Я стараюсь убедить себя, что сегодняшний вечер — всего лишь маленькая вспышка, и мы с ребёнком будем двигаться дальше, не оглядываясь назад.

Тем не менее, когда официанты и официантки приносят на кухню стопки грязных десертных тарелок, я знаю, что у меня осталось мало времени.

Вечеринка подходит к концу и, как правило, хозяин покидает её последним.

Поэтому мне надо как можно скорее уйти, чтобы не столкнуться с Трентом.

На кухне есть выход, который ведёт в страшный тёмный переулок, через который мне надо будет пройти, чтобы добраться до своей машины, стоящей на парковке для сотрудников. Но в переулке меня могут ограбить, и этот риск слишком велик для меня.

— У тебя почти получилось. Осталось совсем чуть-чуть, и ты отправишься домой к своему малышу. — Улыбается Лиззи, приободряюще сжимая моё плечо.

Образ спящего в кроватке Тренти возникает в голове, и я улыбаюсь. Лиззи права. Я смогу продержаться ещё около часа, избежать Трента Мура и вернуться домой к своему маленькому мальчику. Это все, что мне нужно.

Вскоре последние из гостей допивают свои напитки.

— Ты не могла бы помочь собрать тарелки и все такое? Чем быстрее мы приберём, тем скорее сможем разойтись по домам, — просит меня Лиззи.

— Конечно, — соглашаюсь я.

Честно говоря, я не хочу идти в обеденный зал, где сейчас вероятнее всего Трент, но у меня нет другого выхода. Я пришла сегодня вечером, чтобы помочь и должна сделать именно это.

Вздохнув, я хватаю пустой поднос и выхожу в зал. В колледже я работала официанткой и мне не впервой помогать своим сотрудникам. Лиззи права — быстрая уборка означает возвращение домой пораньше. Никто не хочет оставаться на рабочем месте дольше, чем необходимо.

Если только не окажутся голыми в постели с лучшим любовником, который у них когда-либо был.

Я вытряхиваю эту мысль из головы и бегу к самому дальнему столику в зале. Наша стратегия уборки всегда заключалась в том, чтобы сначала убрать самые дальние столики от кухни, постепенно двигаясь к середине. Подойдя к столу, нагружаю поднос пустыми тарелками и бокалами. Поднимаю тяжёлый поднос на плечо и осторожно иду на кухню.

Шесть раз я повторяю свои действия без происшествий. Я немного не в форме, потому что последние несколько месяцев не поднимала ничего тяжёлого, кроме Тренти, чтобы достать его из кроватки, но, тем не менее, я не отстаю от членов своей команды. Скорее всего, я действую на адреналине и волнении от скорого возвращения домой, где смогу поцеловать в макушку маленького сына.

На пути к следующему столику я смотрю на часы и натыкаюсь на кого-то. Поднимаю голову, чтобы извиниться перед гостем и замираю, оказавшись лицом к лицу с… Трентом Муром.

— Странно встретить тебя здесь, — заявляет он с арктической холодностью.

Красивое лицо Трента почти не изменилось с тех пор, как я видела его последний раз больше года назад. Единственная разница в том, что сегодня он гладко выбрит и это делает его моложе и ещё сексуальнее. Я хочу провести рукой по его щеке и поцеловать, но сопротивляюсь желанию.

— Я занята, — стараюсь отвечать ему спокойным голосом. — Нам нужно быстро привести всё в порядок, чтобы выбраться отсюда.

Я хватаю тарелку, но Трент кладёт свою руку на мою, останавливая меня. Мурашки бегут у меня по спине от его прикосновения, и я ненавижу своё предательское тело за эту реакцию.

— Думаю, уборка может подождать, или твои сотрудники могут сами справиться с этим.

— Я не хочу с тобой разговаривать, — шиплю я, пытаясь обуздать свой гнев.

— Ну, думаю, что я заслуживаю объяснений.

— Объяснений? — откровенно злюсь я. Не могу поверить в то, что слышу. Я смотрю на Трента и вижу в его глазах тот же гнев, что сейчас охватил и меня. — Какого черта ты заслуживаешь объяснений, эгоцентричный засранец!

К счастью, в зале не осталось гостей, чтобы увидеть и услышать мою вспышку гнева. Мои сотрудники смотрят на меня, застыв от шока и неловкости. Они никогда не видели меня такой.

Я глубоко вдыхаю и улыбаюсь им фальшивой улыбкой.

— Здесь не на что смотреть, ребята. Простите меня за мою резкость.

