные розовые губки изогнулись в теплую, соблазнительную улыбку, от которой мое тело напряглось от желания. Амелия была одета в простую темно-синюю юбку, блузку кремового цвета и туфли на низком каблуке — наряд, который полностью подходил для офиса, но на ней выглядел нереально сексуально.

Так сексуально и соблазнительно, что я был тверд в мгновение ока.

Так сильно возбужден, что не мог даже встать, чтобы поприветствовать ее. Я бы не смог скрыть свою реакцию на нее.

Вместо этого я как пятнадцатилетний юнец спрятался за большим предметом мебели. Когда Дэвид представил нас, я мог лишь протянуть Амелии руку, оставаясь на месте, и пробормотать приветствие. Брови Дэвида взлетели на мою кажущуюся грубость, а Амелия смутилась. Тем не менее, она вложила свою маленькую руку в мою, вежливо приветствуя меня. Заряд электричества пробежал по позвоночнику, когда моя ладонь полностью обхватила ее маленькую руку, и мне потребовалась вся сила воли, чтобы не притянуть ее на колени и не начать жадно целовать — даже при том, что Дэвид стоял рядом. Я хотел почувствовать, как эти манящие губы ощущаются под моими. Глаза Амелии расширились, и она отдернула руку назад. Ее язычок выглянул наружу, облизывая нижнюю губу, а затем зубы вонзились в пухлую плоть.

Я хотел этот язык у себя во рту.

Я хотел укусить эту нижнюю губу, а потом скользнуть языком в манящую сладость и дразнить ее до тех пор, пока она не станет умолять меня о большем.

Вместо этого я схватил файл, свой ноутбук и, пробормотав что-то о встрече с клиентом, убежал.

Как трус.

В свою машину.

Я схватился за руль, не в силах контролировать горячее, необузданное желание, пульсирующее в моем теле.

Я хотел ее.

Амелию, дочь босса. Босса, который попросил присматривать за ней, быть ей другом и держать других мужчин подальше от нее.

В данный момент — это единственное, о чем мы с Дэвидом могли бы договориться.

В моей груди зародилось рычание.

«Никто, черт возьми, не приблизится к Амелии. Они не тронут ее. Она — моя!»

И неважно, что Амелия слишком молода для меня, только что завершила неудачный брак или что она дочь Дэвида и за пределами моей досягаемости.

Я не знал, как смогу держаться от нее подальше.

Но мне придется.

— o0o~

Примерно шесть недель у меня хорошо получалось избегать Амелию. В ее присутствии я держался вежливо, но прохладно. На встречах сидел как можно дальше — одного глотка ее нежного, женственного аромата было достаточно, чтобы мой член начинал дергаться. Это неизменно приводило к неуместным мыслям о том, чтобы похоронить лицо в ее шее, сжимая в кулак густые волосы, пока я жестко трахаю ее. На своем столе. На ее столе. В моем грузовике. В грузовике Дэвида. Где угодно.

Я видел, как вспышка боли пересекала ее лицо каждый раз, когда я пытался скрыться от нее. От моего тона ее плечи немного опускались, и я ненавидел это, зная, что причиняю ей боль. Но это был единственный способ держаться от нее подальше. Иногда Амелия расправляла плечи, и мы спорили из-за какого-то незначительного нарушения, которое она мне приписывала. Ее глаза пылали, она повышала голос и отказывалась отступать. Она была чертовски великолепна.

Мой член соглашался с этим и хотел ее еще больше. Мне снова приходилось прятаться, часто беря дела в свои руки — буквально — когда я больше не мог этого терпеть. Я даже спрятал бутылку лосьона в ванной для подобных случаев. То, что мне было почти сорок лет и при этом приходилось дрочить в ванной, чтобы пережить день и не трахнуть женщину, которую я едва знал, было более чем унизительно.

Я стал проводить больше времени на стройке, которую мы в настоящее время вели, чем в офисе. Дэвиду я сказал, что ребята расслабляются и там требуется мое присутствие, но на самом деле — это был единственный способ для меня сохранить рассудок.

Амелия была повсюду. Я слышал ее смех в офисе и хотел быть тем, кто заставил ее улыбнуться. Когда она приносила печенье, которое сама испекла, я хотел украсть их все и сохранить для себя, просто потому что их сделала она. Вместо этого я качал головой, когда она смущенно предлагала контейнер, игнорируя то, как ее улыбка угасала от моего отказа, и втихаря воровал их позже, когда Амелия была занята. Я украдкой бросал на нее взгляды во время встреч, желая, чтобы у меня была возможность улыбнуться ей и увидеть ее дивную улыбку взамен. Но если наши глаза встречались, я быстро отводил взгляд, отвергая ее. Если Амелия появлялась на строительной площадке, я рычал на нее за отсутствие ботинок со стальным носом и каски, даже не приветствуя ее. А правда была лишь в том, что я был в ужасе от того, что она могла пораниться, гуляя по стройке, но я не мог сказать ей об этом.

Новая эмоция — та, которую я никогда раньше не испытывал, в моих венах текла горячей свободной субстанцией.

Ревность.

Увидев, как Кевин стоит рядом, шутит и смеется вместе с ней, глубоко внутри меня разгорелся пожар. Направившись к ним, я зарычал на него:

— У нас перерыв на кофе?

Он нахмурился.

— Я не пью кофе, Логан.

— Тогда, я думаю, перерыв окончен. Вернись к работе.

Амелия уставилась на меня в замешательстве, когда он ушел.

— Это было грубо.

— Я плачу́ им не за то, чтобы они флиртовали с тобой.

— Он не флиртовал. Он говорил о своей маме! Мы сравнивали печенья, которые они делают!

— Неважно, — пробормотал я. — И в последний раз говорю: надевай гребаную каску, когда находишься на площадке!

Я потопал прочь, зная, что Амелия наблюдает за мной, без сомнения, проклиная вслед. Она редко ругалась, но в такие моменты я находил ее довольно сексуальной. Все в ней казалось сексуальным. И это бесконечно расстраивало меня.

Амелия была противоположностью всему в моей жизни. В моем мире пыли, гравия и твердой стали она была свежей, сладкой и нежной. Ее голос был словно теплый мед по сравнению с хриплыми тенорами, с которыми я имел дело весь день; ее манеры — мягкими и женственными по сравнению с грубостью, окружающей меня. В ней была нежность, которую она скрывала ото всех, и я мог увидеть ее лишь когда она думала, что остается незамеченной — обычно при личном общении с отцом после работы. Я хотел немного этой нежности в своей жизни.