— Какой интересный малый, — с интересом, но без удивления протянул дон Тимотео и взял в руки фотографию. — Мне докладывали, что они знакомы, но аналитики в голос убеждали, что это шапочное знакомство. Они редко пересекались и вообще разговаривали.

— Вас надули, — буркнул Аркобалено Солнца. — Они довольно близки, Тсуна готовит ему обеды…

— Моя девочка что?! — взвился Иемицу, но под жестким взглядом лидера Вонголы мгновенно замолк, а мини-киллер и вовсе сделал вид, что ничего не слышал, продолжив говорить.

— …более того, он взялся тренировать Бовино Ламбо стоило ей только попросить, — на стол ложится еще две фотографии, на одной запечатлена крыша школы, где весело смеясь обедает компания подростков, причем обе попавшие в кадр девушки сидят по обе стороны от кандидата в Десятое Облако Вонголы и старательно подсовывают ему кто чай, а кто еду. На второй показана поляна в парке, где сфотографированы только трое, девушка, которая весело улыбается, смотря на двух черноволосых ребят, старший из которых что-то говорит и показывает, а второй внимательно смотрит и слушает. — Мальчишка спустя месяц стал серьезней и спокойней. И да, он сильно привязался к Тсуне и маман, они стали его настоящей семьей, про Бовино он уже и не вспоминает…

— Удачно вышло, — довольно кивает Кьюдайме. — Что с Ураганом? Я читал твой доклад, но хотелось бы услышать в живую, все же репутация у него…

— Он ее признал, — на стол планируют три фотографии, на одной видно, как хрупкая девочка подскакивает вверх, на следующей запечатлен шикарный взрыв и парящая над ним шатенка, отталкивающаяся от стены школы, на третьей заснято, как та же девчушка вытягивает подрывника из опасной зоны, — она победила, не используя Пламя.

— Необычно, — кинул удивленный взгляд на фотографии дон Тимотео в его голосе отчетливо слышалось недовольство. На столе мгновенно оказываются еще две фотокарточки, на одной три подростка (Ураган, Солнце и Дождь), которые сидят с виноватым видом перед шатенкой, которая им что-то выговаривает, а на второй все та же шатенка сидит в классе и весело смеется в компании с этими же тремя подростками плюс мелькавшая раньше девочка с медового цвета волосами.

— Да, если бы в тот день с ней не проводил тренировку… — договаривать проклятый младенец не стал, просто кинув новую фотографию на столик.

— Что это? — фотокарточка мгновенно оказалась в руках Иемицу, чей голос был недоволен.

— Мячики, — с ухмылкой пояснил Реборн, — которые Облако со всего маху кидало в твою дочь. Кстати, скорость бросков была выше, чем у Урагана. Тсуна под них ни разу не попала, впрочем, хорошо, что не попала, вес каждого не менее полкило, а скорость бросков была внушительной.

— Этот паразит в мою дочь этим кидал?! — сдавленный рык, вырывается из горла главы CEDEF.

— Да, как знал, с чем ей придется столкнуться и готовил, — спокойно согласился мини-киллер. — Он вообще до неприятного много знает.

— Забавный парень, — холодно заметил Кьюдайме. — Слабые места?

— На удивление только Тсуна, — голос Аркобалено Солнца не дрогнул, но в глазах появилось едва уловимое недовольство. — То же самое и у остальных.

— Хорошо, — одобрительно кивнул дон Тимотео. — Преданные Хранители девочке в будущем понадобятся. Да и она не похожа на мою мать, одной ей будет слишком сложно.

— Тут вы правы, — не стал оспаривать чужие слова проклятый младенец, смотря, как Иемицу счастливо улыбается, перебирая принесенные им фотографии. — Хотя Небо редко остается одно.

Усмешка, а после перед счастливым папашей падает целая россыпь карточек, на каждой из которых мило улыбается миниатюрная шатенка. Впрочем, он не мог не вспомнить, что едва уловимая улыбка на ее лице всегда, когда рядом кто-нибудь есть, да и в целом, девочка была поразительно приветливой и доброй. Она очень напоминала ему Луче, мягкость с приветливостью снаружи и железный стержень внутри. Очередной взгляд на фотографии, а после на сидящих напротив мужчин и он принимает для себя решение ничего не говорить об остальном. Возможно, он чувствовал застарелую вину, но предпочел списать все на вскипевший в горячей крови азарт. Ученица была слишком интересным человеком, чтобы он так просто отказался от общения с ней, что непременно произойдет, если он расскажет о всех своих подозрениях и выводах. Особенно дону Тимотео не понравится ее самостоятельность, она не позволит влиять на себя и своих друзей. Эту решимость легко прочитать по ее глазам, главная сила и слабость его ученицы. Впрочем, некоторые догадки лучше не произносить вслух, ведь это может плохо кончиться, а ему всегда нравились загадки, почему этой стать исключением?

— Мой ребенок золото! — счастливый возглас привлекает внимание, а показываемая Иемицу фотокарточка заставляет Реборна вздрогнуть. Нет, в фотографии не было ничего плохого или предосудительного, там было запечатлено вручение первой награды на прошедшем недавно конкурсе танцев, в котором участвовала Тсуна.

Казалось бы, что может быть обыденней, две девочки с медалями на шеях и большими плюшевыми зверями в объятиях? Но память упорно подкидывает картинки танцев… и если первый будоражил кровь и заставлял зачарованно смотреть на девочек. Зато следующий, когда она танцевала одна… от этого танца кровь стыла в жилах. Столько боли, столько одиночества и чувства потери скользило в каждом движении… Кажется, именно в этот момент он понял, что имел ввиду Тсуеши под мертвым Небом. Сам танец напоминал борьбу, с каждым шагом нарастало напряжение и танцовщица не показывала, а и правда, что-то теряла. В момент, когда она танцевала… вначале он видел оранжевый огонек, к которому тянулись разноцветные нити. Возможно, это и было воображение, но он видел, как они натягивались, натужно скрипели и обрывались, больно ударяя обрывками связи по Небу, пока не порвалась последняя. С каждой потерянной связью огонек тускнел, хотя и не становился слабее. Он выцветал, корчился от боли и становился пустым. В тот момент ему было страшно… страшно от боли и одиночества, что обрушила на зал Тсуна. Хотя гораздо позже он вспомнил не только ощущения, что остались у него от самого танца, но и поведение сидящих в ложе. Он прекрасно помнил тихий шепот маман «Я не смогла ее защитить», скрежет зубов и впившиеся до побелевших костяшек в подлокотники руки сидящих рядом мальчишек, притихший теленок, в чьих волосах проскальзывают искры и тяжелая давящая аура со стороны притаившегося в стороне Облака. А девушка все танцует и с каждым шагом ее ломает все сильнее, но вот она замирает с последними аккордами и кидает последний взгляд в зал, и он поражается насколько тот пуст, он ничего… абсолютно ничего не выражает, а на лице девочки нет привычной улыбки. Четкое понимание, танцевали для ее друзей, что-то рассказывая и показывая, а ему позволили увидеть, но не дали понять.

— Действительно, она талантливая танцовщица, — соглашается он со счастливым отцом, а после добавляет. — У меня есть копия записи ее выступлений, могу переслать.

— Правда?! — восторженный взгляд в ответ.

— Конечно, — кивает Аркобалено Солнца, с огромным трудом выдерживая внимательный взгляд Кьюдайме, который не мог не заметить подозрительные паузы в его речи. — Чуть позже я пришлю ее к тебе на почту.