Несколько секунд спустя, они возвращаются к своей работе в полной тишине. Я чувствую их взгляды на себе, когда они убирают столы, но, по крайней мере, они работают.

Я оглядываюсь на Трента, который пристально смотрит на меня, и его взгляд вновь пытается проникнуть в мою душу. О, нет! Я не позволю ему этого. Иначе все мои барьеры рухнут.

— Мне надо работать, — спокойно говорю ему я. — Пожалуйста, уходи. Тебе не стоит быть здесь во время уборки. Твои гости ушли, и ты можешь идти.

— Так просто тебе от меня не отделаться, — горько усмехается Трент.

— Я не хочу с тобой разговаривать, — настаиваю я, не давая ему возможности добраться до меня.

— Да, ты ясно дала это понять, но я хотел бы знать, почему.

Я смотрю на него заинтригованным взглядом. Неужели он пытается обвинить меня в том, что мы не общались с ним после нашей удивительной встречи? Да он ещё больший засранец, чем я думала!

И впервые я рада, что он не знает о ребёнке.

— Пожалуйста, уходи, Трент.

— Нет, пока мы не поговорим, — не сдаётся он.

Я смотрю ему в глаза и вижу в них… страх, похоть и много чего ещё. Этот взгляд преследует меня каждый раз, стоит мне только посмотреть в зеркало и при этом думать о Тренте.

И как бы я ни ненавидела это, моё сопротивление угасает. Любопытство и болезненное желание снова оказаться в постели Трента приводят меня к решению.

— Хорошо, — сдаюсь я. — Давай поговорим. Но не здесь.

Я прохожу мимо Трента и иду к выходу из зала. Он следует за мной.

Оказавшись в коридоре, подальше от моих сотрудников и всех, кто может подслушать наш разговор, я останавливаюсь.

— Хорошо. Говори, — начинаю я, повернувшись лицом к Тренту и скрестив руки на груди. Его взгляд сканирует моё тело, и на несколько секунд останавливается на моей груди. Возможно, он вспоминает, как нежно ласкал мои соски…

— В тебе что-то изменилось, — медленно говорит он, заканчивая свой обзор моей фигуры. — Правда, не могу понять, что.

Он вновь скользит по моему телу взглядом. Я же жду, пока он поймёт, что я прибавила в весе. Ведь моя грудь стала больше, а бедра шире, чем раньше. Да и выражение лица у меня усталое и измученное.

Я не знаю Трента достаточно, поэтому не могу понять, хорош ли он в вопросах интуиции.

Сможет ли он собрать всё воедино и понять, что у меня есть ребёнок. Я смеюсь про себя. Конечно, он не поймёт этого. Ни за что на свете он бы не подумал, что наша с ним встреча закончилась моей беременностью.

— Я не изменилась, — смело заявляю я. Мой мозг работает в режиме паники, и я надеюсь, что он не разгадает мой секрет. Одному богу известно, как все сложилось, если бы он узнал о ребёнке.

Трент вздыхает.

— Твоё тело изменилось, Кэти, но я прекрасно понимаю, что прошёл год, и люди меняются. Но в тебе есть ещё кое-что. Как будто ты… светишься изнутри.

У меня перехватывает дыхание. Светишься изнутри — так описывают беременных женщин и новоиспечённых мамочек.

Яркий. Пылающий. Свет.

Я чувствую его в себе, но не знала, что он так очевиден снаружи. Только близкие люди знают, что у меня есть ребёнок. Мои сотрудники, разумеется, знают, что я брала декретный отпуск до сегодняшнего дня. Знают мои соседи. Я ни от кого не держала в секрете Тренти… кроме его отца.

Но почему-то сейчас мне жаль, что я не могу скрыть этот свет и счастливую ауру, которую излучаю. Потому что Тренти мой драгоценный секрет. Мой и только мой.

— Это всё из-за работы, — лгу я. — Я таскала тяжёлые подносы из кухни взад и вперёд, когда ты остановил меня.

— Дело не в этом. Я не могу понять, в чем дело, но…

— Забудь об этом. Ты хотел поговорить? Так давай, иначе я вернусь, чтобы помочь своей команде.

Я пытаюсь обойти его, но он быстро делает шаг и встаёт на моем пути.

— Я не об этом хотел говорить, и ты это знаешь. Я хотел поговорить о том, почему ты ушла утром, а потом не отвечала на мои звонки и сообщения. Ты словно вычеркнула меня из своей памяти, и я заслуживаю знать почему.